К вопросу о стабильном законодательстве, регулирующем деятельность хозяйствующих субъектов в российских морских портах, можно отметить следующее.
11 ДЕКАБРЯ 2017 г. на портале «ПортНьюс» была опубликована информация о том, что Минтранс России приступил к разработке законопроекта, который позволит установить механизм электронной очереди, которая будет равномерно распределять работу между лоцманскими организациями, осуществляющими деятельность в морском порту (за исключением морских портов, где работает только одна лоцманская организация). Официальное уведомление об этом было размещено 8 декабря на сайте regulation.gov.ru. Сама по себе новость о попытке введения электронной очереди на оказание лоцманских услуг не нова.
Ранее Минтрансом уже вносилось предложение об установлении электронной очереди, которая якобы позволит равномерно распределять работу между лоцманскими организациями, избежать конкуренции и повысить безопасность плавания судов в акватории портов и на подходах к ним. Предложение об установлении электронной очереди не было поддержано МЭР и ФАС России, т.к. во-первых, противоречит п. 2 ст. 8, п. 2 ст. 19, п. 2 ст. 34 и п. 3 ст. 55 Конституции Российской Федерации. Во-вторых, противоречит российскому законодательству (ст. 15 Федерального закона «О защите конкуренции»), запрещающему государственным органам, осуществляющим надзор и контроль, вмешиваться в деятельность хозяйствующих субъектов, которая основывается на положениях Гражданского кодекса РФ. И в-третьих, имеет серьёзную коррупционную составляющую.
С точки зрения самого принципа установления электронной очереди для населения в местах массового посещения (магазинах, банках, аптеках, поликлиниках и т.д.) приветствуется, т.к. позволяет упорядочить очередь по времени обращения за соответствующей услугой. При этом установление электронной очереди реализуется по следующим основаниям. Во-первых, все обратившиеся находятся в равном статусе. Во-вторых, у учреждения, оказывающего услугу, нет возможности влиять на количество обращений (количество посетителей) и на установление очерёдности среди нуждающихся в конкретной услуге. И, самое главное, обратившиеся в указанные учреждения за конкретной услугой не имеют договорных отношений с данным учреждением. В случае с электронной очередью на лоцманские услуги в морских портах ситуация принципиально отличается, поскольку:
– заходящие в порт суда уже связаны договорными отношениями судовладельцев (номинированных ими морских агентов) с лоцманскими организациями, которые не требуют дополнительного регулирования государством;
– группа планирования движения судов в порту (входит в состав службы капитана порта) уже имеет административную возможность влияния на составление очерёдности входа/выхода и перестановок судов, а значит, лоцманских работ той или иной лоцманской организации;
– начальник смены инспекции государственного портового контроля (ИГПК) подчиняется капитану порта, который, в свою очередь, является подчинённым заместителя министра – руководителя Росморречфлота и на которого в финансово-хозяйственном отношении замыкается руководитель хозяйствующего субъекта – ФГУП «Росморпорт», являющегося конкурентом по отношению к другим лоцманским организациям в конкретном порту, имеет достаточно ресурсов влиять на очерёдность подхода/отхода и перестановок судов в порту.
Вместе с тем необходимо отметить, что не все лоцманы имеют равную квалификацию. По результатам аттестации в лоцманских удостоверениях указывается квалификация лоцмана и устанавливаются размеры, типы судов, которые имеет право проводить лоцман соответствующей квалификации.
В случае установления электронной очереди капитан порта, являясь представителем государственной власти, вынужден будет вмешиваться в договорные обязательства соответствующей лоцманской организации с потребителем лоцманской услуги (агентирующей компанией), с которым она имеет гражданско-правовой договор на лоцманское обслуживание судов под её агентированием, – то есть определять (управлять) финансово-хозяйственную деятельность третьих лиц в нарушение действующего общегражданского и антимонопольного законодательства.
Непонятно, чем вызваны намерения Минтранса, кроме якобы желания повысить безопасность мореплавания в акваториях российских морских портов путём устранения конкуренции между негосударственными лоцманскими организациями и ФГУП «Росморпорт». Какие объективные доказательства можно привести в обоснование введения дополнительных административных барьеров в российских морских портах и какая и кому будет польза от дополнительного администрирования деятельности лоцманских компаний?
По нашему мнению, очередная инициатива Минтранса преследует одну цель – создать максимальные сложности работе негосударственных лоцманских организаций и, как следствие, обанкротить их. И при этом Минтранс почти 10 лет игнорирует требования законодательства о введении Порядка ведения раздельного учёта субъектами естественных монополий по видам деятельности.
При таком подходе Минтранса к подготовке законодательных актов, о какой стабильности в законодательстве может идти речь, если при их разработке закладываются не экономические обоснования, а непонятно чьи и какие интересы.