Российский институт истории искусств отмечает столетний юбилей
Почему сегодня российские меценаты не на виду? Путать благотворительность с меценатством не надо: благотворителю позволено «подать» и скрыться в светлой дали (мол, я денег дал, а уж вы делайте с ними что хотите, у меня совесть чиста). Меценат на такое просто не способен «по определению». Особенно русский, потому что у него «особенная гордость».
Личный вклад
Главный мотив деятельности меценатов был сформулирован Павлом Рябушинским в XIX веке, когда русское меценатство стало массовым: «Богатство обязывает». Обязывает к деятельности на благо общества — в этом меценаты видели свой гражданский долг. На их средства создано невероятное количество учреждений культуры и образования, и в организации подавляющего их большинства меценаты участвовали лично. Невозможно вычеркнуть из российской истории имена князя Александра Безбородко и предпринимателя Павла Третьякова — основателей Кушелевской галереи Академии художеств в Петербурге и Третьяковской в Москве, пайщика текстильных мануфактур и пивоваренного общества Козьмы Солдатенкова, ставшего книгоиздателем и наравне с открытием богаделен субсидировавшего создание Московского Публичного и Румянцевского музеев, а также передавшего 20 000 книг, изданных и собранных им, необразованным человеком, в Российскую публичную библиотеку, двух Савв — Мамонтова и Морозова, поддерживавших художников и актеров и многих, многих других людей, употребивших свое богатство на пользу культуры, образования и призрения «сирых и убогих».
Это теперь Российский институт истории искусств (РИИИ), находящийся на Исаакиевской площади, — учреждение, подведомственное Министерству культуры, часть Российской Академии наук и уважаемый во всем мире искусствоведческий научный центр. А век назад все начиналось на энтузиазме образованного и состоятельного одиночки — графа Валентина Зубова, потомка нескольких известнейших дворянских родов России, который задумал создать в Петербурге подобие флорентийского Istituto Statale d’Arte di Firenze.
С нулевого цикла и до…
На деньги Зубова закупалось все, что было необходимо для функционирования научно-просветительского учреждения, открытого в марте 1912 года: от библиотечных стеллажей и книг до диапозитивов и проекционных фонарей. Библиотеке граф уделял особое внимание и, проштудировав описи действующих в Петербурге книгохранилищ, намеревался восполнить «пробелы», закупая за границей издания об искусстве на «недостающие» темы. Также приобретены были полные комплекты всех крупных немецких, французских, итальянских и английских журналов.
В Институте истории искусств к 1925 году обучалось около 1000 студентов (к их сословной принадлежности здесь всегда относились снисходительно) под руководством 100 преподавателей и научных сотрудников.
Именно здесь закладывались основы отечественных литературо-, музыко- и театроведения, здесь работал и изучал премудрости культурологии весь цвет отечественной интеллигенции, о чем ныне гласит памятная доска при входе.
«А ресторан был бы круче…»
Пересказывать перипетии, выпавшие на долю Института с момента основания до ликвидации Советского Союза, — дело долгое. Советская власть по-разному в разные периоды истории относилась к институту, но, конечно, меценатов на Исаакиевской больше не видели. Приказ о воссоздании и выделении РИИИ в отдельное учреждение был подписан последним главой советского правительства Иваном Силаевым и воплощен в жизнь министром культуры РСФСР Юрием Соломиным. А вот в начале 1990-х потенциальные «распальцованные» меценаты стали здесь появляться регулярно. Однако заходили они в бывшие графские покои вовсе не для того, чтобы чтото дать Институту истории искусств, а с целью забрать само здание.
Вторая волна интереса к зданию (не к Институту!) возникла в начале «нулевых». Особняк на Исаакиевской оставался все таким же лакомым куском для многих состоятельных людей, мечтавших открыть здесь ресторан или казино. Стойкие сотрудники института все же дождались лучших времен, на проблемы РИИИ обратили, наконец, внимание власти, его директора Татьяну Клявину вызвали в Москву на заседание руководства министерства культуры. Тогда же на имя Владимира Путина пришло письмо от сына Зубова — Ивана Валентиновича, ответом на которое могли быть только уверения в том, что дело его отца не забыто и будет продолжено. А в 2008-м министерство культуры России стало выделять деньги на серьезную реставрацию здания. Впервые за столетие были приведены в порядок коммуникации, различные системы, парадные покои особняка Зубовых… И совсем недавно РИИИ оснастили согласно последним достижениям информационных технологий.
Во спасение культуры и искусства
Но меценатов и покровителей в наши дни порой приходится днем с огнем искать: нынче отношение к культуре в обществе складывается неуважительное, сама же идея создания образовательных и культурных кластеров многим ученым кажется неубедительной (вряд ли она позволит сохранить уникальность входящих в кластеры составляющих). Да и попытки лишения известных учреждений Петербурга их исторических зданий стали в последнее время не редкостью… Вот и пришлось в дни празднования юбилея первому в России Институту искусствоведения принимать не только поздравления, но и «Декларацию в защиту отечественной науки, культуры и искусства», которая нашла горячее одобрение собравшихся — иностранных ученых, отечественных искусствоведов и журналистов. В ходе Международной научной конференции «Зубовский институт: судьбы, наследие, перспективы» традиционные бесплатные «золотые лекции» в октябрьские дни читали Алексей Бартошевич (театровед, Москва), Александр Сокуров (кинорежиссер, СанктПетербург), Патрик Зук (музыковед, Дарем, Великобритания).