Настя МАКАРЕВИЧ – солистка группы «Лицей» с самого её основания в 1991 году, когда трём девочкам было всего лишь по 14–15 лет. «Осень», «Домашний арест», «Красная помада» и другие песни прославили её на всю страну. Основателем, продюсером и композитором группы выступил отчим Насти – точнее, как говорит она сама, отец – Алексей Макаревич, двоюродный брат лидера «Машины времени». Когда в 2014 году Алексея не стало, Настя взяла бразды правления «Лицеем» в свои руки. А ещё она доцент Государственной классической академии им. Маймонида (Москва), где преподаёт эстрадно-джазовый вокал уже 13 лет.
Альтруизм
– Недавно Земфира сказала, что наша эстрада в разы уступает англоязычной. Впрочем, кто только этого не говорил.
– Безусловно. Вся эта культура идёт оттуда, она началась с джазовой музыки, с негритянской музыки. Для них это сама природа, а для нас – импортированное явление. Всё имеет значение: и особенности гортани, и звуковая структура языка. Я своих студентов учу сначала петь по-английски, и только потом мы переносим этот навык на русский язык. Пение на русском – особое искусство. На мой взгляд, среди нынешних артистов, в частности среди участников «Голоса», безусловно, одарённых, – мало тех, кто хорошо поёт по-русски. К тому же русская песня – это прежде всего то, о чём ты поёшь. Слова, посыл. Мастерски извлечь звук – мало.
– Вы довольны своими студентами?
– Довольна. Страна богата на таланты, но возникает вопрос, что с этим делать. Артиста создаёт репертуар. Научиться петь проще, чем написать или найти подходящий материал. Многие идут по пути кавер-групп – перепевают в клубах и на корпоративах известные песни, спрос на это высок. Многие исполняют собственный репертуар – тоже в клубах, на фестивалях, но бурная жизнь эстрадной музыки наблюдается в основном только в Москве и Петербурге.
– Меняется ли уровень высшего музыкального образования в стране?
– С одной стороны, знания приумножаются – и специалистов, которые могут чему-то научить, становится больше. С другой стороны, урезаются государственные расходы на образование – сокращается как число бюджетных мест, так и штат преподавателей. Зарплаты невысокие, поэтому для педагогов это больше альтруизм во имя идеи, хотя и серьёзный труд. Насколько я могу судить, такова общая проблема высшего образования в России.
Макаревичи
– Алексей Макаревич играл на гитаре в рок-группе «Воскресение», где принимали участие многие музыканты «Машины времени»: Евгений Маргулис, Пётр Подгородецкий, Сергей Кавагоэ. Почему же Алексей и Андрей никогда не играли вместе?
– Совместные выступления всё-таки были, когда мы участвовали в юбилейных концертах «Машины времени» и отец выходил на сцену вместе с «Лицеем». Они с Андреем очень дружили, особенно в молодости, но в рамках общей группы их музыкальные пути не пересеклись – отец изначально играл с «Воскресением». Происходило творческое (исключительно творческое) соперничество двух братьев. Особенно ярко оно проявилось, когда «Машина времени» и «Лицей» сошлись в программе «Музыкальный ринг». Для нас, участниц «Лицея», это был просто повод заявить о себе, но для папы и Андрея, как мне показалось, это было сродни спортивному поединку. Две творческие единицы, два брата – я по своим сыновьям знаю, что это такое. Кроме того, очень сложно работать с родственниками. Ответственность, спрос – в двести раз выше. Работа проникает в семейную жизнь, и получается, что живёшь одной работой.
– Раз уж говорим о вашей фамилии – не ощущаете ли на себе давление в связи с вашим дядей?
– Впрямую – нет, но атмосфера довольно тяжёлая. На мой взгляд, это крайне противоестественно, когда в обществе культивируется агрессия. Тем более дико агрессия воспринимается в мире музыки, ведь её задача – объединять людей, а не разделять их. Благодаря искусству происходит сближение народов. Надеюсь, и на этот раз будет так же. Хочется верить, что красота спасёт мир.
Разумное, доброе, вечное
– Алексей Макаревич говорил в интервью: «Главное отличие «Лицея» от других девчачьих коллективов – в песнях «Лицея» на протяжении 25 лет независимо от участниц коллектива всегда существовало послание. Девочки не просто выходят на сцену, чтобы показать, какие они красивые».
– Мы всегда старались сеять разумное, доброе, вечное. Слушатели отмечают: в нашей музыке много света и нет пошлости. Отец также говорил, что внутри того, как он понимал рок-н-ролл, и Пушкин – это рок-н-ролл, и Лермонтов – это рок-н-ролл, и вообще человек, горящий какой-то идеей и реализующий её без желания кем-то казаться, – и есть настоящий рок-н-ролл. Мы никогда не пытались что-то из себя корёжить, всегда делали то, что приносит удовольствие в первую очередь нам самим. И конечно же, большое значение мы всегда придавали текстам. В России слово играет крайне важную роль – неслучайно по-прежнему популярен Высоцкий, хотя в моде совсем другая музыка.
– И впредь слово будет иметь большое значение?
– Наверняка. Но какая музыка будет преобладать – сказать трудно. Сейчас большинство продюсеров заточены на создание продукта, упор делается на звуковые эффекты. И вообще наша речь беднеет, в том числе и в системе школьного образования. У моего сына уроков физкультуры больше, чем уроков литературы, причём он учится в хорошей школе. Нас учили гораздо обстоятельнее. Сегодня эта функция больше возложена на родителей: необходимо заинтересовывать детей чтением, чтобы они не сидели постоянно в этих айпадах и айфонах. Тоже, кстати, серьёзная проблема нашего времени. Я смотрю вокруг и вижу, что дети не общаются друг с другом, а пялятся в свои экраны – виртуальный мир подменяет реальный. У нас в семье предпочтение отдаётся настольным играм.
Мчится время
– На сайте «Лицея» сказано, что «Осень» – песня всех времён и народов. Понятно, что это шутка. Но тем самым вы признаёте, что песен такого уровня у вас больше нет?
– Да, и вряд ли они появятся. Многие наши вещи – и до, и после – становились шлягерами, но успех «Осени» мы вряд ли повторим.
– Существует ли рецепт хита?
– Можно пытаться подражать каким-то хитам, но в итоге написать песню, которая никому не понравится. А можно написать суперхит, совсем не ожидая этого. Именно так у отца получилась «Осень». Мы не думали, что именно она «выстрелит», и не делали на неё ставку. Когда увидели на концертах реакцию публики, тогда поняли, что надо отдать песню в ротацию и снять на неё клип. С тех пор реакция на концертах всё та же.
– Весной у вас появилась новая песня – «Мчится время», в которой затрагивается тема вашего возраста. Мужчина может играть рок-н-ролл до самой старости. А женщина? Если в 40 лет она выглядит прекрасно, то в 50 сложно выглядеть так же.
– Вопрос в том, что ты хочешь показать и донести. Я тут посмотрела недавнее выступление Шер, Тины Тёрнер. Одной 70 лет, второй – 76. Супер! Видно, как их прёт. Чувствуется сильнейшая энергия. Они выходят и зажигают. А в нашей эстраде много размышляют о том, как выглядишь. На мой взгляд, как только перед тобой возникает такой вопрос, это означает, что ты перестала быть естественной и потому не сможешь полностью отдаться музыке.
– Вспомним откровенные фотосессии «Лицея» для мужских журналов Playboy и XXL. Это часть имиджа группы?
– Для нас в первую очередь имело значение не то, для каких изданий сфотографироваться, а то, с какими фотографами работать. Были сделаны яркие, стильные, в чём-то провокационные и при этом непошлые снимки. Да, в этом смысле они вполне соответствовали имиджу «Лицея».
– Можно ли эту часть имиджа взять с собой в будущее? Скажем, ещё на десять лет вперёд?
– Поживём – увидим. Многие западные звёзды и в 50, и в 60 лет прекрасно выглядят. Как раз собираюсь в спортзал (смеётся).
Осколок
– Обсуждая 25-летнюю историю «Лицея», трудно не вспомнить о другой участнице золотого состава – Елене Перовой, которая сделала карьеру телеведущей. Хорошо известно, что ваши личные отношения после её ухода не сложились.
– На пике популярности группы – после «Осени» – Лена пошла работать на телевидение, не согласовав это с продюсером. Тем самым она нарушила условия контракта и была уволена. Далее последовали нелицеприятные слова Лены в мой адрес и адрес группы, причём они продолжаются по сей день. Нелепо отрицать, что акцент отец делал на мне, но в каждую из нас троих он вложил часть своей души, у каждой были сольные песни и все трое были в одинаковых финансовых условиях. Мы с отцом предпочли не отвечать на высказывания Лены после её ухода, потому что не захотели ворошить личное. Всегда сложно расстаться достойно, идёт ли речь о супругах или о коллегах.
– СМИ сообщали, что Елена злоупотребляла алкоголем…
– Об этом ничего не знаю.
– А вообще насколько характерна проблема алкоголизма для мира музыкантов?
– Всё зависит от музыканта. Профессия, конечно, нервная. Прошло 25 лет, а я по-прежнему волнуюсь, когда выхожу на сцену или когда даю интервью, – трудно открываться перед кем-то. К тому же творческая среда располагает к удовольствиям. Но у нас в группе всегда действовало правило: работа есть работа. Существует стереотип, будто все музыканты живут по формуле «секс, наркотики и рок-н-ролл», – так вот хочу сказать, что далеко не всегда это соответствует действительности. Например, легендарный Мик Джаггер, вокалист Rolling Stones, считает недопустимым выпивать накануне концерта даже бокал вина.
Минорная нота
– Простых людей волнует вопрос: а звёзды в кризис тоже затягивают пояса?
– Разумеется. Меньше концертов, меньше зрителей на концертах – это закономерно отражается на наших доходах. Понятно, что в провинции люди живут иначе, чем в Москве, и не все готовы сейчас тратить деньги на билеты. Но в последнее время ситуация с концертами стала постепенно улучшаться. Может быть, это временное улучшение, не знаю.
Вообще, конечно, хватает причин для тревоги: это и отношение внешнего мира к нашей стране, и внутренние проблемы. Образование мы упомянули. Состояние здравоохранения вне крупных городов довольно плачевное – это касается и кадров, и зарплат. В случае серьёзной болезни на лечение нередко требуются большие деньги.
Думая о стране, прежде всего я беспокоюсь за детей, за их будущее. Надеюсь, что им не придётся покинуть Россию.
– Ваше поколение играет в жизни общества всё большую роль – меняют ли эти люди страну?
– На мой взгляд, пока больше страна меняет людей. Но кому двигать её вперёд, если не молодым?