В день подписания газеты – 29 мая – прошли выборы президента. Не страны, правда, а Российской академии наук. Очень важные выборы, так как от того, сумеет ли новый президент РАН вывести отечественную фундаментальную науку из кризиса, зависит дальнейшее существование России.
Кандидатов было трое: вице-президенты РАН Жорес Алфёров и Александр Некипелов и академик Владимир Фортов. Накануне решающего дня «АН» поговорили о выборах в РАН, вузовском образовании, экономике и многом другом с зампредседателя комитета ГД РФ по образованию (фракция КПРФ) Олегом СМОЛИНЫМ.
Тройка, семёрка, туз…
– Олег Николаевич, кто, на ваш взгляд, победит?
– Я считаю, что на посту должен быть крупный учёный с мировым именем и с хорошим опытом административной работы. Думаю, что идеальная кандидатура – Жорес Алфёров. Хотя с уважением отношусь и к другим кандидатам. Сейчас самое важное – защитить позицию академии, сохранить её от «реформ» по принципу «разрушить всё до основания».
– И вновь нового президента российской науки будет утверждать президент Путин? Это правильно?
– Я всегда был против утверждения президента РАН президентом страны. Даже в самые жёсткие времена в Академии наук была относительная свобода. Например, Николая Бухарина, умницу, три раза не избирали академиком. Сейчас такого представить себе невозможно.
ВШЭ там правит бал
– Не секрет, что все, мягко говоря, непопулярные решения в сфере образования исходят из Высшей школы экономики…
– Россия – страна, про которую когда-то говорили: блат выше наркома. Личные неформальные связи часто сильнее, чем официальные статусы. Например, однажды ректор НИУ ВШЭ Ярослав Кузьминов при обсуждении одного законопроекта сказал: «Министров много, со всеми не переговоришь, я поговорю со Славой». Мы поняли, что он имел в виду очень влиятельного в то время политика Владислава Суркова.
– Очень уж подозрительно хорошие отношения у руководства ВШЭ с правительственными структурами.
– Так ведь ультралиберальный курс ВШЭ совпадает с курсом российского правительства в последние годы. И партия «Единая Россия» только на словах объявляет себя консервативной партией, но на деле проводит ультралиберальные решения в экономике.
– И в образовании?
– Да. Сейчас условия получения высшего образования у нас гораздо хуже, чем в развитых странах мира. Например, по числу бюджетных студентов. В социальных государствах типа Германии или Франции на бюджетников приходится 80–90% мест, у нас – порядка 40%. В развитых странах существует система образовательного кредитования. Кредит там выдаётся сроком на 30 лет по ставке, равной ставке рефинансирования ФРС – в 0,25%; у нас – 10–11%. И после этого Кузьминов говорит, что у нас не хотят брать образовательные кредиты! Предложите американские условия – сразу возьмут. Так что здесь и политическое совпадение ультралиберальных курсов, и личные связи.
– По вашему убеждению, ВШЭ работает на благо российского образования?
– Я считаю, что в отечественной образовательной политике должен быть принципиально другой курс. Когда-то страну спас НЭП – новая экономическая политика, а сейчас страну должен спасти НОП – новая образовательная политика. По оценкам лучших экономистов мира, ключевой фактор модернизации страны – развитие человеческого потенциала.
– Вы предложили уволить Ливанова именно из-за такого курса правительства?
– Отправить Ливанова в отставку предложил президиум ЦК КПРФ. А меня спросили, кого бы я мог предложить в случае отставки Ливанова. Я ответил, что, по моему личному мнению, министром образования мог бы стать, например, ректор МГУ Виктор Садовничий, который является сторонником классической системы высшего образования.
– Но, может, поискать не только в Москве? Есть, например, ректор Байкальского университета Михаил Винокуров…
– Я назвал фигуру, которая известна большинству. Но Садовничий – не единственно возможный вариант – их много. Для меня важно, чтобы человек был сторонником концепции «Образование для всех». Другого пути развития, кроме всеобщего доступного образования, в информационном обществе просто нет.
Стрелочники и отцы-командиры
– Мы виним министров, но этих людей кто-то подбирал и назначал?
– Понятно, что курс на свёртывание числа вузов в стране – это не курс конкретного человека: Ливанова или Фурсенко. Это курс правительства в целом. Причём неаргументированный курс. На дискуссии с Дм. Медведевым я заметил, что в развитых странах Запада наиболее сильные вузы – далеко не самые большие: Оксфорд, Кембридж, Массачусетский технологический институт. Наоборот, крупные вузы рассчитаны на массовое образование, не элитное. Медведев сказал, что, может быть, на Западе и так, но у нас крупные вузы лучше, поэтому «Карфаген должен быть разрушен». Часть вузов будут реструктуризированы и закрыты.
– Некто Песков из Агентства стратегических исследований (АСИ) недавно огорошил ректоров, что господдержка российской высшей школы будет значительно сокращена…
– Песков постоянно делает экстравагантные заявления. Например, о том, что скоро традиционных вузов в России не будет, а все будут получать образование за счёт иностранных образовательных ресурсов типа системы Coursera – платформы для онлайн-образования. Я хотел бы заметить, что если это произойдёт, то в России исчезнет ещё одна часть собственной интеллигенции – вузовские профессора. И наша зависимость по продовольствию покажется детской забавой по сравнению с интеллектуальной зависимостью. Мы впадём в электронный колониализм или электронный империализм. С одной стороны, прекрасная идея создать бесплатные курсы в ведущих университетах мира и перевести их на разные языки, в том числе и на русский. Но, если система высшего образования будет ориентироваться на чужие интеллектуальные ресурсы, – собственная система высшего образования будет разрушена. Тогда наша страна отстанет уже навсегда.
– Они идиоты или это делается сознательно?
– Наше правительство всё время ищет иностранных агентов. Я не берусь оценивать психологические мотивы, я оцениваю последствия действий. Когда в стране разрушаются собственная электронная промышленность, авиастроение, станкостроение, и один из руководителей АСИ нам предлагает фактически ликвидировать собственную систему высшего образования, то возможны только две версии. Первая – как пел Окуджава: «Как веруем мы сами, не ведая, что творим». Либо – как говорит Жванецкий: «Будет ли так поступать нормальный человек? Нормальный не будет, а умный будет!» То есть либо это полный непрофессионализм, либо преднамеренные действия. В любом случае объективно подобные предложения могут поступать только от агентов влияния.
Кто вы – министры?
– Откуда такой ярый американизм у министров, в том числе и у Ливанова?
– Не уверен, что Ливанов такой уж американист. Его дети, в отличие от детей Фурсенко, учатся в России, а не на Западе. Его семья усыновила ребёнка, что вызывает уважение. Но американизм – общий парадоксальный курс, который проводит современное российское правительство. С одной стороны, они в телеэфире «мочат» проклятых янки, а с другой – мы заимствуем оттуда далеко не самые лучшие идеи.
Первым утечку умов организовал Пётр I, но не из России, а в Россию. Но тогда у нас было мало собственных интеллектуалов. А сейчас, по данным председателя Счётной палаты С. Степашина, в последние годы миллион 250 тысяч молодых продвинутых людей уехали за границу. Это колоссальнейшая потеря для отечественного человеческого потенциала, сопоставимая с тем, что мы потеряли после Гражданской войны 20-х годов прошлого века.
В ответ же за большие деньги приглашаются иностранные профессора. Я этого не понимаю! Считаю, что сначала нужно создать условия для российских учёных здесь и сейчас, а затем уже решать вопрос с импортом иностранных мозгов. Но приоритет должен быть отдан профессуре из стран СНГ, по определённым узким направлениям. Вместо дворников надо ввозить программистов, например. Но, повторюсь, сначала надо создать условия, чтобы люди, которые получили образование здесь, оставались в своей стране и на неё работали.
– Вы сейчас упомянули Степашина. Но говорят, его скоро снимут и назначат мадам Голикову…
– Мне кажется, Степашин, что называется, на своём месте. Считаю, он должен работать и дальше. Когда он выступал у нас в Госдуме, то произнёс ключевую фразу: «Пора прекратить решать экономические вопросы с помощью силовых структур». Я подошёл, пожал ему руку, он ответил, что просто сказал правду.
– А Голикова действительно планируется на этот пост?
– Пока непонятно. Мы – депутаты – получаем информацию в последний момент. Например, долго говорили, что главой Центробанка могут назначить Сергея Глазьева. Чем закончились разговоры? Пришла Набиуллина. Но, на мой взгляд, Глазьев на посту главного банкира, был бы гораздо продуктивнее, чем Набиуллина. У него совершенно другая экономическая программа.
– Россия в реальности социальное государство, как это записано в Конституции?
– Уровень социальных гарантий в нашей любимой стране на порядок ниже, чем в развитых странах. Минимальная зарплата в России – 125 евро; во Франции – 1400. Мы, конечно, работаем хуже французов, но точно не в 10 раз. Даже в Венесуэле при Чавесе «минималка» составляла 450 долларов США. В Греции после того, как уровень пенсий буквально обвалился, греческие пенсионеры всё равно получают в два раза больше, чем в России.
У нас крайне неравномерное перераспределение богатств. Плюс наша налоговая система, которая заставляет бедных делиться с богатыми. Во всём мире происходит наоборот. Скажу более: в постсоветское время Россия никогда не была социальным государством.