На Орловской земле с 1845 года живёт и здравствует старейшее садоводческое учреждение России – Всероссийское НИИ селекции плодовых культур (ВНИИСПК). Результаты деятельности – фантастические, знай демонстрируют миру суперсорта с крепчайшим здоровьем.
В осаде
По дороге в Орёл сделал небольшой крюк, съехал с трассы М-2 «Крым» взглянуть на старинный Мценск. Но самым ярким впечатлением стал не город, а дорога к нему: на целые километры вдоль обочин распушились бело-розовым цветом старые высоченные яблони. На грани вырождения, остатки прежней роскоши. Садовые хозяйства Орловщины (их было около полутора десятков) смели с лица земли рыночно-либеральные реформы, а вот деревья пока держатся. Обидно стало – неужели кроме нефти, газа и зерна, ничего другого из земли нашего Отечества востребовано не будет?
Дорожка к административному зданию НИИ навеяла грустные мысли – ощущение, что война в этих краях закончилась не 70 лет назад, а вчера. Но в здании всё оказалось вполне пристойно. Директор Сергей Князев, наверное, самый известный в России специалист по чёрной смородине, автор нескольких десятков сортов. Смотрит с удивлением, угощая вкуснейшим натуральным соком собственного приготовления:
– Откуда про нас узнали? Мы вниманием прессы не избалованы.
И правда, про ВНИИСПК больше знают местные садоводы-любители. А зарубежные – приобретают для промышленных садов уникальный сортовой материал. К слову, от «любителей» разжиться саженцами на халяву институт буквально стонет. Под покровом ночи выдирают с корнем молодые яблоньки, груши, абрикосы, вишни, черешни, сливы, алычу, кусты смородины и крыжовника. Был забор металлический, так его вандалы поломали и сдали в металлолом. Однако средств оградить территорию бетонным забором нет. Деревня Жилина, где расположен институт, это вам не Сколково… Как-то заключили договор на охрану с местным УВД, так милицейские кадры сами возглавили разграбление. Поэтому на землях НИИ есть относительно компактная особо охраняемая зона, где идут селекция, исследования, – каждое растение на вес золота.
Бои местного значения
Земля Тургенева и Фета
Любовью Строева согрета!
Эти вирши были выгравированы в годы губернаторства Егора Строева на задней стороне постамента памятника И.С. Тургеневу в городском парке Мценска. Позже нескромную надпись затёрли. А во ВНИИСПК о сенаторе Строеве помнят и без надписей на памятниках. В 1991 году бывший член Политбюро ЦК и 1-й секретарь Орловского обкома занял скромный пост директора института. Научные работники по сей день уверены, что директорство Егора Семёновича спасло НИИ от разграбления. Место очень вкусное: на высоком берегу Оки, в ближайшем пригороде Орла раскинулись разбитые на «кварталы» сотни гектаров опытных садов. Пираты-чиновники под всяческими благовидными предлогами оттяпывают, конечно, понемногу. Большой город под боком оказался и благом, и завидущим соседом – не только в Москве в цене площади под застройку.
Яблочный патриарх
Академик РАН Евгений Николаевич Седов работает в институте с 1955 года. Знаменитость! В 1999 году ему присвоено звание «Международный человек тысячелетия» с присуждением диплома и медали, он вошёл в число 2 тыс. выдающихся интеллектуалов ХХ столетия. В кабинете директора Князева висит на стене его огромный портрет. Выдающийся русский селекционер, автор почти 60 сортов яблонь и груш. Честно говоря, думал, что в 84 года учёный стал скорее символом орловской научной школы. Оказалось, нет – каждый день на работе, в саду, в поле занимается гибридизацией, контролирует опыление. Знакомимся, рукопожатие будь здоров. Крепок академик, однако! Едем смотреть его новую страсть – колоновидные сорта яблонь. Всё в цвету, красота! Некоторые накрыты специальной свето- и воздухопрозрачной сеткой – чтобы ненароком пчёлы «не той» пыльцой не опылили. Вместо пчёл здесь используется тонкий ручной труд академика, докторов и кандидатов наук. Появятся завязи, сетку снимут.
Евгений Николаевич уверен, что за колоновидными сортами будущее – удобно обрабатывать с помощью техники, собирать урожай – промышленная перспектива налицо. Особенно в местах, где свободной земли мало. А тут с сотки можно снять впятеро больше, чем с традиционной яблони. Каждая выглядит как отдельная ветка, облепленная плодами. На второй-третий год жизни – уже с урожаем. И для «шестисоточников» то что надо. Можно даже поэкспериментировать с сортами – деревца растут на расстоянии 40 см друг от друга. Но, по мнению академика, в России с её огромными неосвоенными угодьями проще развивать сады с сортами более традиционного вида – чего мелочиться.
Академик Е. Седов и колоновидные любимцы. Фото В. Леонова.
А дальше академик Седов, директор Князев и его миниатюрный заместитель по науке Надежда Левгерова потащили через лесополосы похвалиться ещё одним достижением – впервые за последние 11 лет заложен новый сад. Вы знаете, физически ощутил гордость этих людей. Рассказали, как делали разбивку по приборам, чтобы деревца находились на равном расстоянии друг от друга – требование для успешной обработки тяжёлой техникой в будущем. «Правильно заложенный сад – это не только ровные ряды вдоль и поперёк, – тут академик хватает меня за рукав и поворачивает в нужном направлении, – смотрите по диагонали!» И по диагонали уходит куда-то вдаль стройный ряд посадок. Спрашиваю у Надежды Левгеровой:
– Кого нанимали, чтобы сделать эту титаническую работу (думал, без гастарбайтеров не обошлись)
– Кого? Всем институтом в поле вышли.
Вот откуда эта гордость за новый сад! Для опыления держат пасеку. Во времена СССР было 300 семей пчёл, сейчас – 40. Грозятся довести до сотни. А вот восстановить молочное стадо ради навоза, органики и не мечтают. А было 300 коров. Интересуюсь, как бороться с сорняками. Директор тяжко вздыхает:
– Опрыскиваем приствольные круги гербицидами, остальное выкашиваем. Вручную такие площади не обработать – рук не хватит, у нас сотрудников всего около сотни. Были бы деньги, прикрыли землю у стволов специальной «рогожкой» чёрного цвета. Метр шириной, и весь ряд до конца. Лет на 15 бы такой экологически чистой защиты бы хватило. Подкормка, удобрения, вода через этот материал проходят, а сорняки не развиваются.
Крепостные ХХI века
Европейцы проводят до 30 химобработок садов за сезон. И даже хорошо помытые яблоки и груши вызывают у многих аллергическую реакцию. Ещё одно отличие импортной продукции – минимальное содержание полезных веществ. В «сухом» остатке – сахар да вода. Отечественные сорта, напротив, под завязку наполнены полезными минеральными веществами, микроэлементами и витамином С, обрабатывают их от вредителей и болезней считаные разы.
И главное – трудами академика Седова и учёных института созданы зимостойкие триплоидные сорта яблони, стабильные в плодоношении. Дают обильный урожай каждый год. Любой садовод скажет, что обычно яблоки год есть, год нет. Поэтому не спешите покупать саженцы неизвестного происхождения или тем паче импортные. И традиционные сорта тоже – есть сегодня полноценная замена и антоновке, и мельбе. Учёные создали сорта устойчивые к парше, уродующей плоды и снижающей урожайность. Есть целая серия сортов чёрной смородины, которая не боится мучнистой росы и почкового клеща, а это бич садоводов. Вишни и черешни из ВНИИСПК устойчивы к самым вредоносным патогенам – коккомикозу и монилиозу. Это грибки, которые способны лишить вас урожая и убить молодое дерево. А чтобы дерево не болело, его опрыскивают фунгицидами. Поэтому мойте фрукты перед едой, употреблять химию внутрь, как минимум, безрассудно. Если только это не урожай вашего собственного сада из орловских сортов плодовых деревьев и кустарников, способных сопротивляться всякой гадости.
Основная проблема института – кадры. Как сохранить школу селекции? Реформа образования (бакалавриат + 2 года магистратуры) оставила НИИ без аспирантов. Как говорит Левгерова, «поди поймай дурачка, который после этого ещё и в аспирантуру пойдёт». Зарплаты в НИИ нищенские – 12 тыс. руб. у кандидата наук. Защищаются и уходят. Селекция плодовых деревьев – занятие неблагодарное, результат и признание слишком отдалены во времени, кому-то и жизни может не хватить, рассказал академик Седов.
– Для выведения сорта яблок надо от 20 (минимум!) до 40 лет. Гибридизация, сеянцы, изучить первый урожай. Дальше – большие хозяйства имеют право использовать сорта исключительно из Госреестра – опять госиспытания, ещё 13–17 лет. Вот и выходит полвека. У меня так и получилось. Учился в аспирантуре, в Мичуринске, занимался селекцией. Потом сюда, в Орёл, а у меня уже трёхлетние саженцы. Повёз с собой. Три года там, и 59 лет здесь. Предлагали заведовать кафедрой в Москве в Тимирязевке, директором в Мичуринск. Если бы здесь, в Орле, у меня не было бы своего гибридного фонда, поехал бы.
Почти крепостное право – взрослый сад на себе не унесёшь. Труды селекционеров востребованы, в Белоруссии например. Там госпрограмма развития садоводства, президент А. Лукашенко её держит под контролем. Казалось, зачем белорусам сады, когда соседняя Польша готова завалить дешёвыми химическими яблоками и соками всю Европу и пол-России? Но Батька считает, что нужно иметь свои. А у нас желающих нет. Причина проста, как пень от срубленной яблони: чтобы разбить промышленный сад, нужны деньги, большие и свободные. Вот самые очевидные траты: купить или арендовать на длительный срок землю, провести культивацию. Организовать полив, приобрести технику и саженцы, посадить, наконец. Потом вкладывая всё новые и новые деньги, ждать 6–7 лет урожай. И платить налоги… А чтобы не сдавать урожай за копейки перекупщикам, думать о перерабатывающих мощностях. Банковский кредит не вариант – ни один нормальный банкир под сады денег не даст, скорее в ответ на просьбу умрёт со смеху. Тут без государственной воли и участия не обойтись. Если в Белоруссии можно, то почему в России нет?