Отстаньте от Поклонской

Это было скорее даже не интервью, а искренний и честный разговор о том, какая она, Наталья Поклонская. Как стала депутатом Государственной думы, как оказалась на Донбассе и как написала книгу. Поговорили и про предательство, и про то, как некоторые чиновники сейчас «подставляют» президента России.

– ОСНОВНЫМ поводом для встречи стало ваше недавнее нашумевшее интервью каналу RTVi. Скажите честно, желание дать ведущим в морду вас не посетило?

– Я же женщина, и у меня такое желание редко возникает. В самом интервью меня зацепил один вопрос. Кто-то из ведущих произнёс фразу – «правда одного окопа». Поначалу я даже не поняла, что имелось в виду. Я говорила очевидные вещи. В годы Великой Отечественной войны фашисты захватывали нашу землю. Вот и на Донбасс пришли нелюди, чтобы навести там фашистские порядки. Защитники Донбасса ни на кого не идут в наступление. Они защищают своё право на жизнь, право на то, чтобы рождались дети, право на родной язык, на родную историю, на светлую память предков. Как можно не понимать таких очевидных вещей?

– Первый ведущий явно защищал «укропов». Он сказал, что был на майдане. Если это так, он же видел, что активом майдана были сторонники запрещённых в России организаций «Правый сектор», УНА-УНСО. Откровенные неофашисты, которые сегодня политически испражняются на могилы своих бабушек и дедушек. Ведущий не просто принял позицию этих внуков. Он активно их защищал.

– Я сама была на майдане и их там не наблюдала. Видела преступников, видела много трупов. Какую они цель преследовали, когда упомянули майдан, я не знаю. Может быть, хотели спровоцировать, сделать «колючее интервью». У них своя работа, и выполняют они её так, как требуют редакционная политика, руководители телеканала.

– Журналисты часто перевирают ваши слова или откровенно лгут?

– Не то чтобы перевирают, просто информация преподносится под другим соусом. Особенно это касается украинских журналистов, которые выдирают слова из контекста и начинают преподносить моё интервью со своей позиции. Были и случаи откровенной лжи. Одно из севастопольских изданий написало статью о том, что якобы я в конце 2004 года поддерживала гособвинение по некоему Сажину, активному защитнику Русского мира. Это была наглая ложь. В тот период я была в декретном отпуске, у меня родилась дочь, и физически я не могла выступать в качестве обвинителя. Кстати, в Роскомнадзоре нам сказали, что нет такого издания. Юридически его нет.

– Есть темы, на которые вам хотелось бы пообщаться, но журналисты их не поднимают?

– Есть такая тема. Она очень проблемная для всех крымчан. Тема рейдерства. Я проводила последний приём в Сакском районе. По окончании приёма мы написали пост в социальных сетях. После этого поступили комментарии от представителей и руководителей общественных[end_short_text] организаций. Выступила даже уполномоченная по правам предпринимателей Крыма, сказала, что якобы не было таких фактов, за пять лет – ни одной жалобы. Я была удивлена. Потому что, будучи прокурором, лично направляла заявления той же уполномоченной.

– В рамках прокурорского надзора получалось решить проблему?

– Мы проводили проверки. Как могли, разрешали эти вопросы. К сожалению, не всем удалось помочь. В последней части публичной заочной переписки с общественниками я пригласила их на следующий приём, который буду проводить на региональной неделе в конце марта. Может быть, после этого они наконец-то услышат впервые за пять лет, что проблема существует. Очень хочется посмотреть на их реакцию, когда люди будут жаловаться.

– Массмедиа на это как-то отреагировали?

– К сожалению, ни одно СМИ не подхватило эту тему, не захотело глубоко над ней поработать, проанализировать. Складывается ощущение, что в Крыму и в Севастополе существует непонятное табу. Как будто всё чисто, гладко и красиво. Но это не так. И в Севастополе, и в Крыму есть земельные участки, которые вначале выдавали, а потом начали отнимать. Дома уже построены, люди переехали, а им приходит иск от департамента, в котором заявляется о незаконном приобретении дома. Люди в шоке, приходят ко мне на приём. Это разве не рейдерство?!

– В России цензуры нет, поэтому давайте прямо сейчас тему рейдерства в Крыму и поднимем.

– Расскажу один вопиющий случай. Когда я была прокурором, мы разбирались с захватом бизнеса одного предпринимателя в Ялте. В этом городе на набережной было кафе «Али-Баба». Местные власти досрочно расторгли с владельцем заведения договор об аренде земельного участка, на котором оно находилось. Мы вынесли документ прокурорского реагирования в администрацию города об отмене досрочного расторжения. Он был удовлетворён. После этого я участвовала в предвыборной кампании и добровольно сложила полномочия прокурора. В этот период времени администрация Ялты снова вернулась к вопросу и забрала кафе силовым способом. Хозяин кафе от отчаяния, из-за бездействия силовых органов облил себя бензином, поджёг и погиб. Кафе отобрали. Следственный комитет возбудил уголовное дело по статье «Доведение до самоубийства». Этот «глухарь» до сих пор висит нераскрытым.

– Политика – сложное дело?

– Политика – дело тонкое.

– Если сравнить Наталью Поклонскую-прокурора и Наталью Поклонскую-политика, есть разница?

– Наверное, нет. Я не поменялась. Может быть, просто другой опыт получаю. Ещё будучи прокурором, я начала немного входить в курс политики, потому что нужно было всегда комментировать события в Крыму. Это не всегда нравилось моему руководству. Крым был на острие информационной повестки.

– Как думаете, за последние пять лет Крым поменялся?

– Конечно, поменялся. Всё развивается. Федеральные проекты, которые проводились под эгидой президента, выполнены. Региональные проекты выполняются. Люди гордятся, что отстояли своё право жить на родине. Мы гордимся Крымской весной. У нас тогда словно одно сердце билось. Мы все понимали, что делаем правое дело и цель благородная. Когда цель гнилая, наверное, ничего не получится. А у нас всё получилось.

– Вернёмся к политике. С главой Республики Крым Аксёновым удалось выстроить эффективные взаимоотношения? Он к вам прислушивается?

– В общем порядке я направляю какие-то обращения и к нему, и в органы исполнительной власти Крыма. Многие вопросы мы с моей командой пытаемся рассмотреть самостоятельно, но Сергей Валерьевич контролирует выполнение его подчинёнными, как это предписано законом. Обращаются и с другими проблемами. Поднимают наболевшие социальные вопросы. Перерасчёт пенсии, устройство ребёнка на лечение в больницу, установление диагноза, подтверждение права на льготы, лекарственное обеспечение, доступность квалифицированной медицинской помощи, проблемы общественного транспорта.

– Все проблемы удаётся решить?

– Мы стараемся, многое удаётся. Но иногда люди приходят с заранее провальным вопросом, например, с судебным решением. Тут ты уже ничего не можешь сделать. Но подчас бывает важно, чтобы человек поделился, выговорился.

– А расскажите про Донбасс. Не так давно вы туда ездили...

– Да, чтобы забрать детей на лечение. Дело в том, что медицина на Донбассе сейчас находится в зачаточном состоянии. Как пример – там нет детского окулиста, нет нейрохирурга. Специалисты ушли, когда началась война. Поэтому мы во взаимодействии с представителями ЛНР и ДНР составили список детей, договорились с главврачом детской больницы имени Башляевой в Тушино. Собрали деток и повезли в Москву на лечение.

– Вы упомянули патриотизм. Тема достаточно болезненная. В последнее время сам стал замечать, что на меня многие знакомые начали смотреть как на прокажённого.

– А они с жиру бесятся. Сужу по тому, что видела и слышала лично. Причём не только в Крыму, но и в других субъектах РФ. Если поехать в глубинку, посмотреть, как люди там живут. Как они копеечки считают. Так вот именно в глубинке с патриотизмом всё нормально. А те, кто от жира бесится, испытывают побочный эффект от крупных денег – то самое отсутствие патриотизма. Как от приёма гормональных таблеток бывает ожирение, так и с некоторыми богатыми происходит. У народа всё просто и с патриотизмом нормально. Возьмут вилы и будут защищать свою Родину. А многие богатые побегут, далеко побегут.

– А ведь это граждане России. Живут здесь и поносят свою же страну последними словами.

– Надо отличать здоровую критику от нездоровой ненависти. Это может быть проблема не только России, а многих славянских народов. Самоидентификация славян как этноса отчасти нивелируется с подачи Запада. Я в своей книге описала нашу с мужем поездку в Сербию. Мы беседовали с сербскими коллегами-парламентариями и сделали очень интересные выводы о том, что мы не печёмся о нашем русском мире, о нашей дружбе с теми немногочисленными друзьями, которые есть. Сегодня сербская молодёжь получает гранты ЕС и с удовольствием уезжает учиться в Великобританию, Голландию, Германию. После такой учёбы через некоторое время оттуда вернутся люди, получившие другие жизненные установки и с другим отношением к России. Получается, что через 6–8 лет мы можем потерять сербскую молодёжь, которая уже будет по-другому смотреть на нашу общую историю. Именно так мы потеряли Украину.

– Кстати, да. Вы же написали книгу. Про что она?

– Мы её написали вместе с мужем. Я старалась вспомнить самые захватывающие сюжеты из своей профессиональной деятельности, да и просто из жизни. Рассказала, в чём различие между прокуратурой Украины и прокуратурой России. Какая у них общая проблема.

В книге пятнадцать глав. Начинается она с рождения, и я рассказываю о жизни на Донбассе. Потом мы переехали в Крым, и я рассказываю, как мы выжили в девяностые годы. Рассказываю про предательство, которое я увидела в прокуратуре Украины, которое так ярко высветилось во время переворота. Какая ржавчина под названием «коррупция» её проела. Собственно, это и привело к перевороту. Конечно же, есть рассказ об интригах в Госдуме и о том, как я попала в предвыборную кампанию.

– А вот интересно, Наталья Поклонская какая была в детстве? Именно в детском возрасте формируются характер, личность. В книге об этом рассказываете?

– Я там рассказываю, как мы вынуждены были выживать. Как деньги зарабатывали. Я ходила по пляжу с сестрой, продавала пирожки, кукурузу, чтобы на учёбу заработать. Триста долларов стоил семестр. Худющая, вся чёрная от загара, волосы выгоревшие, иду по колено в песке, зазываю: «Горячие пирожки!» И так с утра до ночи. А ночью в кафе работала. Чтобы получить разрешение на продажу пирожков на пляже, нужно было «пэпээсникам» деньги платить. Когда уже выучилась, пришла в прокуратуру, этот «пэпээсник», ставший уже опером, пришёл ко мне с материалами. Я на него смотрю, а он меня не узнает. А я никогда не забуду, как он у папы с машины сливал бензин, на который мы зарабатывали потом и кровью. Мама не спала, тесто месила, пирожки пекла. А мы их с сестрой носили по пляжу. Наше море – нас и кормило. Вот таким было наше детство. Вот такая была Поклонская.

– Очень хотел попросить вас сформулировать своё ощущение отечественной истории.

– Сколько жизней положено за нашу землю, за наш язык, за нашу веру. Конечно, были и печальные страницы, и трагические. Об этом тоже нужно помнить и не допускать больше промахов. Потому что уроки истории повторяются. На Украине, например, повторился. Переписать историю можно в два счёта. У кого ручка, тот и пишет. Но всё равно рано или поздно всё встанет на свои места, и всё равно прольётся свет. То, что было сделано нашими дедами, бабушками, всё это наша гордость, и мы должны нашу победу отстаивать, защищать. Как служащему нужно защищать свою квалификацию, так и русскому – снова и снова её защищать. И самое главное, не становиться предателем.

– У меня есть традиционный финальный вопрос. Когда-то проводились исследования на тему, что люди чувствуют, когда точно знают, что умрут. Учёные пришли к интересным результатам. Вы бы о чём подумали за 15 минут до своей смерти?

– Знаю точно, о чём я подумаю. У меня уже были такие моменты, когда я понимала, что могу погибнуть. Я думала о ребёнке, о своих близких, как они будут без меня. Ещё подумала, для чего этот подвиг, что никто спасибо не скажет моим родным и близким, когда меня не станет. А всё получилось из-за того, что закон защищала. Мне было очень обидно. Но об этом подробно рассказано в новой книге, презентация которой состоялась 10 марта.