Совершенно выпав из цикла новостной ленты, я по чистой случайности обнаружила за день до выборов в Государственную думу, что они пройдут досрочно. Первая мысль, которая пришла голову, – ничего страшного нет, я не на необитаемом острове, а всего лишь в Киеве, где обязательно должно быть российское посольство. Но когда «загуглила» адрес нашего посольства и часы его открытия, оказалось, что попала, наверное, в самое неподходящее для голосования место на всей планете. И вот почему.
Вместе с интернет-адресом российского посольства на Украине вылезло огромное количество новостей о том, что выборы в этой стране пройдут неспокойно. Во-первых, президент Порошенко призвал запретить проведение выборов в Госдуму на территории Украины. Озвученная им причина – в выборах участвует Крым, поэтому их результаты для Киева будут нелегитимны. Понятно, что российское руководство не приняло условия данного указа. Все консульства и посольство на территории Украины продолжили готовиться к проведению выборов.
Некоторым гражданам Украины это не понравилось: они решили атаковать посольство в Киеве в ночь с пятницы на субботу 17 сентября, закидав его петардами. Ответным решением посольство загородили колючей проволокой и стальными листами, чтобы предотвратить подобные атаки в день выборов.
Прочитав несколько статей, описывающих в подробностях детали происшествий последних дней, я решила позвонить родителям и получить от них умный совет. Он оказался до предела понятен и прост: не иди голосовать. «Но как же гражданский долг, почему я должна позволять кому-то ущемлять свои права, я не зря изучала политику в университете и хочу сделать свой информированный выбор за подходящего для меня кандидата», – говорила я. «Ничто не стоит твоей безопасности», – пытались уверить меня они. После телефонного разговора и нескольких сообщений в WatsApp о том, почему нельзя идти, вечный подросток внутри меня взбунтовался и решил сделать всё наоборот. Я легла спать с тревогой о предстоящем дне, но чётко для себя решила, что голосовать буду.
С утра, не очень хорошо поспав предыдущую ночь, я собралась с духом, записала адрес посольства и заказала такси. Мой бойфренд N, которого я навещала в Киеве, пытался меня отговорить. Но вскоре оставил эти попытки и поехал меня сопровождать.
Найти наше посольство было совсем несложно. И даже не по флагу России, который грустно и понуро висел на флагштоке, а по огромному скоплению людей рядом с входом. Картина выглядела следующим образом. Здание посольства стояло посередине, обнесённое обычным забором, следом стоял второй «забор» из пластин, поставленных на скорую руку. Его обрамлял забор из военных, которые, сомкнувшись плечами, создавали живую баррикаду. Следующим слоем была группа людей с мегафонами. Один мужчина был одет в национальную украинскую рубаху, многие держали в руках транспаранты. Их окружало огромное количество репортёров с камерами. И вот – снаружи этого улья – стояли я и мой бойфренд.
Когда мы попробовали подойти поближе, услышали, как одетый в вышиванку мужчина кричал: «Зачем вы проголосовали на этих выборах, они нелегитимные!» Человек, которого допрашивали, что-то тихо ответил и попытался протолкнуться через толпу журналистов. Но тот, что в вышиванке, не отставал, хотя и не переходил на физический контакт. В итоге проголосовавший россиянин смог спокойно уйти.
После того как я услышала эту перепалку, почти рефлекторно убрала паспорт поглубже в карман, чтобы никто не смог увидеть, зачем я здесь нахожусь. Достала телефон и начала делать снимки происходящего, с видом заинтересованного зеваки. Но моей целью было не просто приехать и пофотографировать: нужно было проголосовать.
На тот момент я не имела даже малейшего понятия, на чьей стороне были военные. Моё первое предположение: их прислали с единственной целью – не пустить россиян проголосовать в посольство. N сразу сказал, что это нацгвардия, но мне это не говорило абсолютно ни о чём. Мы решили обойти эпицентр протестующих и зайти немного с краю. Подошли к полицейскому, чтобы узнать, можно ли пройти через эти баррикады и проголосовать? «Не через мой пост, вы видите, что тут происходит», – ответил он.
И в это время там, откуда мы только что отошли, началась драка. Мужчину, вышедшего из посольства, повалили на землю и избивали. А журналисты, собравшиеся вокруг, снимали это на видеокамеры и телефоны. Мужчина смог подняться, прошёл метров 50, и на него вновь попытались напасть. Но их разняли.
Я смотрела на это с открытым ртом и настолько перепугалась, что потянула N за рукав: «Уходим отсюда, посидим в кафе, пока они успокоятся». Я сделала вид, что замёрзла и хотела чаю. Но основной мотивацией было просто сбежать от ситуации, потенциально опасной для жизни. Мы быстро зашагали подальше от посольства. Метрах в трёхстах от него нам навстречу прошли двое беззаботно болтающих мужчин. В руках у одного из них была виселица с повешенной на ней куклой в тюремной одежде.
В ближайшем кафе мы заказали чай и стали следить за новостями. Через 10 минут: «Протестующие принесли куклу висельника к российскому посольству». Чуть раньше – «Голосующего избили украинские националисты». Довольно необычное чувство – читать в новостях о том, что видел только что своими глазами. Немного придя в себя, я вернулась к мыслям о своей начальной цели: попасть внутрь посольства живой и с полным набором конечностей.
По логике – люди каким-то путём всё же попадали внутрь и голосовали. Мы посмотрели на карте, как расположено посольство и есть ли рядом улочки, по которым можно обойти агрессивную толпу. В итоге поняли, как обойти посольство и попытаться попасть внутрь с другой улицы.
С обратной стороны посольства, куда мы подошли, людей было действительно меньше. Но мы всё же постояли в стороне, чтобы понять – пускают ли внутрь проголосовать. Выяснили, что попасть внутрь посольства можно только по российскому паспорту.
Пока мы стояли и выжидали подходящего момента, перед нами завязалась драка двух пенсионерок, одна – гражданка Украины, другая – России. Одна хотела пройти проголосовать, а другая встала грудью и не пускала первую. Когда их стычка стала более агрессивной, военные попытались их разнять, немного подвинув украинскую бабушку за локоть. Та подняла крик, и военных сразу посрамили, что они нападают на женщин. Больше её не трогали.
Из-за этой перепалки и поднятого шума я услышала крик: «С этой стороны пропускают в посольство, срочно перекиньте часть сил сюда!» Не имея больше запасных вариантов или времени, я подошла к военным и спросила, можно ли попасть на территорию посольства проголосовать. Они предложили предъявить паспорт и, когда увидели российскую обложку, расступились. N дальше не пустили.
На этом приключения не заканчивались. Единственный вход на избирательный участок был спереди посольства: нужно было подойти на достаточно близкое расстояние к основной массе протестующих. Но выбора не было, пришлось идти. Сначала через забор, который был закрыт на засов. У него стояли военные. Вновь попросили паспорт, сказали ждать: в посольство пускают голосовать только по одному. И вот стою я и смотрю на забор, позади меня живая изгородь из военных, за ними протестующие.
За спиной поют антироссийские частушки. Кто-то кричит по мегафону, что голосование в этих выборах является преступлением и что преступники должны быть арестованы. Я стараюсь не поворачиваться и только молюсь, чтобы побыстрее уже кто-то проголосовал и вышел. И я могла попасть внутрь. Сфокусировавшись на своём страхе, я даже не заметила, как ко мне подошёл военный.
«Девушка, а что вы делаете в Украине?» «Приехала в гости», – отвечаю. «В гости, значит... У меня к вам очень важный вопрос». У меня в голове одна мысль: «Пожалуйста, только не про политику...» – «А вам муж случайно не нужен?» Моё удивление, наверное, было таким, что, посмотрев на моё лицо, он начал смеяться. Стараюсь как можно вежливее ответить, что нет, не ищу себе мужа и что спасибо, что он проявил интерес. Этот неловкий момент, к счастью, был прерван человеком, выходящим из посольства.
Я выдохнула и наконец-то смогла немного расслабиться. Чтобы попасть во внутренний двор посольства, нужно было показать в камеру раскрытый паспорт. После чего ворота открылись. Пройдя внутрь, я увидела ещё одни ворота, а те, что были за мной, закрылись. К счастью, стоять запертой посреди двух ворот пришлось недолго, внутренние ворота вскоре открылись. Дальше, пройдя через металлодетектор, я оказалась внутри посольства.
Внутри сидели три человека. Они искренне поблагодарили меня, что смогла прийти проголосовать. После регистрации и самого голосования, которое не было особенно приметным, нужно было пройти назад до того места, где мы расстались с N. На выходе из внешних ворот всё тот же военный пожелал мне приятого дня, я снова улыбнулась ему и быстрым шагом пошла к оцеплению, откуда меня тоже без каких-либо проблем выпустили. Я вздохнула с облегчением и посмотрела по сторонам. N общался с молодым парнем лет 20–25.
Подойдя поближе, поняла, что этот парень расспрашивает N о его позиции по Крыму и причине, по которой он находится сегодня у российского посольства. Ещё он держал телефон с включённой видеозаписью и наводил камеру на N. Мы очень вежливо с ним распрощались, сказали, что уже уходим, и зашагали от посольства. Пройдя где-то километр, решили вызвать такси. В тот момент, пока я смотрела на дорогу и пыталась найти Uber по номерам, периферийным зрением увидела, что N опять с кем-то разговаривает. Поворачиваюсь и вижу того же парня, только теперь в компании ещё двух парней того же возраста. Двое разговаривают с N, а третий загородил мне путь и не даёт подойти ближе. Ничего при этом не говорил, не трогал, просто давал понять, что подойти не даст.
И это после того как мы думали, что приключения на тот день закончились! Такси уже подъехало, а мы стоим посередине достаточно людной улицы, и я не могу подойти поближе узнать, что происходит и о чём они разговаривают. Их диалог продлился минут 10. После чего парни ушли. Мы быстро прыгнули в такси, и только когда отъехали, я спросила, что это было?
Выяснилось, что парню, допрашивающему N, не понравилось, как он говорил про уход Крыма, и решил задать пару дополнительных вопросов. Если не понравятся ответы то, могли и побить. Но N нашёл дипломатический подход и удовлетворил юных политизированных граждан своими ответами – те его отпустили.
Приехав домой уже после обеда, я почувствовала себя так, как будто за один день пережила впечатлений, как минимум, на неделю вперёд. Накатила такая жуткая усталость, что захотелось лечь спать. А когда проснулась, всё произошедшее показалось мне чем-то нереальным. Превратилось в неприятную историю о том, как я сходила на выборы в Киеве.