После довольно длительного затишья Украина вновь в центре главных политических событий в Европе. Поводом тому послужили многочисленные заявления в СМИ президента Виктора Януковича о выборе курса на сближение с Евросоюзом. Разобраться, каковы ближайшие перспективы у братской Украины в сложившейся геополитической ситуации, поможет один из самых цитируемых украинских политологов. Кандидат философских наук Владимир
ФЕСЕНКО любезно согласился ответить на вопросы главного редактора «Аргументов недели» Андрея Угланова.
- Владимир Вячеславович, мне вспоминается интервью Юлии Тимошенко, данное нашей газете пять лет назад («АН» №13 (99) от 27 марта 2008 г.). Ответы премьер-министра на вопросы российского издания, касающиеся судьбы Черноморского флота, русского языка, вообще перспектив отношений с Россией, произвели тогда приятное впечатление. И это при нескрываемом заигрывании президента Ющенко с Западом.
– Юлия Владимировна мастерски чувствует аудиторию и собеседника. Говорит то, что приятно слушать.
– Прошло время. Власть поменялась благодаря голосам пророссийски настроенных граждан. И бывший премьер оказалась в тюрьме. Но когда президент Янукович спустя два года решил поменять вектор развития Украины на европейский, из-за сиделицы возникли проблемы. Какая судьба уготована Юлии Тимошенко? Можно ли её назвать «Ходорковским в юбке»?
– Не думаю. Даже из-за решётки Тимошенко пытается влиять на политическую ситуацию. Буквально на днях появилось её большое интервью в интернет-издании «Украинская правда», вокруг которого разгорелась очень жаркая дискуссия. Она затронула там ряд тем – от оценки соглашений 2009 года, за которые пострадала, до проблемы единого кандидата на ближайших президентских выборах.
Во что бы то ни стало она пытается влиять на процессы. После парламентских выборов ей удалось объединить силы оппозиции. Партия «Батькивщина» значительно расширилась. В этом она видит некую предпосылку победы на президентских выборах. Другое дело, что влияние это ослабло. Было много слухов и домыслов о том, что новый лидер объединённой «Батькивщины» Арсений Яценюк захватывает партию, оттесняя сторонников её основателя. Так или иначе, Юлия Тимошенко борется и будет бороться за влияние на политическую ситуацию, а тем самым и за своё освобождение.
– Но может случиться так, что в 2015 году вновь победит Янукович, и что тогда?
– Чисто теоретически шанс на её освобождение есть. Но сегодня это может произойти лишь в том случае, если её в самое ближайшее время отправят на лечение в Германию. По косвенным признакам Янукович не очень-то этого хочет. Но если его припрут более жёстко, обозначив освобождение как последнее и необходимое условие, он может пойти на уступки. Но, скорее всего, вопрос об освобождении окончательно решится в 2015 году. Победит кандидат от оппозиции, и из этических соображений освобождение произойдёт наверняка. Но, даже если остаётся Янукович, у Тимошенко появляется шанс. После победы в тяжелейших выборах у Януковича будет хороший инструмент для общения с Западом. Тем более что проигравшая оппозиция будет деморализована и Тимошенко, оказавшись на свободе, не будет представлять никакой угрозы. Тем не менее в окружении Януковича есть те, кто хотел бы видеть Тимошенко в тюрьме вечно.
– Все мы, как говорится, родом из СССР. Но даже до распада Союза у Украины всё-таки была своя советская история. В отличие от других республик Украина была своеобразным государством в государстве, причём по Конституции.
– Именно это и обеспечило ей довольно лёгкую суверенизацию. Более того, у республики были в наличии все решающие предпосылки формирования самостоятельной нации. Я даже не имею в виду какие-то административные атрибуты: как то парламент и свой представитель в ООН. Что было больше декоративным атрибутом. И хоть внешняя политика носила формальный характер, небольшой штат дипломатов очень пригодился после провозглашения независимости.
Здесь надо отметить, что формирование современного украинского языка как института его национализации произошло ещё во времена советской власти. Так называемая украинизация, деятельность Скримника приходятся на 20–30-е годы. Послевоенные, а также 50-е и 60-е годы отмечены массовыми тиражами украинских изданий, интенсивным и экстенсивным развитием украинской культуры. Это всё способствовало формированию полноценной нации. До революции 1917 года эти процессы лишь зарождались.
За 70 лет украинская нация полностью самоопределилась. Август 91-го лишь принёс ей освобождение. Но инерция советскости всё равно осталась. Советское наследие до сих пор остаётся одним из источников украинской государственности. Да, есть казацкий миф, эпоха Киевской Руси, но советская идентичность до сих пор сидит внутри людей. До 15% украинцев считают себя людьми, принадлежащими к советским культурным традициям.
– Откуда же тогда такое стремление от всего избавиться? Положение Украины ещё незавиднее России, как страны, находящейся между Востоком и Западом. Ведь что показывает пример Венгрии, Болгарии? После вступления в ЕС их национальная экономика оказалась полностью захвачена транснациональными корпорациями. Украина тоже этого хочет?
– Всё зависит от конкретной ситуации, от международного разделения труда. От поведения элит. Риски, конечно, есть. Надо стараться зацепиться за рынки. Ведь наряду с советской культурной платформой уходит в прошлое и советская экономическая сцепляющая основа. Налицо деиндустриализация. Но есть и обратные примеры: Словакия, Польша, Словения вновь испытывают рост индустриализации. Последняя сумела сохранить свою промышленность, даже не переживая временных спадов.
– Но кому теперь принадлежат эти вновь развивающиеся предприятия? Украина тоже хочет передать свои производства в чужие руки?
– Что касается Украины, речь о её вступлении в Евросоюз в ближайшей и среднесрочной перспективе пока не идёт. Романо Проди, выступая на конференции, участниками которой мы являемся, категорично заявил, что ближайшие 10 лет вопрос вступления Украины в ЕС стоять не будет. Почему Украину не хотят видеть среди стран – членов Евросоюза? На то есть проблемы, с которыми ещё не всё пока ясно. Украина, как и Турция, по европейским меркам – страна крупная.
– В своё время в ЕС здорово намаялись с Польшей...
– Сегодня поляки очень влиятельны. А если у них появится такой крупный союзник, это принципиально может повлиять на расстановку сил внутри ЕС. Сейчас единственное, что возможно для Украины, – это какая-то промежуточная фаза.
Наряду с внешними факторами есть и внутренние причины. За 20 лет в Украине сложился целый класс крупных собственников. А они просто так отдавать своё не будут.
Наши олигархи являются одной из движущих сил геополитического выбора. Но ни один из них не является проводником евразийской интеграции. Все они экспортёры, и у них есть мотивы идти в Европу, чтобы снять барьеры для экспорта в той же металлургии. Ещё олигархи очень боятся экспансии со стороны российского бизнеса. Причём намного больше, чем европейского. Вот такие парадоксы.
А вот руководители крупных машиностроительных предприятий, работающих на российских рынках, тот же Богуслаев («Мотор Сич»), активно лоббируют сохранение экономических связей с Россией. Структура экспорта в Россию лучше, чем в страны Евросоюза. Треть товарооборота – в Европу и треть – в Россию. Треть – на восточный рынок. Мы вынуждены искать баланс интересов. Так делал Кучма, так вынужден делать Янукович. Но найти золотую середину непросто. Что европейские партнёры, что наши восточные соседи ставят нас на растяжку и очень жёстко: или – или! И если у Кучмы было пространство для маневра, чтобы играть между Западом и Востоком, у Януковича таких возможностей гораздо меньше. Но всё равно его выбор в пользу европейской интеграции довольно парадоксален и в какой-то мере конъюнктурен.
Вместе с экономикой должны развиваться и другие отношения. Страны культурно очень близкие. Много разных мифов, но, по данным социологов, 20% населения Украины имеют прямых родственников в России. Что очень немало.
– Когда бываешь в Украине и смотришь заседание той же Рады, приходит мысль: неужели проблема русского языка настолько остра? Спикер задаёт вопрос на мове, депутат отвечает на русском, и все друг друга понимают. Почему столько эмоций вокруг этой проблемы?
– Сказать, что языковая проблема стоит на первом месте, нельзя. На самом деле население больше всего волнуют уровень жизни, материальное благосостояние, занятость и безработица, медицина, жильё. Вопрос статуса языка по итогам опроса расположился ближе к третьему десятку.
Украине повезло больше, чем странам Прибалтики. Около 90% жителей общаются свободно на обоих языках в зависимости от ситуации. Однако, когда дело доходит до выборов, сказывается неоднородность страны, исторических региональных различий. Голосуют же за своих. Проблема имеет критерий идентичности свой – чужой.
Принятый в 2012 году накануне выборов в Раду закон об особом статусе русского языка значительно уменьшил проблему.
– Насколько реальна угроза раскола целостности страны на русскоязычный Восток и украиноязычный Запад? Каждые выборы наглядно демонстрируют разделение голосов строго по региональному признаку. Хотя, с другой стороны, непонятно, почему западные националисты единодушно голосовали за Тимошенко, выросшую в пророссийском Днепропетровске и имеющую довольно интернациональные корни?
– Я могу вам напомнить один парадокс из истории украинского национализма: первые его идеологи имели русские корни. Дмитрий Донцов жил в Харькове. Так что дело не в крови, а в твоей культурной позиции. И подобных парадоксов в Украине масса. На последних парламентских выборах за националистическую партию «Свобода» голосовало немало русских и даже евреев, несмотря на явно антисемитские выходки её членов. Почему голосовали? Потому что самая буйная протестная оппозиция даст в морду «Партии регионов».
Что касается угрозы раскола. Сразу отметим, что страна неоднородна. Но, выражаясь марксистским языком, глубокого раскола нет, а есть существенное различие. Ни население в своём подавляющем большинстве, ни элита не хотят раскола. У того же донецкого олигарха Ахметова есть собственность в Западной Украине. В свою очередь у западных бизнесменов есть свои интересы «на сході і на півдні» (перевод. с укр. – «на востоке и юге»). И кто бы ни были, они не хотят делить Украину на удельные княжества.
Но чего я боюсь – это 2015 года. На президентских выборах будет жесточайший конфликт. По формам он будет напоминать 2004 год. Но поскольку противостояние более острое и в обществе накопилось много агрессии, ситуация может быть более драматичная. Проигравшая сторона, скорее всего, не захочет отдавать свою территорию. С другой стороны, на разрыв действуют наши геополитические партнёры. Братская Россия тянет в одну сторону, Европа – в другую. И что делать? Население тоже ориентируется по-разному. Одна его часть – на союз с Россией, другая – на европейскую интеграцию. И слава богу, у трети страны проявляется стремление усидеть на двух стульях. В точности как у Януковича. Условно говоря, центр стремится к идеалу. Европейский либерализм в дружбе с Россией да ещё с китайскими темпами экономического роста.
Главное сегодня – не увлечься в этой жёсткой политической борьбе на разрыв. Для самосохранения крупной по европейским масштабам страны полезно было бы осознать свою принадлежность к великой державе. То, что есть у наших соседей – россиян и тех же поляков.