«На дне Авачинской бухты лежат миллионы», - сказал как-то капитан Соло.
Знакомимся. Мой друг Александр Соломатин - яхтенный капитан от 63 футов и механик от бога. «Саня, - говорю, - в моей профессии журналиста и пиарщика главное это кровь, секс и деньги. В твоей истории есть кровь, секс и деньги?» - «Кровь? Ну не знаю... если только мозоли кровяные. Секс... Да, расчет и дальнейшее механическое действо очень эротичные занятия - почти как «из болота тянуть бегемота». Хм. Натрахаешься вдоволь. Деньги есть и не малые, но их не просто взять. Нужно вспомнить геометрию из школьного курса, немного сопромата, чуть-чуть арифметики».
Полностью фотогалерею "Бухта сокровищ" смотрите здесь
Мы поднимаем со дна Авачинской бухты затонувший пароход. Я ничего не делаю, только бегаю с фотоаппаратом и прикидываю на глазок, получится - не получится. Наш расчет таков: этот корабль, затонувший пятнадцать лет назад на Рябиковском военном причале, необходимо дернуть так, чтобы он сначала пошел назад, потом перевалился на левый борт и пошел по заданной траектории к берегу, обойдя угол причала. Сколько не пытались до нас произвести подъем этого парохода, ничего не получалось. И денег потратили и времени убили тьму. В нашем случае с помощью цепей, гини и трактора на гусеничной тяге мы должны вытащить пароход на берег, распилить его на куски, погрузить на транспорт и отправить сотню тонн металлолома морским рейсом на Владивосток. Потом делим деньги. Секс. Немного «кровавой Мери». Хм. Мечты... Все реально. Итак поехали.
Водолаз Андрей Михайлов, один из лучших специалистов на Камчатке, нырял и сделал пожалуй главную работу на начальном этапе. Оценил и грамотно доложил о состоянии грунта, положении судна на дне. Соломатин производил расчеты на основе этих данных. Я тоже в группе скептиков, как всегда группы поддержки у Соломатина нет. Тот, кто видел этот причал и этот пароход - гигантский, ржавый полуистлевший, вросший форштевнем в гранит дна - никогда не поверит, что можно его вот так запросто сдвинуть с места, протащить в миллиметре от бетонного причала и просто сказать: «На-те, пилите». «Пилите, Шура, пилите!» - шумело у меня в голове.
Разговоры об очистке Авачинской бухты от ржавого железа идут давно. Здесь затоплено около восьмидесяти военных кораблей и гражданских судов. Лежит на дне и знаменитый пароход «Товарищ Нетте», о котором писал Владимир Маяковский: «Товарищу Нетте, пароходу и человеку». Корабли на дне бухты представляют угрозу для экологии и судоходства. В правительстве Камчатского края предпринимались попытки по подъему затонувших судов.
На фото два водолаза, на среднем плане остовы затонувших кораблей, фоном - флагман пограничного флота Дзержинский идет ловить браконьеров. И моя оптимистическая подпись «будущее военных кораблей». Кто-то в фейсбуке на мой глумливый пост написал пессимистично «все там будем». Однако, первый этап закончен. Цепи протащили под днищем корабля ниже форштевня, по расчетам над контрольной точкой сделали обвязку корпуса. После этого цепь прикрепили к гини. Что такое гиня? Это система блоков с тросами, из которых делается полиспаст. В результате мы имеем многократное увеличение усилий, тяги при многократной потере расстояния. Второй конец гиги закрепили за «мертвый» якорь, кусок бетонной плиты врытой в землю. Соломатин рассчитал необходимое усилие, чтобы сдвинуть с места стотонный пароход, который в момент сдвига - отрыва от дна - в пиковом усилии будет иметь вес почти в двести тонн.
На фото работяги делают огон - закрепляют петлю на тросу такую широкую, чтобы металл при усилии не ломался и не гнулся. Начинают выбирать трактором. Все замерли, смотрят на торчащий из воды нос корабля. Секунды. Мгновения. Трактор взревел, двинулся. Я следил за трактором, гиня заходила ходуном. Все отодвинулись от полиспаста, от натянутых струною тросов. «Назад, назад», - кто-то кричал. Соломатин первым стоит, перед ним берег, тросы, гиня и пароход. Рядом водолаз Михайлов. Фотографирую. Вдруг не получится, рванет трос, кого-нибудь зацепит?.. «Пошел, пошел!» Было уже не важно кто крикнул. Пароход не дрожал, не дергался, но сдвинулся со своего пятнадцатилетнего ложа и медленно пошел по расчетному маршруту. Выдохнул я. Выдохнул водолаз Михайлов. Закурили работяги. Трактор дотянул гиню до стенки, метров сто. Рабочие перехватили тросы, застопорили гиню, закрепили снова на трактор. Пошла работа. Пароход стали вытаскивать на берег. Здесь случилось пожалуй самое главное событие подъема судна - носовую часть подтащили к причалу. Собрался народ и, цокая языками, выкуривая сигареты, шаркая ботинками, стали спорить, пройдет - не пройдет. Я снимал. Громадина-пароход прошел в пяти сантиметрах от арматурины причала. Пять сантиметров! Вот это расчет. Получилось фото. Вру всем, что пять миллиметров. Но и пяти сантиметров за глаза. Сто тонн, тридцать метров ржавых бортов. Дистанция для маневра баскетбольное поле. Да ни один псих не решился бы затевать такое. Авантюра! Афера!! Это как кровь, секс и деньги одновременно. Можно было ставки принять и выиграть миллион. Точнее расчета я в своей жизни не видел. На подъем судна механику Соломатину потребовалось всего две недели! Две!! Народ еще долго ходил вокруг и удивлялся мастерству капитана Соло.
Простая история. В чем же тут суть? Кровь, секс и деньги - это то, что привлекает зрителя, поэтому кровь, секс и деньги на первых позициях в лентах новостей. Подъем судна у Рябиковского причала обошелся заказчикам не дешево, но каждый рубль был потрачен с пользой и по рыночной ставке.
Соломатин комментирует:
«Практически все суда в бухте можно вытащить таким способом. И даже те, которые полностью затоплены, лежат на глубине. Это намного дешевле, чем клеить понтоны. Это более технологично, занимает намного меньше времени. Конвертация судна, поднятие его на поверхность, буксировка в плавучем состоянии занимает огромное количество энерго и трудоресурсов, безумные деньги тратятся. Проходят месяцы, количество водолазных часов просто неимоверное. Стоимость таких работ фантастическая. Наша работа в пятнадцать, а то и двадцать раз дешевле».
Металлолом будет продан, бизнесмены получат прибыль. Все законно и главное разумно. Рынок диктует условия, рынок питает бизнес. На дне бухты залегает еще порядка двухсот тысяч тонн металлолома, это вместе с «Товарищем Нетте». Другое волнует. В начале лета из бухты достали ржавый пароход, потратили на это восемь месяцев, курировало проект правительство края, распиарили во всех местных СМИ. Главного не сказали, сколько же было израсходовано бюджетных средств на эту показательную акцию. Назвали общую сумму, необходимую для очистки Авачинской бухты, кем-то и как-то подсчитанную - полтора-два миллиарда рублей. Если такими темпами поднимать - восемь месяцев один пароход, - лет за сто очистить бухту можно. К тому времени накопится еще «утопленников», сгниют конфискованные у браконьеров суда. Стоимость работ по очистке будет только расти. Так бесконечно можно осваивать государственное бабло.
Поднимать ржавое железо на Камчатке становится выгодно - до кровавых мозолей, эротично и прибыльно.
Вячеслав Немышев, Анастасия Овчинникова