В Петербурге около 3600 адвокатов — людей, профессионально занимающихся защитой граждан в судах. И это на тысячи дел, ежедневно рассматриваемых в арбитражных, мировых судах и судах общей юрисдикции. О нюансах этой непростой профессии рассказывает адвокат Константин Ерофеев.
Дело в том, что адвокат обязан присутствовать только при рассмотрении уголовных дел. Во всех остальных случаях — при рассмотрении арбитражных, административных или гражданско-правовых дел — могут присутствовать юристы, не имеющие статуса адвоката. А юрисконсультов в Петербурге свыше 80 тыс. человек.
Простые граждане считают адвокатами всех, кто работает в юридических консультациях, и те, у кого статуса нет, не возражают, когда их так называют. В то же время у профессиональных адвокатов есть определенные правила, обязательства и ответственность перед клиентами. В юридической же фирме может сидеть кто угодно, поскольку эта деятельность не лицензируется. Хотя я встречал людей с адвокатскими удостоверениями, чья квалификация вызывала большие сомнения, и юристов, которые очень тонко разбирались во всех нюансах судопроизводства и показывали хорошие профессиональные результаты.
В каждом правиле есть исключения. Россия, к сожалению, находится в числе немногих стран, где разрешена неконтролируемая юридическая деятельность. В большинстве стран человек, который хочет работать в суде, должен вступать в соответствующее образование.
У нас такого нет. Сегодня у адвокатов монополия на защиту по уголовным делам, и то не по всем, по более простым могут защищать и не адвокаты. А по арбитражным и, тем более, гражданским достаточно, чтобы пришел человек по доверенности. На этот счет есть разные мнения: с одной стороны, можно сказать, что если предоставить право выступать в судах только адвокатам, то их услуги будут недоступны для простых граждан, начнутся определенные организационные сложности, ведь те дела, которые сегодня ведут 80 000 человек, не осилят 3600. С другой стороны, адвокатура нацелена на предоставление квалифицированной помощи, у нас есть определенная ответственность и перед гражданами, и перед обществом. И я надеюсь, что мы все-таки когда-нибудь придем к тому, что в судах будут работать только профессиональные адвокаты, как это делается во всем цивилизованном мире.
В нашем суде присутствуют 3 человека: судья, адвокат и прокурор. Формально адвокат и прокурор равны. Но на практике наши суды носят обвинительный уклон. Есть мнение, что в современной России оправдательных приговоров выносится в 10 раз меньше, чем в сталинское время. Хотя на самом деле подсудимый не всегда виноват или виноват в том объеме, как его изображает сторона обвинения. Тем не менее, судья в большей степени слушает прокурора, чем адвоката. Иногда это связано с тем, что судья уже все для себя решил, а иногда, к сожалению, доводы адвокатов не заслуживают того, чтобы к ним прислушивались. Мне приходится часто наблюдать, что у судьи уже сложилось мнение о деле, которое слушается, а адвокат своим выступлением пытается его разрушить. И хотя адвокат объективно помогает выявлению истины, но досаждает судье и вызывает определенное недовольство. Бывают случаи, когда адвокаты заведомо затягивают процесс, что также вызывает недовольство.
В некоторых головах присутствует мнение, что адвокат вносит коррупционную составляющую, приходит договариваться, мешает правосудию. Наверное, такое тоже случается, но все-таки в большинстве случаев адвокат искренне хочет добиться справедливости. Кстати, в России не принято назначать судей из бывших адвокатов. В США, Европе люди могут перетекать из одной профессии в другую. А у нас судебная система воспроизводит саму себя; как правило, судьями становятся секретари судебных заседаний. Хотя встречаются и прокуроры, и следователи, но редко. Между тем, если адвокат становится судьей, то он проявляет особую дотошность, пытается все выяснить досконально. У меня была встреча с таким судьей. Обычно судьи не задают вопросов. А он цеплялся за каждый аргумент, пытался понять, почему я так считаю.
Кстати, если судья после выхода на пенсию идет работать адвокатом, то спецнадбавка к пенсии снимается, а если преподавателем или юрисконсультом, то она остается. Очевидно, таким образом государство показывает, что оно не заинтересовано, чтобы судья становился адвокатом. Об этом пишут сегодня "Новости Петербурга".