У популярного актёра Андрея ПАНИНА более 70 ролей в кино. Все его герои яркие, резкие, дерзкие, ни на кого не похожие. И пьянчужка Гаркуша в «Свадьбе», и негодяй Каверин в культовой «Бригаде», и мужественный штурман Готов в «Кандагаре»… Мы побеседовали с актёром перед премьерой нового фильма режиссёра Александра Прошкина «Искупление». В этой картине Панин сыграл заведующего клубом – человека, опалённого войной, но сохранившего в тяжёлое послевоенное время достоинство и офицерскую честь. Андрей Владимирович и в жизни оказался человеком резким, за словом в карман не лезущим. Короче, говорил всё, что думал.
- Андрей Владимирович, фильм «Искупление» снят по повести выдающегося писателя Фридриха Горенштейна, эмигрировавшего из СССР на Запад в самом начале 80-х. Сейчас в нашей стране его мало кто знает.
– И я, к сожалению, Горенштейна не читал. Знаю, что он автор сценариев к таким культовым фильмам, как «Солярис» Андрея Тарковского и «Раба любви» Никиты Михалкова.
В семье не без лирика
– С появлением компьютера и Интернета многие вообще стали читать меньше. Даже самые заядлые книголюбы. Вот вы сейчас много книг читаете?
– Компьютеры? Это не ко мне. Я человек абсолютно архаичный. Консерватор, дуболом, технический идиот и так далее. Хотя вся семья у меня техническая: папа радиофизик, мама учительница физики, сестра – экономист. Но в семье не без лирика, как говорится. Мне показали в моём компьютере какие-то кнопки – я их и нажимаю. В другом аппарате уже не нажму. Интернет для меня существует только как справочник или для получения и отправки писем. Ну ещё скайп иногда. Сценарии уже года четыре читаю в электронном виде, потому что часто оказываюсь далеко, на съёмках. А насчёт книг…
Я и сейчас, конечно, дружу с книгами, но, когда начал работать в театре, читать стал меньше. Появился материал, который надо было постоянно обрабатывать: пьесы, сценарии. С пьесами ещё полегче – они хоть какую-то эстетическую цензуру и редактуру проходили. А со сценариями совсем беда: вся эта чушь, которая идёт по «ящику», она, конечно, за гранью. После некоторых сценариев начинаешь просто тупить. К счастью, вырабатывается и некий опыт. По первым страницам понимаю: фуфло это или я где-то подобный сюжет уже видел. Вообще складывается впечатление, что некоторые наши телеписаки создают сценарии, будто конструктор «лего» складывают: из одних и тех же элементов, просто меняя их местами…
Разрез глаз – слишком монгольский
– Андрей Владимирович, у того же Александра Прошкина вы недавно сыграли в картине «Орда» хана Тинибека. Вы знали, что ваша роль будет такой – яркой, но довольно маленькой?
– Понимаете, в чём дело. Меня же не утвердили на главную роль митрополита Московского Алексия, которую в итоге сыграл Максим Суханов. А знаете, кто не утвердил? – Русская православная церковь. Резюме звучало приблизительно так: «При всём уважении к Андрею Владимировичу Панину у него слишком монгольский разрез глаз».
– Это что же, какой-то кастинг был в патриархии?
– Понятия не имею, как там было. Мне просто режиссёр об этом сказал. Я сам не общаюсь с попами… Так вот, после этого Прошкин и предложил: «У меня там есть один монгол, будешь его играть? Роль, правда, не очень большая». Я согласился. И сыграл хана, который был убит в ходе заговора практически в начале фильма. Ну, сыграл и сыграл. Правда, в моём случае немножко переборщили с гримом, потому что среди окружавших меня артистов-якутов я выглядел китайцем.
– А вы вообще православный человек?
– Нет, я атеист, некрещёный. А зачем? Никогда и желания не было. Может, скажу для вашего уха речи крамольные. Мне кажется, ортодоксальная православная церковь – несколько вымирающая вещь, она устарела совершенно. И она недолго протянет. О чём и говорят последние события вокруг РПЦ – история с часами патриарха, с группой Pussy Riot и так далее. В случае с этими девчонками я вообще не понимаю – при тех деньгах, которые есть у церкви, могли бы посильнее озаботиться службой безопасности в храме Христа Спасителя, наладить должную охрану! А так – бардак какой-то. Впрочем, чего ожидать от организации, которая до недавнего времени была главным импортёром алкоголя и табака в нашу страну. Здесь, как говорится, nocomments. И вообще, мне кажется, надо всем переходить в ислам.
– Вы шутите?
– Нисколько. Хотя бы какое-то оставшееся белое население станет меньше бухать.
Кино как идеологическая составляющая
– Вернёмся к кинематографу. Фильм «Искупление» получил множество международных наград – в частности, приз за лучшее художественное воплощение на Международном кинофестивале в Монреале. Но сейчас снимается много отличных российских фильмов, которые потом в нашем прокате практически не идут. Похоже, подобная участь ожидает и картину «Искупление». Что у нас вообще творится с прокатом, почему всё так «запущено»?
– Проката у нас как такового не существует, я имею в виду прокат отечественного кино. Существует прокат другого кино – зарубежного, разного, в том числе и низкопробного. Почему всё так? Потому что кинематограф как идеологическая составляющая в нашей государственной политике отсутствует. Смотрите, в США рождение Голливуда, его восхождение начиналось именно в те времена, когда была Великая депрессия. Жрать было нечего, поэтому решили добавить из известной формулы «хлеба и зрелищ» побольше зрелищ. На кино стали выделять деньги. Было такое обязательное условие: билет должен стоить столько, чтобы любой бомж мог сходить в кинотеатр. Такая была политика. И она сработала. Если нет хлеба, значит, нужно дать зрелища. Тогда народ будет хоть как-то доволен.
– От некоторых российских актёров я слышал, что им часто безразлична прокатная судьба фильма, где они снимались. Отработал своё, получил гонорар – и до свидания! Почему так происходит? Вот голливудские звёзды, например, появляются на премьерах каждого своего фильма и даже ездят в другие страны, чтобы прорекламировать картину.
– Ну это смотря какая звезда и какой фильм. Не всегда так. И потом там звёзды реальные, а не надутые, просто меньше, чем мы, снимаются. Они могут себе это позволить, потому что живут в основном не на гонорары.
– А на что же?
– На роялти, на проценты от последующих продаж фильмов, где они снимались. Потому что от своих многомиллионных гонораров они отдают не менее – achtung! – 70% налогов. Если какой-нибудь Ричард Гир или Николас Кейдж требует за съёмки гонорар в десять миллионов долларов, то на руки он реально получает три миллиона. А остальное ему капает и капает с роялти, и на эти деньги западная звезда существует.
Политика и мораль – вещи несовместные
– Почему же наши российские актёры не борются за свои права, за эти самые роялти? Ведь не только в Голливуде, везде в Европе, даже в бывшей «братской» Польше, об этом в интервью нашей газете рассказывал великий польский режиссёр Кшиштоф Занусси, актёры прекрасно и безбедно живут на роялти от своих фильмов!
– Россия в плане соблюдения авторских прав берёт пример с Монголии, Гвинеи-Бисау и других развивающихся стран. О чём говорить, если в нашей стране не существует профсоюза актёров как такового. Существуют гильдии даже у продюсеров, которые, впрочем, тоже не могут между собой договориться. Но у актёров – нет никакой гильдии! Поэтому ни я, который мог бы уже быть долларовым миллионером, потому что фильмы с моим участием крутят чуть ли не каждый день по телеканалам, никакие другие российские актёры не получают ни копейки ни с телепоказов, ни с дисков, ни за что другое. Возможно, поэтому никто из моих коллег особо и не отслеживает, вышла картина, где он снимался, в прокат или нет?
Знаете, что я вам скажу? Порой мне кажется, что в нашей стране со времён Сталина ничего не изменилось. Ну, легче дышать стало – возможно. Но принципиальных различий я не вижу. Потому что в этой стране не повешен ни один коммунист. Нюрнберг номер два так и не состоялся. Поэтому под руководством всё тех же коммунистов в России всё продолжает распадаться и распадаться.
– Вы так сильно ненавидите коммунистов?
– А почему я должен их любить? У меня все предки – донские казаки. Их сослали кого в Сибирь, кого в Северный Казахстан, кого-то расстреляли… Но по большому счёту я человек аполитичный. И призываю вообще никаким политикам не верить. Политика и мораль – вещи несовместные, как гений и злодейство.
Классика последнего десятилетия
– Кстати, о гениях, их творениях и «злодействе». Сейчас снимают много ремейков на культовые советские картины – «Джентльмены удачи», «Кавказская пленница» и др. Не кажется ли вам, что у нас просто воруют эстетическую память, заменяя шедевры наскоро слепленными подделками?
– Вообще это всемирная практика – производство ремейков. Ремейк – это просто новая версия ранее изданного произведения. Но в нашем случае не ставится задача снять известную историю лучше. Задача – заработать бабло. Поэтому я отношусь к подобным проектам крайне осторожно. Убеждён, для съёмок ремейка нужны веские основания и, простите за рифму, художественные обоснования тех людей, которые пытаются это сделать. Пока я не вижу в России ни одного удачного примера. Что касается воровства, то зачеркнуть изначальный шедевр даже в мировой практике никому не удаётся, а уж в нашей… Ремейк «Кавказской пленницы», я знаю, снимают практически один в один, но они никогда не смогут переплюнуть фильм Леонида Гайдая. Гайдай – классика, а к классике обращаются постоянно.
– А как вы относитесь к продолжению культового сериала «Бригада», который выйдет на экраны совсем скоро, в конце ноября?
– Я не видел ещё ни одного куска. Насколько я знаю, от этой истории отказались все, кто там ранее снимался.
– Кроме Кати Гусевой… Она снялась.
– Правда? А я вот погиб, это я помню точно. Но даже если бы не погиб, никогда не стал бы сниматься ни в каком продолжении. А зачем? Это ведь законченная история. Она настолько законченная, что до сих пор никто не может переплюнуть интерес к сериалу. Можно сказать, «Бригада» – это тоже классика последнего десятилетия.