«АН» продолжают цикл публикаций в рамках проекта «Не всё равно», посвящённого самым животрепещущим проблемам российской действительности.
Современное отношение граждан Отечества к службе в рядах Вооружённых сил мало чем отличается от, скажем, позиций 90-х. Всё те же опасения матерей, всё та же неумолимая статистика – да, в Российской армии в мирное время гибнут люди. Несколько раз в месяц мы узнаём о том или ином случае дезертирства или же трагической гибели новобранца. Несомненно, что о многом умалчивают, а СМИ освещают лишь громкие случаи, сокрытие которых просто невозможно.
Последняя глобальная реформа Вооружённых сил России прошла в 2008 году. Срок службы призывника-срочника уменьшился до одного года. Военная прокуратура получила рычаги для ужесточения контроля над ситуацией в войсках. Права солдат расширились, появилась прочная юридическая база защиты этих прав: ужесточилась ответственность за незаконное использование рядового состава, а уголовная ответственность за нарушение уставных отношений расширилась. Оклады у офицерского состава поползли вверх, а вероятность получить жильё стала выше.
Получается, что дедовщине в такой армии вроде бы не место. Но, увы, на деле всё оказалось совсем не так. До сих пор многие с содроганием вспоминают трагическую историю рядового Андрея Сычёва, потерявшего обе ноги после насилия, совершённого над ним старослужащими. Произошло это в 2006 году, ещё до реформы. Тогда безответственные военные тянули до последнего, лишив парня шанса на своевременное вмешательство медиков. Виновники уже давно гуляют на свободе, а операции Андрею делают до сих пор. Но он не пал духом, нашёл в себе силы, ему помогли. Помогли обычные добрые люди. У Андрея замечательная профессия, он ездит на автомобиле и борется за права инвалидов.
Прошло шесть лет, прошла реформа, а ситуация не меняется. Молодые ребята продолжают погибать. Достаточно ввести в любой поисковый интернет-сервис запрос «солдат-срочник» – как тут же появляется огромное количество «ответов»: повесился, погиб, найден, скончался, застрелился… Недавно в Югре был найден очередной повесившийся солдат Андрей Тужилкин. И вновь возбуждено уголовное дело, и вновь приоритетная версия – «обстоятельства личного характера».
Верховные главнокомандующие упорно не хотят признавать, что дедовщина в рядах нашей доблестной армии вовсе не чья-то дурная шутка или недосмотр, а вполне себе традиционная вещь, пронизывающая всю систему вдоль и поперёк. Дедовщина полностью дублирует реальную армейскую иерархию. Кроме того, на практике оказывается, что офицерский состав не следит за дисциплиной, в бойцах взращивают желание скрывать факты неуставных отношений, мотивация к службе отсутствует, а любое неподчинение системе грозит переходом на «тотальные» уставные взаимоотношения. Об этническом вопросе вообще страшно говорить.
В 2010 году от дедовщины пострадали более 3 тысяч военнослужащих. Девять человек погибли, здоровью 96 причинён тяжкий вред
Особое мнение
Алексей Ващенко, военный эксперт
- Дедовщина в Российской армии была далеко не всегда. В 30–40-х годах её не было вообще. Слово «деды» было в обиходе, но называли им высоких многопрофильных профессионалов, например, танкиста, который мог быть одновременно и капитаном танка, и наводчиком, и радистом. Дедовщина в сегодняшнем понимании пресекалась на корню – вплоть до расстрелов тех, кто решил поиздеваться над новобранцем от нечего делать. За порядком следили командиры. Они же были примером для всех служащих.
В 60-е годы ситуация изменилась: командиры перестали говорить «делай, как я» и перешли на «делай, как я сказал». Вместо боевой работы солдатам стали читать лекции, рассказывать о международной обстановке. Раздули аппарат политработников, лучшие солдаты становились кадровыми военными и переставали быть примером. В итоге мы и пришли к той армии, какую имеем сейчас.
Россия уже 50 лет борется с дедовщиной и не может её победить, потому что она сама уже победила наших генералов и прочих непрофессионалов, руководящих армией. Они, к примеру, посчитали, что дедовщина пропадёт, если уменьшить срок службы. Мол, новобранцы приходят в мае и ноябре, пересекаются на полгода, и конфликты должны исчезнуть. Но по этой логике нужно просто распустить всю армию до нуля, и тогда точно дедовщины не будет.
Нам необходимо проанализировать, какими были условия службы в армии в 1930–1940 годы, что дедовщины не было, и вернуться к тому пути. Прежде всего убрать нынешнее далёкое от армии военное руководство, сформированное из бывших налоговиков и мидовцев. Они не то что не понимают, что такое армия, – они не могут этого понимать. Отсюда провальность всех реформ. Нужно проводить линию на искоренение дедовщины законными методами, усилить ответственность за дедовщину, за сокрытие случаев насилия и издевательств, бороться за качественный офицерский корпус, добиваться лучших солдат-сверхсрочников. Ну и полностью отказаться от современных реформ, которые только разрушают армию. Словом, нужен целый комплекс мер, целенаправленных и осознанных.
Сегодня наша армия – это армия «рабочих и крестьян». Дети из среднего или «зажиточного» класса не служат по определению. Хотя исторически у нас армия строилась по другому принципу – сыновья царей воевали. К слову, принц Гарри сейчас служит в Афганистане. А представить себе, чтобы дети наших чиновников сейчас служили – невозможно: у них главная задача – откосить. Соответственно, престиж службы полностью потерян.
Актёр, музыкант Алексей Кортнев
Попытки преодолеть эту проблему были – но успехом, увы, не увенчались. Достаточно вспомнить провал с переходом армии на контрактную основу в 2010 году, когда военным чиновникам не удалось укомплектовать и половины запланированного контрактного состава в 400 тысяч человек. Причины всё те же: отсутствие у мужчин мотивации к службе в армии, крайне низкие зарплаты, проблемы с качеством жилья. В итоге армия как комплектовалась, так и комплектуется в основном незаинтересованными людьми из неблагополучных слоёв общества с низким уровнем культуры и образования, и служить в армии по-прежнему непрестижно и опасно.
