Правительственные планы сократить число вузов на 40% до 2020 года оказались для чиновников Минобрнауки руководством к действию. Эпидемия укрупнений, запущенная три года назад, набирает обороты по всей стране. Но если поначалу поводом для ликвидации вузов называли «неэффективность», определяемую по весьма сомнительным критериям, то сегодня слияния становятся всё более хаотичными. Между тем рейтинги вузов не показывают связи между размером заведения и его конкурентоспособностью. Зато славные институтские бренды исчезают один за другим.
Операция «Ликвидация»
В начале 2015 г. в Петербурге официально объявлено о слиянии Российского государственного гидрометеорологического университета (РГГМУ, или в просторечии Гидромета) и Государственной Полярной академии, которое планируется завершить к концу года. Де-факто Гидромет поглощается академией: её глава Валерий Михеев занял второе ректорское кресло и уже успел полностью обновить состав проректоров. Хотя ранее Гидромет никогда не значился в списках «неэффективных» вузов (в общероссийском рейтинге занимал 141-е место из 1527), зато Полярная академия считалась неэффективной в 2012–2014 годах.Но осенью прошлого года скоропостижно скончался многолетний ректор РГГМУ Лев Карлин – обаятельный человек и авторитетный учёный, обладавший обширными связями в СМИ. Без него единственный в России вуз гидрометеорологического профиля стал лёгкой добычей.
Любопытно, что вопрос об объединении двух вузов уже вставал в 2013 году. Правда, тогда контекст был иной: Гидромет поглощал академию. Это выглядело куда более логично: у Карлина было почти вдвое больше студентов – 5 тыс. против 3 тысяч. К тому же Гидромет возник в 1930-е гг., имел серьёзную научную школу и выпустил 20 тысяч специалистов, которые сегодня работают в десятках стран мира. Без его океанологов и гидрологов трудно представить себе и развитие Севморпути, и добычу углеводородов на шельфе. У Полярной академии традиции поскромнее: в 1990-е вуз оформился на базе арктического факультета Академии им. Макарова и изначально ориентировался на подготовку кадров для Крайнего Севера. Широкой публике академия известна по громкой детективной истории: в 2009 г. финансовые разногласия в руководстве ГПА дошли до того, что проректор заказал убийство ректора. А итогом милицейской операции стала инсценировка ликвидации с последующим «оживлением» руководителя вуза.
Карлин в объединении смысла не видел: гидрометеорологией в Полярной академии и не пахло. Не желала терять самостоятельность и «оживший» ректор Кермен Басангова. «Слияние планировалось, чтобы обеспечить более качественную работу арктического кластера, который начал создаваться в Петербурге. Однако с течением времени стало понятно, что кластер хорошо функционирует и без изменений в структуре вузов», – пояснила Басангова. Возможно ли, что за последующие полтора года кластер стал функционировать плохо? Во всяком случае в 2014 г. обновилось руководство, Арктику объявили стратегическим приоритетом, вследствие чего ГПА стала чаще мелькать в «планах развития». Общение с федеральными чиновниками не прошло даром: едва не стало Карлина, как мышка съела кошку.
Пока трудно говорить, как объединение двух вузов скажется на образовательном процессе. Но настроения среди студентов Гидромета самые пессимистичные.
– Во время последней сессии один из старейших преподавателей поставил всей группе зачёт автоматом: сказал, нас хотят вышвырнуть, чтобы расчистить места под ставленников Полярки. А он этого не желает, – рассказала студентка Ирина. – Нам уже повысили плату за обучение и изменили устав вуза: раньше учебные долги можно было сдавать до следующей сессии, а сейчас – не больше месяца. На социально-экономическом факультете, например, стали происходить чудеса. Один студент пришёл на сессию, но его не допустили: якобы он вообще не сдавал предыдущую. Он возмущается: вот же в зачётке все подписи! Ему отвечают, что его фамилии нет в каких-то там списках, а зачётка, оказывается, не документ, а просто памятка для него самого. Похожие ситуации и у других ребят: по два-три сданных зимой экзамена «нет в списках». Студенты вынуждены в разгар летней сессии сдавать зимнюю по второму разу. Отношение в деканате хамское, даже телефоны преподавателей не дают. В итоге многие не смогли нормально закрыть курс, накопили долги, а на исправление – только сентябрь. Ребята опасаются, что всё равно нормально сдать не дадут, а несколько групп расформируют. Преподаватели в кулуарах подливают масла в огонь: мол, всё давно решено. Всего за несколько месяцев многолетние традиции выродились в охоту на ведьм. Стоит ли в таком вузе дальше учиться?
«АН» обратились за разъяснениями к новому проректору Гидромета по учебной работе Алексею Крылову. Но оказалось, второе лицо вуза не уполномочено общаться с журналистами – это прерогатива ректора. Секретарь Валерия Михеева уверила, что босс охотно пообщается, но за два месяца назначить дату интервью так и не смогла.
Принцип «ЧЧВ»
Между тем слияния вузов в России набрали нешуточный ход. По признанию главы Рособрнадзора Сергея Кравцова, всего за полтора года из реестра лицензий уже исключено около 600 вузов и филиалов вузов.Словно мантра, чиновниками повторяются классические министерские доводы: якобы объединение несёт с собой полезное слияние научных потенциалов, позволяет лучше конкурировать на рынке образования. Реформа также призвана помочь зачистить вузы-миражи, которые штампуют дипломы, никого не обучая. А из многообразного зарубежного опыта только ленивый не ссылается на примеры создания «образовательных фабрик» на 35–40 тыс. студентов в Китае, Индии и Бразилии.
Правда, 10–30% населения этих стран до сих пор неграмотно, зато растущая экономика требует сколько-нибудь обученных кадров. По сравнению с Индией и Бразилией в России всё ещё существует высокоразвитая высшая школа,которую нынешняя реформа может сделать посредственной. Потому что ещё ни одной стране не удавалось произвести успешную модернизацию при сокращении расходов на образование. А именно экономия средств, похоже, – главный мотив реформаторов.
Рейтинг университетов России не обнаруживает явной связи между укрупнением вуза и повышением его конкурентоспособности. Так, из 20 крупнейших вузов в число 20 лидеров рейтинга вошли только 7. В двадцатку попали лишь 3 федеральных университета, созданных путём объединения вузов в регионах, – Сибирский, Приволжский и Уральский. Тем не менее руководители на местах одержимы идеей слияния.
В феврале 2015 г. губернатор Самарской области Николай Меркушкин объявил об объединении трёх вузов: СамГУ, СГАУ (аэрокосмический университет) и СамГТУ (политехнический университет). За считаные дни петиция к президенту Владимиру Путину с просьбой сохранить вузы как самостоятельные единицы собрала почти 4 тыс. подписей. А преподаватели и студенты заявили о готовности протестовать. Ведь все три вуза занимали место в первой сотне общенационального рейтинга: 48-е, 23-е и 56-е соответственно. На прошедшей конференции трудового коллектива
СамГТУ лишь 4 делегата из 144 проголосовали за объединение вуза с двумя другими. Депутат Самарской думы Михаил Матвеев посоветовал губернатору «не ломать, что он не строил»: дескать, Меркушкина возбудили крупные средства, которые Москва выделяла под объединение вузов в тучные годы, когда нефть стоила 120 долларов за баррель. «А что дадут и дадут ли вообще – при 50 долларах, неизвестно», – пояснил Матвеев.
Федеральные власти и не скрывают, что видят высшее образование в виде пирамиды. В верхнем эшелоне 10–15 вузов, конкурирующих с ведущими университетами мира и получающих максимальное финансирование. В средней линии – 100 заведений с меньшей бюджетной поддержкой. Ниже планируется видеть 600–700 вузов, которым вряд ли сохранят магистратуры, аспирантуры и диссертационные советы. Хотя, по словам главы Минобрнауки Дмитрия Ливанова, объединения вузов должны происходить на основе консенсуса участников и продуманного бизнес-плана.
Проблема в том, что многие случаи слияния отдают не консенсусом, а новым подвидом рейдерства, опирающимся на административный ресурс. Да и в Москве должны понимать, что запускают принцип «человек человеку волк», мотивируя вузы любой ценой держаться за места в первых двух эшелонах. Словно это не высшее образование, а футбольные лиги, где могут играть лишь по 18 команд.
Кому важен размер?
Нельзя сказать, что слияния приносят только вред. Например, в столице к Высшей школе экономики присоединили Московский институт электроники и математики. Никаких протестов или массовых увольнений не отмечено, у преподавателей выросла зарплата. Тут понятна логика: слабый вуз присоединён к сильному, продуманно, без спешки. Другое дело, когда из четырёх вузов Таганрога и Ростова-на-Дону слепили Южный федеральный университет, который за девять лет не покорил рейтингов, хотя и разросся неимоверно: более 30 факультетов, 11 научно-исследовательских институтов, 42 тыс. студентов. В 2015 г. предсказуемо пришла весть о сокращении 3 тыс. преподавателей и сотрудников.
– Недавно Северо-Западный государственный заочный технический университет, где я работал, присоединили к Горному университету, – рассказывает кандидат исторических наук Алексей Богомолов. – Лично я потерял работу, уничтожен вуз с 80-летней историей и сетью филиалов, занимавшийся повышением квалификации сотрудников промышленных предприятий. Горный заполнять эту нишу не может и не будет – это не его профиль. Преподаватели либо уволены, либо понижены в статусе: профессора заняли ставку доцента, доценты и старшие преподаватели стали ассистентами. В чём польза для государства? Сэкономили ставку ректора, высвободили два недавно отремонтированных здания в центре Петербурга, которые по сей день ждут богатого покупателя.
Для определения эффективности вузов разработаны шаблонные критерии, ни по одному параметру не пересекающиеся с общепринятыми: площадь помещений на одного студента, размах научной деятельности, оцениваемый в рублях, и т.д. Только в столице под угрозой оказались Литературный институт им. Горького, архитектурный университет, РГГУ, МАМИ. По странному совпадению все они обладают ценной недвижимостью в центре столицы.