Выборы столичного мэра по своей политической значимости неожиданно выплеснулись за пределы МКАД. Одной из загадочных фигур выборов стал известный оппозиционер Алексей Навальный. Открыть избирателям глаза на подноготную этого человека взялся известный публицист, основатель «Изборского клуба», писатель-государственник Александр Проханов. Их разговор проходил в эфире радиостанции «Эхо Москвы». Приводим текст с сокращениями.
Москва – желудок нашей Родины
– В своих предвыборных ристалищах вы постоянно говорите о воровстве и коррупции. Ваш оппонент говорит о пробках, тоннелях, детских площадках. Вы оба рвётесь на московский престол. Но ведь Москва – это не только пробки и ворующие чиновники. Москва для России всегда была иконой. Местом, ради которого люди головы клали. Скажите, почему для русских Москва перестала быть иконой и что Москва для вас?
– Если мы сейчас спросим россиян, что для них Москва, то, уверяю вас, никто не будет говорить про икону. Или про святое место, куда все рвутся. Эпитеты будут не очень хорошие. Я борюсь за пост мэра для того, чтобы чиновники не относились к работе в Москве как к престолу. Они сейчас считают, что они какие-то князья. Распоряжаются грандиозными богатствами Москвы – которые на самом деле богатства всей России, – по своему усмотрению.
Я хочу стать мэром города, который за те большие деньги, что у нас сейчас есть, обеспечит москвичам нормальное европейское качество жизни. В отличие от остальной России Москва же очень богата. Бюджет её уступает только бюджету Нью-Йорка и Шанхая. Средняя зарплата в столице сопоставима с уровнем дохода жителя Испании. Но вот качество жизни с испанским несравнимо, оно намного ниже. Я не ставлю перед собой метафизических целей. Я хочу сделать так, чтобы богатства Москвы работали на москвичей.
Провальная страна
– Вы идёте в политику, как окованная бронёй машина…
– Да я как мягкий котик в неё иду! Я говорю о совершенно очевидных вещах. Разве нужна стенобитная машина, чтобы объяснить людям: нехорошо продавать нефть через офшорную компанию. Что нефть и газ должны работать на всех граждан России. Кто с этим не согласен? Задача не ломать стену. Задача – собрать на выборах людей, которые скажут: всё, мы больше так не хотим.
Большой проект
– Ваши речи больно ранят власть, наносят ей урон. Но я не вижу в них большой концепции, больших проектов. Русский царь, русский президент без такого проекта – ничто.
– Я считаю, что мысль – национальное богатство должно работать на нацию, а не на узкую группу лиц – уже достаточно серьёзный проект. Это вытащит Россию на новый уровень. Мы сейчас стали сырьевым придатком. Нами правят случайные люди, которые утаскивают это богатство в своих клювиках куда-то в Швейцарию. Мы не цивилизация, мы провальная страна. В советское время население было нищим, мы в пять утра занимали очередь за мясом. Но у нас была хотя бы гигантская армия, которую мы кормили. Мы кормили весь социалистический лагерь и страны третьего мира. А сейчас вообще ничего не имеем. Зато в 2000 году у нас было 6 миллиардеров, а сейчас 131. Это что, повод для гордости? Я этим не удовлетворён.
– Я, как избиратель, пока не готов за вас голосовать. Мне интересна концепция, а вы говорите о частностях.
– Эти частности и есть концепция. Я знаю, что на московском госзаказе каждый год воруют 150 миллиардов рублей. 30 тысяч на каждого москвича. У меня концепция – вернуть эти деньги москвичам. Закон и порядок – для меня это концепция.
– Я предлагаю вам мобилизационную концепцию. Не просто вернуть деньги, а пустить их на важные проекты. На оборону, науку, новые технологии. Но вы об этом не говорите. Я не вижу, что стоит за вашей страстью.
– Я изучал этот вопрос. И считаю, что деньги надо вкладывать не в оборону – хотя в неё тоже нужно, – а в институты государства. Реформировать ту же судебную систему в сто раз важнее и выгоднее, чем вкладываться в оборону или нанотехнологии. Судебная, политическая системы – это те вещи, на которых будет стоять страна. Внедрение суда присяжных важнее ста тысяч танков! Я убеждён, что нельзя построить новый танк, не победив коррупцию. Выделенные на оборону космические суммы банально растащат. Когда у человека нет канализации, ему не до танка, у него дерьмо по полу течёт.
Раскол, но не разрыв
- Многие вас представляют как русского патриота и даже националиста. Я считаю – это очень важно. Русский фактор нынче не менее важен, чем деградация государственных институтов. Кем вы себя ощущаете? И что для вас – русский?
– Русский – это самоотнесение. В русские самозаписываются. Русский – это тот, кто считает русский язык родным, говорит на нём и считает себя русским. Всё. Есть много русских, давно уехавших в Латинскую Америку. У нас с ними разный культурный код. Они даже «Ну, погоди!» не смотрели. Но они остались русскими, сохранили язык и традиции. Они считают себя русскими. И для меня они, конечно, русские. Даже если они не собираются возвращаться в Россию.
Тоска мужика по топору
– Создав государство несправедливости, а мы живём в одном из самых несправедливых государств мира, у русских отняли мечту о рае земном. Об абсолютной красоте. О благе и справедливости. Я хочу понять, ваше сознание – имеет ли оно такие глубинные мотивации?
– Вы называете это глубинными мотивациями. Я бы назвал это, простите, придуманными мотивациями. Развалили СССР не какие-то злодеи, а та самая отвратительная выродившаяся советская номенклатура. Которая никакой идеи уже не имела, кроме как устроить своих детей в МГИМО, в КГБ, чтобы дети работали за границей и привозили югославские сапоги. СССР не выдержал потрясений типа Афганской войны, Чернобыля. И это трагедия, что миллионы русских остались за границей. Шаги власти, в том числе и нынешней, привели к тому, что мы предали миллионы граждан. До сих пор остаются русские, которые живут в Узбекистане и не могут получить российское гражданство. Я писал законопроект, по которому любой человек коренной национальности (русский, татарин, чеченец, осетин) должен в уведомительном порядке получать российское гражданство. Наша «Единая Россия» не хочет принимать такой закон. Аналогичный закон есть в Грузии, Украине, Израиле и т.д. Мы сами не хотим своих граждан принять здесь. Мы им говорим: приезжайте. Но при этом ставим огромное количество препон.
– После революции 17-го года страна была ужасно бедна, обобрана. Но это не помешало лидерам этой страны сформулировать суперидею и реализовать её. Идея гигантской мечты…
– Сложно представить себе Сталина, который открывает номерной счёт в швейцарском банке. А его ближайшее окружение покупало бы себе дачи в Монако и периодически всей своей весёлой компанией летали бы в Лондон на самолётах, которые брали бы на время у Красной армии, чтобы смотреть футбол
– Сталина от нынешних лидеров отличает не только это, но и наличие гигантского проекта и ощущение глобальных бед, которые надвигаются на Россию.
– Разное время – разные люди. Не может быть никакой сверхидеи, когда у них в Швейцарии номерные счета. Всё изменится, только когда в России сменится власть и придёт та, которая служит людям. Когда люди поймут, что есть проблески надежды. Что есть социальные лифты. Что светлая идея хорошей жизни не в том, чтобы устроиться в «Газпром» и украсть там миллион долларов. И не в том, чтобы устроиться в ФСБ и кого-то крышевать или стать таможенником и брать взятки. Сверхидея заключается в том, что я буду работать на себя, свою семью, на общество. Буду строить супертанк. Сейчас супертанк, который вам так нужен, никто строить не будет. Все хотят устроиться в «Газпром».
– Вы мне представляетесь таким предварительным лидером, на смену которому должен прийти лидер стратегический. Сейчас вообще в России нет стратегических лидеров. А вы как бы расчищаете дорогу следом идущему.
– Я готов расчищать дорогу. Я хотел бы сменяемости власти. Я хотел бы прийти, отработать свой положенный срок и уйти человеком, про которого скажут – это был первый в России честный мэр. Или честный президент, который делал то, чего от него хотели люди. И который не заработал сверхбогатств. Он получал свою зарплату и был этим доволен. Был доволен тем, что служил людям. Может быть, это пафосно звучит, но это так.
«Оранжевый» вихрь
– Я помню вас в период «Болотной площади». И тогда выступил против вас. Прощая власти многие её грехи, потому что убеждён был, что тогда «Болотная площадь» хочет срезать власть как таковую, а не смены лидера. С Болотной площади дышала «оранжевая» революция, которая сметает режим вместе с государством. Неужели вы не чувствовали, что «оранжевый» вихрь не просто опалит мерзкую элиту, а сожжёт Москву?
– Я объясню, почему я оказался на Болотной. Я был одним из тех, кто двигал концепцию: голосуй за любую партию, кроме «Единой России». Я боролся с той партией, которая олицетворяет для меня коррупцию, национальное поражение, деградацию в стране. Когда они нагло в Москве написали себе +20% голосов, – я вместе со всеми наблюдателями вышел на площадь. Мне было вообще всё равно – Египет, Тунис, Югославия, Украина. Я пришёл туда защищать свой голос. Пришёл туда возмутиться. Потому что эти люди – воры. Воруют нефть и газ. Так они ещё и мои голоса украли. И вместе со мной вышли люди. Их разогнали, посадили в спецприёмник, и меня в том числе. В ответ на это на Болотную вышли уже 100 тысяч человек. Уверяю вас, никогда отблесков, вихрей «оранжевой» революции не было. Были бешенство, злость – что же вы делаете? Как так можно? Мы же понимали, что они украли голоса не для красоты. А чтобы принимать любые законы, чтобы вновь обогащаться за наш счёт.
– Все толпы, выходящие на площадь Тахрир или площади Белграда, чувствовали то же самое. Но находилась какая-то таинственная сила, которая бросала их на пулемёты, и возникали «оранжевые» взрывы.
– Никаких таинственных сил не существует. К сожалению, как и во власти, в оппозиции существуют хаос и непонимание, что нужно делать. Если люди хотят идти на улицу – они идут. Вот и всё.