В XIV веке в Париже был принят закон, в котором было разрешено выливать нечистоты прямо из окон. Однако, непременно надо было прокричать три раза: «Осторожно! Выливаю!» В Коктебеле никто никого не о чем не предупреждает. Местные в курсе. А «отдыхайки»? Зачем им знать, что море в коктебельской бухте в разгар сезона опасно для здоровья. Парижан в XIV веке спасали широкополые шляпы, как говорят, специально изобретенные для этих целей. А «отдыхайки», как им быть? Поболеют пару недель, и, даст Бог, поправятся. Через год все равно вернутся. Любовь к Коктебелю – штука иррациональная.
Резать, не дожидаясь перитонита
Солнечным мартовским утром Коктебель определенно не рад экскаватору и кортежу из нескольких автомобилей. Поселок кажется вымершим. Но это не так. За каждым окном настороженные глаза. Они внимательно наблюдают, куда следует процессия. Местных понять можно. На самом деле экскаватор и его сопровождение – знак и своего рода «черная метка». Это значит, что хозяин дома, у которого экскаватор объявляется, сливает свои нечистоты прямо в речку или просто под ноги прохожим.
Наконец, экскаватор выбирает цель. Ковш вгрызается в землю, и через пару минут начинает булькать нехорошо пахнущий ручеек. Прибегает крепкий дядька. Он заверяет, что из его особняка вытекают чистейшие талые воды. Крепыш намерен доказать достоверность своего утверждения, испив вытекающей целебной водицы прилюдно. И на нашу просьбу сделать это – растерянно убегает за стаканом. Через некоторое время дядька возвращается без стакана, но с виноватым видом. Он уже не спорит. И готов явиться в администрацию. Оказывается, ранее его приглашали для разговора несколько раз. Но все как-то недосуг. Однако, у мэра Коктебеля есть экскаватор. Это сильный аргумент. Пока дядька клянется в своей лояльности, рабочие забивают в сточную трубу пробку из специальной пены. Теперь фекалии обратным ходом поступают прямо в гостевой дом. Хозяину есть о чем подумать накануне курортного сезона. Экскаватор, автомобили с журналистами, МЧС и представителями власти перебираются к другому, закрывшемуся на все двери, гостевому дому…
Мэр Коктебеля Олег СОДЕЛЬ, принимавший нас до описанных выше событий в своем аскетичном кабинете, довольно молод и, кажется, раньше не был связан с Крымом. Может быть, поэтому ему легче рубить гордиевы узлы. Он говорит: «…Наши рейды – это первый шаг, практически миллиметровый, чтобы как-то решить проблему, о которой все говорят, но никто никаких мер не принимает..» Олег СОДЕЛЬ тоже надеется, что люди задумаются. Особенно поближе к сезону.
Пока не вляпаешься
А это уже касается практически всех местных. Как грустно шутит сотрудник администрации Феодосии Альберт ДОРЖЕЕВ, у коктебельцев есть четыре способа избавления от нечистот:
1. Честный. У человека есть выгребная яма. Приезжает машина, забирает и повезла. Выливается все это добро на очистные сооружения
2. Сами судите какой. Все та же выгребная яма. Есть даже талоны на вывоз нечистот и их показывают в случае проверки. Когда начинается дождь, то за фекалиями приезжает какая-то машина. Сливают все либо в поле, либо в ливневку, в зависимости от того, что ближе. Кто-то спросит, а дождь-то зачем? Так ведь одну лужу от другой не сразу отличишь. Пока не вляпаешься.
3. Третий способ – предпоследний по наглости. Что-то оформлено в виде канализации. Но реально все уходит в ливневку.
4. Нет никаких документов. Все нагло сливается в ливневку.
Собственно такая картина вероятно во всех приморских населенных пунктах Феодосийского района. Поэтому градоначальник Станислав КРЫСИН и инициировал жесткие меры. Коктебель наиболее заметная и болезненная точка.
После нас хоть потоп
При Советах было иначе. Все в Планерском (именно так в советские годы назывался модный Коктебель) располагали выгребными ямами. Регулярно появлялись ассенизаторы. «Отдыхаек» наезжало значительно меньше. В море, конечно, что-то сливалось, но это «что-то» было не критично и не служило рассадником заразы в июле и августе.
В первые украинские годы традиции по инерции соблюдались. А потом стал нарастать беспредел. Аборигены принялись строиться вверх и вширь. Бабушкины халупки становились 2-3 этажными избушками на курьих ножках. Поселок хаотично заполнялся новыми гостевыми домами, отелями и отельчиками. Канализация к ним даже и не планировалась. Проблем никаких. Разрешения выдавались в Киеве. Мысли местных обитателей были настроены только на то, чтобы как можно больше срубить деньжат с «отдыхаек» и минимизировать остальные траты. Поселковая власть размякла. Ассенизаторов все меньше баловали приглашениями. Ведь за вывоз дерьма надо платить. Апофеозом стал яркий многоэтажный комплекс. Он стоит немного на отшибе и виден издалека. Счастливчики выкупили там себе жилье по московским ценам и только потом обнаружили, что их унитазы соединены напрямую с подвалом их прекрасного дома. Только с подвалом и больше ни с чем! Классика украинства. Министр экологии и природных ресурсов этой страны Остап СЕМЕРАК так и заявил недавно «После нас хоть потоп!»
Конечно, гадят под себя не все. Как подсказывает мэр Коктебеля, есть люди, у которых другие принципы. Например, у столичных журналистов Арины ШАРАПОВОЙ и Дмитрия КИСЕЛЕВА. У последнего вообще безотходное производство. Сточные воды после прохождения собственных очистных сооружений возвращаются и орошают приусадебный участок. Лепота!
Чисто украинские игры?
«А местные считают себя морально правыми так действовать, – говорит мэр Коктебеля Олег СОДЕЛЬ. – Им несколько раз при Украине обещали решить проблемы с канализацией. Делали так: выделялся участок в поселке под гостиницу. А в благодарность отельер заявлял о намерениях подарить очистные. Отели вырастали как грибы после дождя. А про очистные почему-то забывали. Это игра такая была. Украинская власть, можно сказать, развратила местных. Теперь они себя считают вправе сливать нечистоты прямо в море, речку..»
Чувствительно наказать «развращенных Украиной» у нынешних российских поселковых властей пока не получается. Очень маленькая административная ответственность за подобные «шалости». Штраф 1500 рублей с физлица. Владельцы частных домов, переделанных под отели в 30-40 номеров, могут хоть каждый день раскошеливаться. Ведь «отдыхайки» ему в сутки 2000-3000 рубчиков приносят за номер. Помножим минимум на 30.Сколько получается? А в Коктебеле почти все отели такие. Их владельцы и налоги платят как физлица и полицию могут не пускать. А что, частная собственность же. Как минимум половина владельцев с Украины. И когда российские судебные приставы посылают в сопредельное государство исполнительные листы, то они зачастую возвращаются обратно с различными изображением тех или иных органов человеческого тела и обильными письменами. Благо, обсценная лексика одинакова….
О новых символах Коктебеля
В Школьном переулке на самом видном месте стоит ассенизаторская машина. Это достопримечательность. Вполне себе жизнерадостная. Заботливая и явно девчачья рука разрисовала ее пчелками и цветочками. Издалека кажется, что это молоковоз. Я подхожу ближе и убеждаюсь, что обманулся. Это не молоковоз. А как раз наоборот. Летом обалдевшие от жары и вони «отдыхайки» потрясенно фотографируются на фоне «молоковоза» и внимательно изучают цифру на бочке – 6 кубометров. Много думают. Не исключено, что символ Коктебеля уже давно не памятник Волошину.
Машина принадлежит симпатичной и звонкой Лидии ЛИВИНЕЦ. Она хотя и с Украины, но не из тех… «Молоковоз» она поставила в назидание своему соседу МАКСУТОВУ Ахмету. Сетует, что летом из-за ограды его дома-отеля такое зловоние, что голова кругом идет. Разговаривать с ним и о чем-то просить бесполезно: «Царь! Пуп земли! Все по барабану!»
Лидия рада экскаватору и рабочим с лопатами и пеной. Она и сама пыталась раньше тампонировать сливы МАКСУТОВА. Слава Богу, что мэр прислал помощь.
Его племянник Рифат МАКСУТОВ также недоволен своим дядей. И прямо скажем зол. Конфликтует из-за вонищи с ним давно. В украинские времена для защиты дяди от возмущенных соседей приезжали серьезные люди из меджлиса. «Дядя живет не по закону и не по понятиям».
Рифат МАКСУТОВ в неделю вывозит 7 автомобилей с нечистотами. Платит по 1200 рублей за машину. Ему не жалко этих денег. В разгар сезона у Рифата живет до 50 человек. У него культурно и уютно. В итоге «отдыхайки» бросают дядю и перебираются к племяннику.
Олег СОДЕЛЬ отдает отчет, что раскрывая канализационные тайны Коктебеля, он делает ему антирекламу.
« … Мы за туристов. Но мы понимаем: чем больше приедет отдыхающих, тем больше будет проблем для самих отдыхающих. Владельцы гостиниц не скрывают, что у них всегда наготове лекарство. Как только человек спрашивает градусник, ему сразу этот препарат предлагают. Потому что только он помогает. Они на сезон сразу много закупают.
Мы спрашиваем: а вы говорите, что в море купаться нельзя?
Ответ: ну, никто же все равно не верит. Люди же приехали отдыхать на море.
– Страшные слова
– Это наши реалии».
Замкнутый круг
Одними мэрскими рейдами ситуацию в Коктебеле не исправить. Тем более, что на них в бюджете средства не предусмотрены. Болото бы несколько всколыхнуть. И к местной совести воззвать. Нужны кардинальные меры. И разноплановые. Репрессии и созидание – вот в чем залог успеха. Вот если бы ГУП РК «Вода Крыма», поставляющий воду всем без исключения помог? Взял и перекрыл кран нарушителям. В гостиницу без воды «отдыхайки» не пойдут. Владелец вынужден будет заняться своей канализацией
Но самое перспективное – это строительство очистных сооружений. Здесь возникают сложности. Причем в неожиданном аспекте. Дело в том, что никто не знает, сколько человек находится в Коктебеле в разгар лета. Официально в поселке проживает примерно 4 тысячи человек. А в курортный сезон? Только крупные гостиницы регистрируют постояльцев. Но в поселке доминируют частные дома-отели. А владельцы информацию не предоставляют. Не в их интересах. По косвенным признакам в июле-августе в Коктебеле может находиться до 70 тысяч человек.
На 4 тысячный Коктебель российские власти готовы возвести очистные сооружения, рассчитанные на… 4 тысячи человек. Мощностью 2,5 тысячи кубометра в сутки. Но для поселка уже сейчас актуальна цифра 5 тысяч кубометров, а когда откроется Керченский мост и трасса «Таврида», то и все 10 тысяч.
«То есть, нам могут построить объект, который устареет, еще не родившись, – разводит руками СОДЕЛЬ. – Мы сейчас с проектной организацией решаем этот вопрос. Но когда начнет проверять госэкпертиза, то она будет опираться на схему водоснабжения Крыма. А там нам полагается 2,5 тысячи кубометров. Замкнутый круг. Генплана Крыма пока еще нет. Схема водоснабжения оторвана от действительности. Это реальная проблема. Нам придется доказывать, что мы не хотим завысить себе финансирование, чтобы украсть эти деньги или потратить их неэффективно. Конечно, могут пересмотреть нормы подачи воды, а могут и отношение к человеку, который об этом заговорил».
И написал человек Путину
Президенту пишут письма, и он их получает. Дошло и из Коктебеля. Говорят, что Феодосия и Коктебель – не безразличный для него регион. Как будто свой первый в жизни отпуск молодой Владимир ПУТИН провел именно здесь. Так это или нет – наука пока не может точно установить. Но, будто бы, именно результатом коктебельского письма стала ФЦП «Туристичекий кластер Коктебель». В ней заложены 2,4 миллиарда рублей, 5 объектов, набережная, очистные сооружения, дорога на гору Клементьева, объездная вокруг Коктебеля и водоподача на Орджоникидзе. Сейчас предлагается перенести срок ее реализации с 2020 на 2018 год. Хотя бы частично. Тогда получится то, что планировалось еще в СССР. За Арматлукской долиной в свое время были построены площадка и приемники. Теперь там появятся КОСы и ЛОСы (канализационные и ливневые очистные сооружения).
«Старые мы демонтируем. Потому что старая ливневка очень напряжена, – говорит Альберт ДОРЖЕЕВ. – При сильных дождях вышибает люки. Поставим нормальные коллекторы и насосы и потянем все за горы. Заберем даже ливневую воду. Если все получится, то в бухту даже ливневая вода попадать не будет. И станет Коктебельская бухта самой чистой в Крыму».
Кто полезет в Коктебельку?
Рабочие нехорошо усмехнулись: «Ну, что, журналюги, кто рискнет?» Девицы в испуге прижались друг к дружке. А я согласился. А что? Я в свое время все московские подземелья прошел и Неглиную по заветам Гиляровского исследовал. Что мне какая-то Коктебелька. Мне дали сапоги и показали на мрачный люк. Крестное знамение, глубокий вздох и….
Помню Коктебельку маленьким журчащим ручейком. Сейчас на территории Литфонда она под бетоном. Как взрослая и уважающая себя подземная река. Закрыли ее потому, что летом Коктебелька смердит и беспокоит тех, кто арендовал, выкупил и понастроил в парке Литфонда…
Под ногами мерзкая, невкусно пахнущая жижа. На голову сыплется что-то живое и разбегается по спине. Сразу вспоминается эпизод фильма «Мумия» в подземелье, кишащем скарабеями. Тот факт, что скарабеев в Коктебельке никогда не водилось, успокаивает слабо. Сапоги вязнут. Идти приходиться, согнувшись в пояс. Хорошо, что не страдаю клаустрофобией.
Я не один. Рядом эколог Андрей ТИШИН и сотрудник поселковой администрации Вадим КУЗНЕЦОВ. Они фонариками мне показывают незаконные врезки. Это сейчас в марте вода немного не достает до колена. А летом, когда поселок иссыхает, подземная Коктебелька странным образом вспухает в три-четыре раза и превращается в бурлящий поток. Тогда сюда без костюма химзащиты ни ногой.
Что сливают в Коктебельку, я стараюсь не думать. Уже вечером домой возвращаюсь совершенно больным. Несколько дней нетрудоспособен. Московские подземелья меня так не убивали. Вадим КУЗНЕЦОВ на следующий день так же чувствует себя нехорошо. Держится лишь Андрей ТИШИН. МЧСник. Сила!
Может создать филиал ОНФ?
Что-то все с очень серьезным выражением лица происходит. Надо добавить креатива и стеба. Эта штука может быть посильнее экскаватора и «Фауста» Гете. Накануне Варфоломеевской ночи дома протестантов помечались крестами. Вот если бы, к примеру, создать серию интернет-мэмов с мальчиками, какающими на головы. Ведь есть же писающий мальчик. А в Коктебеле будет какающий. Через пару месяцев картинка заживет своей жизнью и станет мейнстримом. И тогда ее можно будет клеить на дома нарушителей с каким- нибудь незатейливым текстом. Типа: «Вы еще гадите? Тогда мы идем к Вам».
Отличное средство для противодействия сутяжникам и для объединения сторонников. А сторонники, по словам Виктора КРАСЮКА, в поселке у администрации найдутся. Это был последний человек, которого мы встретили в засыпающем после канализационного рейда поселке. Он угощал нас чаем под плеск волн и рассказывал о Коктебеле. Есть что обсудить, господа, есть!