В преддверии и во время празднования Женского дня 8 Марта очередной запрет может поставить вне закона вполне безобидное явление – детей-моделей. Но касается это не только их: вдруг в следующий раз Виталия Милонова и тюменских депутатов возбудит аморальный вид юных гимнасток или фигуристок? А православная забота о нравственности обернётся запретом танцевать танго или посещать бассейн в купальнике. Между тем юные модели из России востребованы в мире куда больше наших управленцев или религиозных учений. И этим можно гордиться.
Уроки красоты
Москвичке Кристине Пименовой недавно исполнилось 11 лет, а как модель она известна с 4-летнего возраста. Дочь известного футболиста Руслана Пименова говорит на английском и итальянском языках, выигрывает соревнования по художественной гимнастике. В модельном бизнесе оказалась после того, как мама-домохозяйка, бывшая модель, отправила её фотографии в агентство. С тех пор Кристина снялась в 20 рекламных роликах от Prada до Dolce&Gabbana и прокатилась по обложкам детских журналов. В 2014 г. ряд мировых изданий назвали Кристину Пименову самой красивой девочкой в мире и после допингового конфуза Марии Шараповой она, возможно, является самой популярной россиянкой в мире.
Кто-то недовольно фыркнет: мол, кукла малолетняя. Но ведь фигур уровня Пастернака, Курчатова, Товстоногова у России давно нет, и виновата в этом явно не «кукла». И многие ли взрослые критики знают два иностранных языка? И многие ли получают больше денег и впечатлений, чем 11-летняя девочка? Кстати, из-за не слишком хорошего английского Пименову не взяли на роль Ренесми в культовый фильм «Сумерки», но она активно учит язык. В 2011 г. Кристина входила в десятку самых запрашиваемых персон в «Гугле». И разве плохо, что «лицо России» видится миру столь прекрасным?
Между тем в самой России развернулась настоящая травля своего «лица». СМИ и ряд медиаперсон обвиняли родителей и промоутеров в поддержании чрезмерно сексуального образа, не соответствующего возрасту Кристины. Как будто сильно оголённые детские коленки беспокоят чиновников и педагогов, когда надо заставить детей бежать в трусах по улицам эстафету за честь школы. Или три часа стоять со знаменем у какого-нибудь памятника. А уж если надо защищать престиж державы, то кто вспомнит о лютом моральном насилии над 14-летней гимнасткой на фоне гипотетической золотой медали? В общем, кончилось всё, как и должно было: год назад Пименова уехала в Лос-Анджелес, подписав контракт с крупнейшим калифорнийским модельным агентством.
Однако обывательская глупость пока не вытравила за кордон других знаменитых юных моделей. Валентина Ляпина известна поклонникам сериала «Закрытая школа». Анастасию Безрукову уже в 10 лет называли «одной из самых востребованных моделей в Европе». У Кристины Пакариной к 10 годам более 10 ролей в рекламе и кино. А Анна Павага уже в пять лет покорила мир ангельской улыбкой. Однако чем больше у девочек успехов, тем громче гул нездоровой возни под предлогом защиты их прав.
– У Кати школа всегда на первом месте, – говорит Ирина, мама популярной 8-летней модели из Петербурга Кати Даниловой. – Занимаемся в модельной школе мы раз в неделю, поэтому для уроков всегда остаётся время. Мы берём какие-то заказы только на выходные, и то, чтобы было не поздно. Если не успеваем что-то – передаём заказ другому ребёнку, так как все дети и родители тесно общаются друг с другом. Недавно Катю приглашали в Италию, но мы отказались –показ был во время школьных занятий. Вообще я всегда спрашиваю дочь – хочет ли она участвовать где-то. Никто на неё не давит. Ей самой это очень нравится, она аж светится на показах.
Неестественный отбор
Главная проблема нынче – что детский моделинг стал так называемой «зелёной собакой». Если надо попиариться на теме эксплуатации детей – лучшей мишени не придумаешь. Между тем, призывая запретить, ни одна госструктура не собирает статистику по детям-моделям. К тому же ребёнок на подиуме – это прекрасный способ увести внимание общества от нарушения его прав в самой обычной школе.
Например, один из последних скандалов развернулся после начала в Тюмени конкурса красоты «Топ-модель по-детски». Завелись местные депутаты, подключился Милонов, грозясь запретить срамные конкурсы на федеральном уровне. Поводы знакомые: из детей делают живую приманку для педофилов, да и самих малышей развращают косметика, постоянное внимание и фотосессии. Но самая утомительная фотосессия длится от силы часа два. А на выполнение домашних заданий среднему школьнику требуется часа три в день – и это после семи уроков. Хотя существуют нормы СанПиН: не более 25 человек в классе, не более одного часа на «домашку» для младших классов. Эти нормы повсеместно игнорируются, каждый учитель задаёт сколько ему вздумается, а завучу наплевать. В итоге прилежный ученик пашет по 10–12 часов 6 дней в неделю. Полезно это для его становления? Где защитники детства?
И трудно себе представить, что они выбирают для собственных детей одежду, представленную в каталогах на вешалках. К слову, для детей производится четверть от многомиллиардного мирового рынка одежды. И раз необходимо детей одевать, значит, кто-то должен их наряды демонстрировать. И чаще всего рекламируют в каталогах верхнюю одежду – не купальники, не нижнее бельё. По логике, Милонову следовало бы настаивать на запрете не только рекламы детской одежды, но также игрушек, детских площадок, всевозможных кружков и спортивных секций, так как обычно представляют всё это дети, прошедшие модельную школу.
– Если модельное агентство позиционирует себя как школу модельного мастерства, оно должно иметь государственную аккредитацию на обучение, – говорит юрист Руслан Жданов. – Если организация только именуется школой, а по сути заключает договор возмездного оказания услуг, тогда её деятельность регулируется законом РФ «О защите прав потребителей».
Модельные школы и агентства чешут под одну гребёнку, хотя у них различные функции. Агентства будут вести ребёнка за руку по модельной «лестнице»: формировать портфолио, работать с модельером. А школы учат ходить по подиуму и наводить макияж, актёрскому мастерству, риторике, умению держать себя перед камерой и на публике, вокалу, танцам. Закон не позволяет привязать ребёнка к работодателю кабальным договором, зато модельные школы дают детям попробовать себя в разных ролях, обеспечивают разностороннее развитие чада.
– Как и любая другая сфера деятельности, детская индустрия моды может оказывать как положительное, так и отрицательное влияние на психику и жизнь ребёнка. Дело в чувстве меры. Нет ничего плохого, если дети смогут приобрести полезные навыки, расширить коммуникативный потенциал, повысить самооценку. В профессионалы уйдут единицы, – считает детский психолог центра прогрессивных технологий Fidem Алёна Пронина.
Детский моделинг постоянно сравнивают с взрослым, упрекая школы в «неестественном» отборе маленьких «мисс». Возможно, законодатели так беспокоятся о морали, потому что ещё с 1990-х имеют опыт общения со взрослыми моделями. Но у детей, к счастью, всё иначе.
– Илья считает это всё за игру. Он даже не помнит, в каких конкурсах участвовал. Приходит домой и играет с братом, делает уроки. Обычный ребёнок. Мы пошли в модельную школу в 4 года после того, как поучаствовали в фотосессии, и сыну понравилось играть на камеру. Раньше Илья был очень застенчивым, боялся общаться с другими детьми, а после модельной школы у него появилось много друзей, он начал первым знакомиться, стал увереннее в себе. Даже в школу в абы какой шапке не пойдёт, смотрит, как лучше одеться, – рассказывает Светлана Матюшина, мама 12-летнего Ильи.
Если бы государство всерьёз заботилось о детях, усилия законодателей направлялись бы не на борьбу с самой индустрией, а с появлением «чёрных» модельных школ и агентств, которые обещают золотые горы и громкие титулы. В таких предприятиях всё и всегда платно, даже костюмы, которые могут оказаться сшитыми из шторы. Так называемые конкурсы красоты проходят в местном формате – дальше стен «модельной школы» они не выходят. А в финале однодневка, как ей и положено, исчезает вместе с деньгами.
Даже если детский моделинг существует на уровне кружков и секций, деятельность которых регулируется ФЗ «Об образовании», у силовиков и надзорных органов нет к нему никакого интереса. Вот если бы появились подозрения в растлении малолетних, можно было блеснуть в качестве карающей длани. А так даже примерное количество модельных школ, агентств и занимающихся в них детей в Минобре не знают. Проще прикрыть лавочку за аморальность, чем разбираться и обеспечить контроль.