Ювенальная юстиция, многократно оскандалившаяся изъятием детей из вполне пристойных семей, процветает уже около 10 лет. И если раньше могло показаться, будто власть дала ювеналам карты в руки, дабы собрать массы возмущённых ими родителей под знамёна движения, созданного прокремлёвским политологом Сергеем Кургиняном, то сейчас очевидно, что просто хвост виляет собакой. А у федеральной власти нет рычагов, чтобы обуздать административный восторг «отбирателей детей» на местах.
Из семьи – в сауну
В Свердловской области грянул очередной скандал с изъятыми из семей цветами жизни: обнажённые 14-летние воспитанницы СРЦ (по факту – детского дома) «Созвездие» г. Алапаевска засветились на фотографиях в сауне с взрослым дядькой. Участниц скандала пригласили на ТВ, где они рассказали, что в проникнутом заботой взрослых «социально-реабилитационном центре» старшеклассник изнасиловал 8-летнего мальчика, а одна из воспитанниц свела счёты с жизнью также после изнасилования. И пока следствие разбирается, что из этого правда, общество вправе задаться вопросом: может ли в принципе трижды оптимизированная казённая социалка создать нормальные условия для натерпевшихся ребят?
Пару лет назад наделала шуму история в Архангельской области: повесилась 15‑летняя «домашняя» девочка, оторванная от матери в «целях соблюдения прав несовершеннолетних». Мама любила выпить, но работала поваром не в какой-нибудь рюмочной, а в воинской части космодрома Плесецк, и никто на её работу не жаловался. Разумно ли было изымать у неё всех трёх дочек и отправлять их в казённый муравейник посёлка Североонежск, где базируются две обычные зоны и одна «малолетняя»? Не кажется ли уважаемым ювеналам, что детей надо спасать не от родителей, а как раз из таких мест?
Хотя этот вопрос давно нужно адресовать руководству страны, а не провинциальным чиновникам, которые любят быть «молотом ведьм» и не терпят возражений. В Хакасии у жительницы села Боград отняли 7 приёмных детей только за то, что кому-то не понравилась длина волос её четырёхлетнего воспитанника.Как показал разбор полётов, приёмная мать о чём-то поспорила с воспитателем детского сада, а тот накатал на неё «телегу» в органы опеки. А комиссия по делам несовершеннолетних «в закрытом режиме» постановила, что приёмная мать «наносит вред личности подопечных путём необеспечения соответствующего внешнего вида детей». В 1937 г. органы НКВД соревновались по «показателям» с соседними районами – вот и у ювеналов похожая система, только вместо расстрела – изъятие детей. Опеку в селе Боград совершенно не волновало, что 57-летняя женщина, у которой они вот так запросто отняли всю семью, воспитала за 25 лет 20 приёмных детей и без всяких нареканий.
В народе постепенно просекли: уделать любого семейного недруга можно через опеку, которая охотно цепляется за каждый донос. Руководство городской больницы №3 Екатеринбурга произвело коллективную цидулю, будто одна из их акушерок хочет убить собственных детей и покончить с собой. На поверку оказалось, что акушерки ЦГБ №3 провели собрание и приняли решение подписать с больницей коллективный договор, а жертва доноса была в этом деле заводилой. В Карпинске (тоже Свердловская область) отчим хотел научить 14-летнюю падчерицу помогать матери по хозяйству. Органы опеки радостно ухватились за её заявление и без предъявления каких-либо документов и постановлений отобрали пятерых детей 2, 3, 6, 8 и 14 лет. Доносчицу тоже обули в казённые тапки.
Вроде бы практика ювенальной юстиции настолько возмутительно аморальна и губительна для авторитета власти, что кажется, вот-вот сверху прозвучит гневный рык и наступят оргвыводы. Но рык звучал не раз – и без всяких системных последствий. Оказалось, у всесильного центра руки коротки. Ювенальная юстиция – это вам не МВД или МЧС, которым можно что-то приказать, вызвав министра на ковёр. Органы опеки есть в любом медвежьем углу, в каждом муниципальном округе, зато начальников у них – легион. Местная полиция и прокуратура работают в тесном контакте с тётками из опеки, многие из которых работали в детских комнатах милиции. Все они завязаны на позитивную статистику, поощряют «сигналы». Тем более полно случаев, когда у изъятия детей из семьи и вправду нет альтернативы.
Конечно, Москва могла бы добавить порядка, забрав из муниципалитетов органы опеки, объединив их в некое федеральное агентство. Но, несмотря на перестановку кроватей, девочки, скорее всего, останутся прежними. И самое главное – содержать их центру явно не с руки.
«Кто дал вам этих прав?»
Большое, как известно, видится на расстоянии. Отдельные вопиющие случаи помогают сложить в систему доклад движения «Родительское всероссийское сопротивление». На 300 страницах текста удивительно мало «воды»: цифры, факты, предложения. Отмечается, что бесчинства «ювеналов» творятся на фоне «Национальной стратегии действий в интересах детей на 2012–2017 годы», результаты реализации которой правительство почему-то не хочет анализировать. Более того, Минтруда, Общественная палата РФ и уполномоченные по правам ребёнка саботируют поручение президента, потребовавшего в январе 2017 г. проанализировать процесс изъятия детей из семей в России с точки зрения нарушения прав или избыточного вмешательства в семью.
Авторы доклада РВС констатируют наличие колоссального спроса на изъятие детей из семей – не менее 20 тыс. в год. А с учётом временных изъятий – до 300 тыс. в год! Изъять ребёнка из кровной семьи и передать опекунам для ювенала – самый цимес: тут и «палка» для отчёта, и распределение средств для новой семьи. Ключевая цитата: «В отношении кровных семей государство все более интересуется организацией их «обслуживания и сопровождения» – с перспективой последующего изъятия детей – вместо оказания им реальной помощи.
В Туле у женщины отобрали 11-летнюю дочь с подачи социального педагога. Причина – синяк на лбу, полученный в результате удара кубиком от младшего брата. В школе девочку убеждали: «Cкажи, что мама бьёт, тогда отпустим тебя домой». В СРЦ намекали: «Иначе навсегда останешься в центре, а так тебя заберёт папа». В полиции появились заведомо ложные сведения, что мать якобы состоит на учёте в ПНД Магадана в связи с шизофренией. Стоило больших трудов доказать, что всё это не так. Ребёнок на год был разлучён с матерью и от отчаяния слёг в больницу.
Скажете, эксцесс исполнителя? Но вот в посёлке Ревда (Мурманская область) у приёмной матери отобрали четверых детей, потому что на бедре одной из девочек также обнаружили два синяка. Не факт, что они и были: врач детского центра КЦСОН (аналог детского сада) написал заявление в органы лишь спустя две недели после осмотра. По совпадению отец детей работал в том же центре и конфликтовал с этим врачом, которого руководство собиралось уволить. Но раз он свидетель обвинения, то уже не посмеют. И снова следователи в лучших традициях ежовщины хватаются за эту муть, начинают прессовать детей, требуя показаний на родителей.
В посёлке Бурея (Амурская область) молодая мать отказалась делать ребёнку прививку до осмотра иммунологом, опасаясь осложнений, и пожаловалась в областной минздрав, что без её ведома уже вкололи прививку от гепатита. По доносу педиатра её дом брал спецназ: сломали три двери, с помощью электрошокера повалили мать на диван, насильно сделали ей успокоительный укол и отобрали ребёнка. Ну и обвинили в применении насилия в отношении представителя власти (якобы поцарапала одного бойца) – куда нынче без этого. Мать пишет: «Органы опеки упрекают меня в том, что я всё время провожу со своим ребёнком, не хожу к подругам, а когда увидели вышитую бисером православную икону Богородицы, сказали, что я сектантка и могу принести ребёнка в жертву».
Из Тамбова пишут: «Во время изъятия детей судебными приставами на 14-летнего сына надели наручники и ударили его в живот, а трёхлетнего мальчика пытались силой вырвать из рук матери». А вот Владимирская область: «У матери забрали детей из дома в её отсутствие. Представители опеки влезли в дом через окно. Детей увезли в больницу как найденных на улице беспризорных». Петербург: «У женщины органы опеки изъяли двоих детей 13 лет и 8 месяцев. Основанием к этому послужило обвинение матери в краже, которое впоследствии не подтвердилось. Соцработники тем не менее детей не возвращают». Авторы доклада отмечают, что «отбиратели» ведут себя как воспитатели семьи и отбирают ребёнка, чтобы семья в чём-то исправилась ради его возвращения. Кого тут надо воспитывать и исправлять? Мягко говоря, закон перевёрнут с ног на голову.
К изъятию ребёнка могут привести коммунальные долги, грязь в доме, плохой запах, ободранные обои, а то и просто признаки бедной жизни. Вести из Новосибирска: «Инспектор ПДН с педиатром, возмущённые недоделанным ремонтом и беспорядком, отобрали ребёнка, поместили в инфекционную больницу». Или Татарстан: «Мать заставляют пройти курс лечения от алкоголизма, несмотря на то что она непьющая». Опека во Владимирской области требует, чтобы мать 7-месячных двойняшек устроилась на работу, а в Тверской – чтобы мать развелась со своим мужем. В Мордовии мама, дипломированный врач-педиатр, работавшая в Москве, не согласилась с указаниями врача местной поликлиники по кормлению и уходу за своей дочерью, чем вызвала агрессию со стороны коллектива учреждения, написавшего 6 жалоб на мать в органы опеки. Не любят в глубинке шибко грамотных!
В докладе РВС содержится немало предложений по реформированию системы. Прежде всего «исключить материальный, финансовый интерес, создающий, по сути, рынок торговли детьми» посредством сопровождения усыновления и опекунства. Но вряд ли это даст эффект без люстрации всех нынешних работников ювенальной юстиции независимо от стажа, отзывов и заслуг. Ведь переодетый и переименованный ГУЛАГ – это всё равно концлагерь.