12 июня в Сингапуре должен пройти первый в истории саммит руководителей Северной Кореи и США. Стороны, ещё недавно стоящие на грани ядерного конфликта, смогли переломить себя через колено и сесть за стол переговоров. Если, конечно, переменчивый Дональд Трамп не передумает.
Возможно, встреча станет началом объединения двух Корей по принципу «одна страна – две системы». И если Россия и Китай будут только приветствовать такой дебют на Корейском полуострове, то Япония и ряд других юго-восточных «игроков» сделают всё, чтобы процесс объединения не состоялся.
Какие пешки будут принесены в жертву? Какой корейский эндшпиль сложится на дальневосточной шахматной доске? Об этом и многом другом «Аргументы недели» спросили работавшего по обе стороны 38-й параллели руководителя отдела Кореи и Монголии Института востоковедения РАН к.и.н. Александра ВОРОНЦОВА.
Спусковой крючок переговоров
– Александр Валентинович, лидеры двух Корей Ким Чен Ын и Мун Чжэ Ин настолько неожиданно нажали на спусковой крючок мирного процесса, что ошарашили весь мир. Это был внутрикорейский диалог или была привлечена какая-то «третья сила»?
– К такому динамичному мирному прорыву привёл целый калейдоскоп причин. Первая: на выборах в Южной Корее победила оппозиционная Демократическая партия под руководством Мун Чжэ Ина. Один из важнейших пунктов предвыборной программы – восстановление добрососедских и конструктивных отношений с Пхеньяном. Ведь за 10 лет правления консерваторов страны были поставлены на грань вооружённого конфликта. Вторая: в КНДР свои сложности, которые надо решать. Третья: США конкретно ощутили пределы собственной воинственной политики. Война невозможна из-за прогнозируемых неприемлемых потерь и ответного удара северян по Американскому континенту. Политика давления и санкций успеха фактически не принесла. Надо сохранить лицо и поражение пропагандировать как победу из-за внутриполитической ситуации.
Таким образом, все стороны были заинтересованы в начале мирного процесса. И момент был выбран крайне удачно – Олимпийские игры. Обе Кореи стремились к миру и смогли полностью использовать шанс.
– Вы сказали о неприемлемости потерь для американской армии в случае вооружённого конфликта. Но с союзниками – Японией и Южной Кореей, как в прошлом году не раз заявлял Трамп, КНДР вбомбили бы в демократию за пару массированных налётов.
– Это не я сказал. Такое компьютерное моделирование провели американские военные эксперты в середине 90-х годов прошлого века, когда Билл Клинтон отдал приказ о начале войны против КНДР. Потери среди военнослужащих Южной Кореи – до 500 тысяч. Среди гражданского населения – 2 миллиона. Американские потери – от 50 до 100 тысяч солдат и офицеров. Сейчас потери были бы ещё значительнее.
Но возможность нанесения американского ограниченного удара по разработанной в Пентагоне концепции «Окровавленный нос» (bloody nose) была крайне вероятна. В Пхеньяне это понимали и были готовы к ответному удару и, следовательно, к началу полномасштабной войны. В МИД КНДР мне говорили открытым текстом: «Как только американцы начнут бить нас по носу, то мы сразу начнём ломать им позвоночник».
Это напугало не только южан, но и Японию, которая готова полностью поддержать США в экономическом удушении КНДР, но не в большой, возможно, ядерной войне. В этом случае и Япония, и Южная Корея окажутся меж двух огней, в тисках. И они чётко выразили своё категорическое неприятие военного сценария. Вашингтон почувствовал, что если он проигнорирует эту позицию, то навсегда потеряет двух важнейших союзников в ключевом регионе мира.
– То есть расквасили бы «нос» не только Пхеньяну?
– Да. Когда южане поняли, что большая война уже стучится в их двери, причём она может начаться против их воли, то реально пришли в ужас. Ведь ответным ударом северокорейская армия может гарантированно уничтожить 12-миллионный Сеул и 23-миллионную сеульскую агломерацию, даже не применяя своё ядерное оружие. Всё это подтолкнуло обе корейские стороны действовать максимально быстро.
Санкции против быков
– Американские СМИ пишут, что в Пхеньяне испугались агрессивной риторики Трампа и новых санкций. Мол, северокорейцы опять стали есть только траву. Верно ли это?
– Я был в марте этого года в КНДР и серьёзного ухудшения экономического положения пока не увидел. Да, цены на бензин подскочили в три раза из-за снижения нефтяного импорта, но цены на продукты, как и обменный курс воны, остались прежними, и машин на улицах меньше не стало.
Но санкции – вещь серьёзная, и северяне это прекрасно понимают. В октябре прошлого года они провели специальный пленум Трудовой партии КНДР, на котором были выработаны конкретные шаги, механизмы и инструменты, как выживать в условиях длительных санкций и эмбарго. Выработана целая программа, которая неукоснительно выполняется.
Например, сельская глубинка, как бы это невесело ни звучало, может из-за дефицита топлива для тракторов начать пахать на быках, как деды и прадеды. Но в любом случае необходимый объём сельскохозяйственной продукции они создать смогут. С другой стороны, колоссальное внимание уделяется развитию прикладной науки и техники. Активно внедряются солнечные батареи, ведутся разработки приливных электростанций. Не одними, как говорится, быками…
Миру – мир, детям – мороженое
– А если в Сеуле вновь к власти придут консерваторы, которые против сближения? Есть шансы сейчас заключить полноценный мирный договор вместо Соглашения о прекращении огня от 1953 года?
– Это уже декларировалось в межкорейских соглашениях 1991–1992 годов, а на саммите 27 апреля 2018 года эти цели были подтверждены. Но надо понимать, что главным игроком во время корейской войны были американские военные. И чтобы заключить полноценный межкорейский мирный договор, надо вначале подписать такой же между КНДР и США. Ведь под тем Соглашением о перемирии 1953 года (то есть о временном прекращении огня), о котором вы говорите, нет подписи Юга. Их там только три: американского, китайского и северокорейского генералов. Но решать главный вопрос – вопрос войны и мира – надо срочно, так как пока США и КНДР технически находятся в состоянии войны.
– Возможно ли в обозримом будущем реальное объединение КНДР и Южной Кореи на принципе «одна страна – две системы»? Если это произойдёт, то кто будет ведущим, а кто ведомым? В относительно недавнем прошлом ФРГ просто проглотила ГДР, но сложности во взаимоотношениях восточных и западных немцев только нарастают.
– В обозримом будущем, на мой взгляд, такая задача не стоит. Хотя обе стороны об этом говорят и разрабатывают концепции объединения. Кстати, принцип «одна страна – две системы» был предложен именно северянами ещё при Ким Ир Сене под названием «Конфедеративная Республика Корё». Его суть в том (в отличие от объединения ФРГ и ГДР), что вначале создаются наднациональные органы управления, но сохраняются прежние политические и экономические системы. И постепенно происходит сближение систем и людей, а не поглощение по германскому варианту.
Кстати, ещё в 1995 году консервативная элита, которая была воодушевлена германским вариантом и признаёт только принцип «КНДР надо проглотить», подсчитала – во сколько обойдётся создание одной большой демократической Южной Кореи. И прослезилось – десятки триллионов долларов! Готово ли молодое и среднее поколения Юга платить из своего кармана такие деньги – вопрос риторический. Если любое правительство это предложит, его просто не поймут.
Президент Южной Кореи лауреат Нобелевской премии мира Ким Дэ Чжун говорил: «Нам не нужно объединение сейчас, нам не нужен коллапс КНДР, нам не нужна война, нам нужно постепенное сближение через экономическую интеграцию».
– Очень напоминает слова Петра Столыпина: «Дайте мне десять лет мира, и вы не узнаете Россию»…
– Точно. Демократы запустили процесс этой самой интеграции. Был основан и успешно работал Кэсонский промышленный парк. Более 130 совместных предприятий, около 150 тысяч северокорейских рабочих, несколько тысяч южнокорейских специалистов. Консерваторы, придя к власти, свернули его работу. При демократах более 2 миллионов южан посетили и знаковые для всех корейцев красивейшие Алмазные горы (Кымгансан), древнюю столицу Кэсон, расположенные к северу от 38-й параллели. Программа также была свёрнута консерваторами.
Они же попытались задавить северокорейскую экономику. Как-то не получилось, та вопреки всему постоянно росла до 3–4% ВВП в год. Плюс смогли выковать свой ракетно-ядерный щит. Сейчас, конечно, пользуясь удачным моментом, надо решать проблему войны и мира и сближаться через экономическую интеграцию. А уж кто будет ведущим, а кто ведомым – пусть сами корейцы разбираются.
Баба-яга из Токио
– Этих перспектив крайне опасаются в Токио. Источники в МИД РФ говорят, что на встречах Абэ и Путина японская сторона помимо ритуальных заклинаний о возврате северных территорий всегда просит Москву содействовать в процессе «несближения» Пхеньяна и Сеула. Мол, опасности для Японии растут по мере урегулирования противоречий. В чём причина такой паники в Токио?
– Историческое прошлое. В 1910 году Корея была полностью аннексирована японцами. Фактически до 1945 года, когда советские войска с ожесточёнными боями освободили северную часть полуострова, а американские войска высадились в её южной части 8 сентября, корейцы сполна вкусили горечь колониальной зависимости. Их насильно ассимилировали, сторонников независимости сажали в тюрьмы, пытали и убивали, молодых людей увозили в Японию для тяжёлых работ, а более двухсот тысяч женщин загнали в японские военные бордели. Число жертв оценивается корейскими экспертами в 6–8 миллионов человек. После капитуляции Токио извинилось лишь перед Сеулом. Северянам извинения никто не принёс.
35 лет колониальной зависимости не прошли бесследно. Обе Кореи до сих пор не могут простить Японии национального оскорбления. А в Токио обоснованно опасаются мести.
– Да уж, прорывные технологии Юга, помноженные на упёртость и ядерный оборонный потенциал Севера, – это ещё тот «подарочек», ещё тот монстр получится!
– Объединённый корейский «монстр» действительно может стать очень серьёзным экономическим и военным 75-миллионным конкурентом на всём Дальнем Востоке. Кстати, на международных конференциях японские коллеги открыто выражают такие опасения.
Но нас Токио вряд ли сможет заставить играть по своим правилам. России на своих границах нужны мир и стабильность, так как разрабатываются проекты по объединению железных дорог Севера и Юга с выходом на Транссиб. Есть потребность в прокладке газопровода и электросетей в Южную Корею через КНДР. Заработал совместный российско-северокорейский терминал в городе-порте Раджин, куда нами проведена и железнодорожная дорога. В него мы вложили почти 9,5 миллиарда рублей. Такие инвестиции надо «отбивать».
Разведчики Чип и Дейл летят на помощь
– Вернёмся к вероятной встрече Дональда нашего Трампа и Ким Чен Ына. Позиции понятны. Вашингтон требует от КНДР прекратить все испытания, связанные к северокорейской ракетно-ядерной программой. Вплоть до полной, поддающейся контролю и необратимой денуклеаризации. При этом речь о выводе американских войск (и возможно, тактических ядерных боеприпасов) с территории Южной Кореи не идёт.
– Стартовые позиции сторон перед саммитом выглядят, мягко говоря, нестыкуемыми. В США уверили сами себя, что их политика давления и санкций сработала. Следовательно, её надо продолжать, дожимать до конца. Мол, вы уничтожьте свой ракетно-ядерный потенциал, а мы потом подумаем, какие гарантии безопасности вам предоставить. Они зря надеются, что северяне упадут на колени и приползут сдаваться.
Но позиция Пхеньяна становится гибче. Ещё зимой в КНДР заявляли, что СЯС не могут быть даже предметом торга. Но уже в марте предложили формулу, что «мы согласны на переговоры, в рамках которых каждая из сторон может поднять любые вопросы». Но согласие обсуждать не означает согласие сделать. Северяне, по моему мнению, на предстоящих переговорах будут вести ожесточённый торг по классической дипломатической схеме: «Ты – мне, я – тебе».
– Мне говорили, кстати, что эта подготовка к переговорам Трампа и Ким Чем Ына идёт не по традиционным дипломатическим каналам.
– Да, МИД КНДР и Госдеп США в них играют роли второго плана. В примах – спецслужбы Америки, Северной и Южной Кореи. В начале марта в Пхеньян приехали начальник южнокорейской разведки и советник по национальной безопасности. После переговоров в северной столице они полетели в Вашингтон к Трампу с предложением Ким Чен Ына о двусторонней встрече. Трамп, несмотря на протесты своего окружения, приглашение сразу принял. Как позже выяснилось, вся эта многоходовка готовилась по инициативе ЦРУ.
Затем Майк Помпео (вначале в статусе директора ЦРУ, а потом госсекретаря) два раза встретился с Ким Чен Ыном на его территории. О чём они говорили, кроме официально озвученных версий, сказать сложно. Мне представляется (такие позиции северяне раньше озвучивали, сейчас проявляют молчаливость, что не означает, что они про них забыли), что КНДР готова пойти на денуклеаризацию и уничтожение своих немногочисленных межконтинентальных баллистических носителей, но только при выполнении ряда условий. Первое. США должны вывести все свои войска из Южной Кореи и подписать обязательства не размещать их в дальнейшем. Второе. Разрешить доступ международным и северокорейским экспертам на действующие военные базы для проверки наличия на них тактического ядерного оружия. Третье. Прекратить все совместные с Сеулом военные учения и не направлять к границам КНДР авианесущие группировки с ядерным вооружением. Сумеют ли стороны найти компромисс? Пока непонятно. Но встреча обоим лидерам нужна по внутриполитическим соображениям. Они могут даже подписать некую общую декларацию о намерениях. Затем уже двигаться дальше.
Кстати, то, что мы сейчас наблюдаем, – фактически российский трёхэтапный план нормализации. Первый этап, который уже реализуется, – резкое снижение военной активности и переход к диалогу. Затем пошаговое, или пофазовое (как говорят в США), движение к цели.
– Весь мир наблюдал наглядный пример договороспособности США на примере с Ираном. Барак Обама заключил «ядрёную» сделку с Тегераном, Трамп её разорвал. Есть ли на этот случай у Ким Чен Ына джокер в рукаве?
– У них есть и свой печальный опыт. Клинтон вначале отдал приказ о войне с Северной Кореей, но после подсчёта своих возможных потерь пришлось заключать в 1994 году рамочное соглашение о строительстве двух реакторов на лёгкой воде в обмен на заморозку северокорейского реактора. Пришёл Буш-старший и разорвал все эти договорённости.
Но вы правы, в КНДР за иранской темой очень внимательно наблюдают и «мотают на ус». Помнят в Пхеньяне и судьбу Каддафи. Но джокер в рукаве у них наверняка есть. Но когда он его вытащит и что это за джокер – загадка. Американцев даже больше ядерного оружия волнуют межконтинентальные ракеты. На этом северяне и могут сыграть.
– В носителях главное – получить опыт их производства. А опыт, как известно, не пропьёшь!
– Да, всегда можно восстановить производство.
Если завтра война, если завтра в поход
– У нас, русских людей, есть такая черта характера – мы все как один встаём плечом к плечу перед внешней угрозой. В обычной же жизни – мы раздроблены и слабо мобилизованы. Северокорейцы похожи на нас или жизнь заставляет жить в вечном тонусе, как, например, в Израиле?
– К сожалению, жители КНДР и Израиля в этом смысле очень похожи. Много лет они живут в условиях постоянной готовности к войне. Во-вторых, корейское общество – это конфуцианское общество. Оно коллективистское, так как выжить в сложных географических и климатических условиях можно только вместе. Отец-вождь должен заботиться о своих детях. Дети – население – должны отвечать преданностью и верностью. Всё надо делать вместе и на благо всего коллектива.
– Такой аналог нашей русской общинности, которая уже почти потеряна. Коллективизм – это главная черта характера простого жителя КНДР?
– Одна из. Ещё недоверие к иностранцам, к чужим. Но главные – трудолюбие, терпение, способность обходиться малым…