Я читал книгу Виктора Слипенчука «Свет времени», и меня не покидало ощущение, что передо мной своеобразный портрет времени.
Книга состоит из девяти разделов, и каждый из них соответствует определённому этапу в жизни Виктора Слипенчука: детство и юность, служба в армии, работа в морях, стройки…
Самые пронзительные стихи, как мне кажется, в разделе «Белая птица», в который вошли произведения последних лет.
Белая птица
Чудесная белая птица,
Ей одиноко одной.
Она на карниз садится
И тихо следит за мной.
В заоблачной дальней дали,
Где море голубизны,
Мы с нею вдвоём летали –
Там царствуют наши сны.
На самом высоком месте –
Единственное из гнёзд –
Мы свили с любимой вместе
На рукаве из звёзд.
Скажи, как живёшь, родная,
Птица моей мечты?
– В разлуке с тобой одна я
И знаю – один и ты.
И птица моя улетает.
И горестно мне на земле!
И, словно слеза, мерцает,
Звезда на оконном стекле.
Виктор Слипенчук вспоминает многих своих друзей, которых уже нет рядом, но особые слова он находит для своих литературных наставников.
Читаю стихи Смелякова,
Читаю стихи.
Сработаны крепко, слово
Без всяческой чепухи.
Я радуюсь им в надежде,
Что на закате дня
И сам напишу однажды
Такие, что прозвенят.
Ура, Смеляков, и всё же
За радостью – грусть в груди,
Насколько его моложе –
Настолько он впереди.
А эти стихи о нашем с ним наставнике Эрнсте Ивановиче Сафонове, которого мы любили по-настоящему.
В Литинституте, под плафоном,
На подоконник опершись,
Советовал мне Эрнст Сафонов:
Чтобы там ни было – держись.
Тут дело не в прокуратуре*,
А креатуре дел. И впредь –
Приходит волк в овечьей шкуре,
А ты его в тигровой встреть.
О, эти суды-пересуды!
Отчаиваться не спеши –
Не по предательству Иуды
Несём мы крест своей души.
Поэт всегда как искупленье,
Поэт всегда один как перст.
К нему нисходит вдохновенье,
Когда несёт он Божий крест.
Не надо никогда сдаваться –
Путь вышний неисповедим.
Поэту надо состояться,
И он тогда – непобедим.
Ничто в том не было мне внове –
Я был один, один, как перст,
Но приходили силы в слове,
Что приводил Сафонов Эрнст.
------------------
* Подписка о невыезде автора (1983–1985).
В 2007 году, уже зрелым человеком, Виктор Слипенчук написал стихи о своей родной Черниговке в Приморском крае.
Синеют сопки, даль дымится,
И птичий гомон у ручья.
Вода искрится, серебрится –
Здесь начиналась жизнь моя.
Аэродром, и автострада,
И лес, и трели соловья,
Шатры из листьев винограда –
Здесь начиналась жизнь моя.
Как много солнца у колодца?!
Мы обливаемся – друзья,
А сердце бьётся и смеётся –
Здесь начиналась жизнь моя.
В прогалах лунных лукоморье –
Плывёт волшебная ладья.
И даль, и близь сошлись – Приморье –
Здесь начиналась жизнь моя.
Алеет небо, звёзды гаснут,
Вновь птичьи трели у ручья.
И верю, что не понапрасну
Здесь начиналась жизнь моя.
На меня они произвели особое впечатление, наверное, потому, что мне, пишущему сейчас эти строки, тоже шестьдесят шесть лет. Много это или мало? Говорят, это зависит от собственного мироощущения. Может быть. Да, мы лучше многих других знаем о бренности земной жизни, и подводим итоги, и видим край света, который вон за тем углом… Но мне хочется, чтобы у Виктора Слипенчука была и следующая книга, и лучше, чтобы не одна.
Много стихов в книге посвящено детям и внукам. Но это и понятно: о них наша забота на склоне лет, они наша отрада и утеха.
Акварель
Внучке Глафире
А я не знал, что в мой апрель
Ты входишь через акварель.
И всё утрачивает вес
В воздушной лёгкости небес.
Вот на траве твои следы,
десь поливала ты цветы.
А здесь ты просто так прошла –
На клумбе роза расцвела.
И трели птиц, и пруд, и луг,
И солнце, и цветы вокруг –
Лазурный Берег и весна
В дыханье золотого сна…
Мне кажется, что ты везде,
И всё же нет тебя нигде.
Наверно, эта акварель
Тебя ввела не в мой апрель?!
В моём апреле снег с дождём,
Зато всегда мы там вдвоём.
Ты зябнешь в лёгком пальтеце
С улыбкой счастья на лице…
А я дышу в твою ладонь –
В моей груди сплошной огонь.
Мы влюблены в иной апрель –
Должна другой быть акварель.
Особо хочется сказать об оформлении книги. В основном она проиллюстрирована работами художника А. Дерябкина, но есть там работы и неизвестного автора, и японского художника девятнадцатого века Андо Хирошиге, и семилетней Марфы Панченко, и других авторов. Все они из коллекции Михаила Слипенчука, сына автора. Вкупе они формируют неповторимый облик книги, которую хочется не только читать, но и рассматривать.
Думается, как всякая настоящая поэзия, «Свет времени» Виктора Слипенчука будет переиздаваться ещё и ещё.
Уходит поколение моё
Уходит поколение моё,
Я никого уже не обличаю
И недругов с улыбкою встречаю
За то, что помнят прошлое житьё.
За то, что помнят, кто мои друзья,
Кто с ними бился насмерть вдохновенно.
Проходит всё – лишь время – неизменно,
И отделить нас от него нельзя.
На кладбище, как просеке лесной,
Со мною прежний недруг оказался –
Он сильным был, его я опасался,
А ныне завершаем путь земной.
Я помню взгляд и выраженье глаз,
Таящих радость от случайной встречи, –
Там не о нас произносились речи,
Но мы с ним понимали – речь о нас.
О том, что пролетели наши дни,
И мы уйдём несолоно хлебавши,
Свою страну навеки потерявши,
В другой стране остались мы одни.
Выходит, чтоб страну свою сберечь,
Нужна нам не вражда, а уваженье!
В небытие уходит поколенье,
И в ножны вложен смертоносный меч.
Именно так: в двадцать первом веке человеку должно хватить ума, чтобы смертоносный меч вложить в ножны.