Каковы истоки нынешнего кризиса? Как нам выбраться из социально-экономической трясины, в которую всё сильнее засасывает Волгоград? А главное, что для этого требуется от каждого из нас?
Энергия распада
В строго хронологическом смысле Волгоград, разумеется, движется вперёд. Но нынешний исторический момент характеризуется не прирастанием и увеличением разнообразия элементов городской среды, а, скорее, её сжатием и усыханием. С лица города постоянно что-то исчезает: транспортные маршруты, объекты торговли, промышленные предприятия, объекты культуры и социальной сферы… Конечно, появляется и что-то новое, но, всё же, господствующая тенденция пока – сжатие. Вспоминается образ шагреневой кожи из романа Бальзака. Она исполняла желания своего владельца, отдавая ему свою силу и становясь от этого всё меньше. Так и наш город: кажется, что он усыхает, бледнеет, напитывая энергией распада проживающее в нём население. А население это уменьшается вместе с ним. Возможен и другой образ, более бытовой: наши предшественники десятилетиями пекли пирог, а мы, нынешние, яростно набросились на него и теперь поедаем, собираем последние крошки, не заботясь о голоде будущих поколений.
Велик соблазн свалить всю вину на нынешнюю власть, проявляющую особенное рвение в ликвидации оставшихся крох. Однако всё началось не с приходом последних руководителей города и региона, а гораздо раньше, когда изменилась и страна, и социально-экономическая модель. Много созданного в предшествующие десятилетия вдруг стало казаться чрезмерным, не нужным, не подходящим к новым условиям. Огромные заводы, сельхозпредприятия, научно-исследовательские институты, учреждения культуры и социальной сферы, даже люди. Открылись границы, и внедряясь в мировую экономику, мы нашли нишу сырьевого рынка, а чтобы уместиться, стали ужиматься, срезая с себя лишние куски.
Зачем огромный завод, если его продукция на мировом рынке не востребована? Может, лучше порезать его на металлолом, коли металл станков и оборудования продать намного легче? Зачем делать самолёты, содержа огромную исследовательскую и производственную инфраструктуру, если можно задёшево купить на вторичном рынке старые «Боинги»? Зачем огромное количество шахт, если из-за высокой себестоимости добычи угля проще отапливаться газом? Зачем теоретическая физика, если для добычи полезных ископаемых и производства буровой техники фундаментальные научные открытия не нужны? Зачем детские сады, библиотеки и больницы, если в бюджете на их содержание всегда не хватает денег? Зачем люди, если нашей новой экономике не нужно столько рабочих рук?
Homo Economicus
Однако лишними себя почувствовали не все. Для многих, наоборот, настало звёздное время. И новая система ценностей санкционировала иной тип социального и экономического поведения. Теперь в почёте оказался не труженик, горбящий спину на госпредприятии, а человек, берущий ответственность за свой успех или неуспех исключительно на себя. Только он мог стать хозяином, а именно «хозяина» ждала тогда «прогрессивная общественность». Нет, конечно, и «новый человек» должен был продавать свой труд, делая его товаром. Но на свободном рынке за него могли дать хорошую цену, соответствующую образованию, компетенции и опыту. Идеал «рыночного человека» – сначала вкладываем в себя, а потом вложенное начинает приносить отдачу. Любой ресурс обязательно должен монетизироваться, иначе такой человек признаётся попросту неэффективным.
Однако выяснилось, что вместе с «хозяином» пришёл «вор». Он тоже стал считать своим бывшее когда-то «общенародным», но вместо того, чтобы развивать, принялся резать и вывозить, погнавшись за лёгкой прибылью. Другая беда: если монетизация своих ресурсов есть социальный и этический норматив, то кто же может запретить монетизировать ресурс властный? Многочисленные «государевы люди», обладающие в России властью и влиянием, логично примерили моральную матрицу «рыночного человека» на себя.
Страна роковых «но»
Наша жизнь соткана из противоречий. Мы строим капитализм, но все 25 лет государство неуклонно укрепляет свою роль и влияние в экономике, давно превратившись в главного капиталиста. Но при этом постоянно заявляет о своей социальной ориентации. А считая себя социальным, в случае финансовых неурядиц первыми пускает под нож предприятия социальной сферы, просто стряхивая их со своего довольства. Многие жизненно важные сферы сидят на голодном бюджетном пайке, но огромные деньги выводятся за рубеж, питая чужие экономики. Мы даем топливо для других экономик и до сих пор не заняли никакой достойной нас ниши в мировой системе, но кричим о том, что встаём с колен и уже входим в число мировых держав. Наконец, правительство разрабатывает множество мер поддержки предпринимательства, принимает соответствующие программы, но одновременно душит поборами, произволом силовиков и удавкой дорогих кредитных ресурсов.
Вся эта фундаментальная неопределённость не лучшим образом сказывается на социальном самочувствии человека. И в нашем «шагреневом городе» это хорошо видно: люди теряют веру в лучшее будущее и переезжают в другие места, где бытие не доставляет сознанию столько хлопот в обосновании максимы «всё действительное разумно». Они уезжают, собственными усилиями помогая реализовать «проект по «закрытию Волгограда».
Дайте мне точку опоры
Что же делать тем, кто решил остаться здесь, не гоняться за лучшей долей, а создать её себе самостоятельно? Как найти точку опоры в существующем? Прежде всего, её нужно найти в самом себе. Каждый для себя должен решить, к какому типу он хочет относиться – к «хозяевам» или к «ворам». Да, нашей жизнью слишком часто управляют те, кто сделал однажды негативный выбор. Но разве мы должны быть как они? Земля без хозяина не родит, так почему бы нам не стать хозяевами, для начала начав относиться к своему городу по-хозяйски?
Сделав этот первоначальный выбор, нужно осмотреться и понять, какие возможности открывает нам наше время. Кто-то назовёт нынешний момент кризисным, но кризисы – это точки перехода от одного способа организации системы к другому. Кризисные периоды требуют множества новых идей. Именно идеи становятся главным ресурсом, а значит, главным товаром на рынке. Мы вынужденно, тяжело, через социальные травмы, но вползли в постиндустриализм – экономику знаний и квалифицированных услуг. Теперь движемся в технологически развитое информационное общество, несколько отставая в этом от Запада, ведь пока ещё слишком многое в этой сфере приходит к нам извне. Нужны идеи: научно-технические, экономические, политические, мировоззренческие. Те, кто сможет их генерировать, получит ключи от будущего.
Диалектика переходного периода
Наша эпоха – по всем признакам переходная. Пусть государство воссоздаёт гигантский колосс из крупной промышленности и естественных монополий: все эти отрасли, важнейшие в рамках предыдущего технологического уклада, неизбежно теряют былое значение с точки зрения создания добавленной стоимости и рабочих мест. Обстоятельства жёстко скидывают нас с сырьевой иглы, ломка будет болезненной, но не вечной. Этот пирог истончается на глазах, и пока его главные поедатели рвут друг другу глотки, мы должны «замешивать тесто» для нового. Наиболее разумные принципы рыночной экономики – это то, что мы должны взять в качестве рецепта, отбросив мёртвую догматику.
Главный принцип – должно существовать только то, что приносит реальную пользу людям, что им действительно нужно, а значит, имеет спрос. Не нужно бояться, что беднеющее государство отрезает огромные куски необходимого обществу. Если действительно необходимо – оно будет жить. Да, за всё придётся платить, но мы и сейчас уже за всё платим. Так что государство в каком-то смысле помогает обществу, освобождая те или иные сферы и учреждения от своей мертвящей бюджетно-бюрократической удавки, только мешающей развитию. Берите остающееся не удел, снова ставшее бесхозным, и хозяйствуйте. Но помните, что залог успеха вашего дела – необходимость людям, его значимость и важность для них.
С этой точки зрения выражение «социальная ответственность бизнеса» приобретает новый смысл: бизнес должен быть не дойной коровой, а субъектом воспроизводства социальности, её материальной и духовной основы. Предприниматель – ключевая фигура для процесса воплощения идей в жизнь и для включения нового в жизнь общества. И каждый из нас, поэтому, вынужден будет стать немного предпринимателем: когда вы пишите книгу – вы творец, а когда книга окончена и перед вами встаёт вопрос о пути её к читателю, вы должны стать сам себе менеджером, маркетологом и торговым агентом. Деньги становятся лишь условной единицей эквивалентного обмена, постепенно теряя своё материальное выражение.
Человек, стремящийся к личностному и профессиональному совершенствованию, к созиданию нового и общественной полезности своего труда, избавлен от мертвящей социальной апатии. Он не смотрит безучастно, как его город или страна сжимаются, словно бальзаковская шагреневая кожа, он творит новую социальную реальность, и тем самым создаёт основы собственного благополучия.
Константин СМОЛИЙ