Два года назад «Агата Кристи» прекратила своё существование. Но младший из двух братьев-вокалистов коллектива – Глеб САМОЙЛОВ – создал группу «Матрица» и выпускает альбом за альбомом. Он крайне не любит, когда журналисты противопоставляют его и Вадима. И всё же признаёт: одна из причин распада «Агаты» – политика. Вадим – друг Суркова и организатор встречи рок-музыкантов с Медведевым. Глеб – певец протеста.
Против линчевания
– Ваш прошлогодний альбом «Треш» получился даже более протестным, чем «Второй фронт» 88-го года.
– Потому что тогда была иллюзия, будто мы побеждаем. Это потом уже стало ясно, что нас подталкивала часть правящей элиты, которая в своих интересах провела перестройку и прибрала всё к рукам. Агатовская песня «В интересах революции» – это стёб над нами тогдашними. «Пока ты чистый, пока ты прёшься по борьбе, любая кукла умрёт от счастья на тебе». Но в то же время мнить себя революционером – лучшее чувство, что я испытывал. И теперь испытываю вновь.
– В двух словах: почему вы – против?
– Эта власть унаследовала худшие черты Российской империи, СССР и ельцинской России. И при этом не взяла от них ничего хорошего. Фальшь, пренебрежение гражданами. При Ельцине было такое же грабительство, но он хотя бы прессе рот не затыкал. А эти – ну во всём «преуспели».
– Вы выступили на протестном «Марше миллионов». Каково вам, «красно-коричневому», стоять рядом с Немцовым, «символом ельцинизма»?
– Раньше меня смущала возможность такого соседства. Но в определённый момент я понял: петь песни и читать стихи в гордом одиночестве – уже недостаточно. Люди, которые выходят на улицы, делают это не ради кого-то – не ради Немцова, Навального, Удальцова. Люди выступают против, и они едины в этом.
– Вместе с другими представителями интеллигенции вы подписали письмо против уголовного наказания для девушек из группы «Пусси Райот», исполнивших в храме Христа Спасителя антиправительственный «панк-молебен».
– Перед последней – позорной для России – Олимпиадой состоялось мероприятие в том же самом храме. Чиновник от спорта заявлял: победим, не отдадим, оправдаем доверие. А сзади него – плюшевые голубые чебурашки. Это издевательство над верой или нет? Вот и ответ, почему я подписался.
– Кто-то из «Пусси Райот» связан с гей-движением. А вы в своё время написали песню «Гетеросексуалист» – в ответ на медийный гомосексуализм.
– Это же не антигейская песня. Была дикая популярность педерастии, и мне захотелось заявить: а я – такой. Кстати, с гомосексуализмом произошло то же, что и с политикой: скрытость и фарс (смеётся). И с наркоманией то же самое.
– О наркомании. Известен случай, когда вы выступили на антинаркотическом фестивале под флагом «Единой России».
– Было два концерта – я сыграл только на первом. Меня заверили, что это не политическое мероприятие. Обманули, заманили. Я сказал: «Хорошо хоть, что Путина здесь нет». А мне говорят: «Он завтра будет». Я отказался выступить. Увы, я лишил своих музыкантов денег, но иначе было нельзя.
– Как вам методы борьбы с наркоманией вашего уральского земляка Евгения Ройзмана?
– Не возьмусь оценивать. Кому-то, может быть, нужны такие методы – приковывание наручниками к кровати в бараке. А кому-то и это не поможет, если он сам бросить не хочет. Мне лично в решении данной проблемы помогла мама.
– А как вам самосуд над барыгами?
– Я против линчевания. И вообще, если уж кого и линчевать, то тех ментов, которые крышуют барыг, а точнее – тех дядь в костюмах, которые крышуют таких ментов.
Злые буквы
– Пройдёмся по новому альбому. Вас может подвести под уголовную статью песня «Делайте бомбы, а не секс».
– В песне я не призываю, а, напротив, сожалею об этой тенденции. Кончилась эпоха цветов. «Миру мир» – в прошлом. Теперь всё решают бомбы – бомбы государств-агрессоров, бомбы террористов.
– В другой песне вы называете полицейских вчерашней гопотой.
– В Москву специально набирают полицейских из провинции, потому что многие из них ненавидят москвичей по определению. Очень мудро. Власть не хочет единения полиции с народом. Наши органы задуманы как карательные. В Европе пока иначе.
– «Кто митингует, тот парится зря». Как вас понимать?
– Альбом был написан до того, как на улицы вышли двести тысяч человек. Теперь мы живём в другой стране. Большинство политически активных людей – против. Это вам не таджики с узбеками, которых на госакции сгоняют (не хочу обидеть национальные меньшинства, если что).
– А к чему приведут протесты?
– Это от властей зависит. Если начнут репрессии, то получат такое боевое подполье, какого не было даже при Николае II.
– Угрожаете?
– Наоборот, пытаюсь достучаться, предотвратить гражданскую войну.
– То есть вы допускаете, что в результате протестов может стать только хуже?
– Это риск. Но я не могу мириться с тем, что есть.
– Ещё строчка: «Когда всё взорвётся, мы будем не здесь». Посеете революцию и свалите за бугор?
– Вы процитировали песню-фантазию о людях, которые покидают планету. Я – за бугор? У меня и возможности такой нет.
– Почему же? Вы не бедный человек.
– А я-то думал, за пиво вы заплатите (смеётся). Грубо говоря, у меня нет ни копейки. Нет никаких вложений, недвижимости. Есть только мои авторские права, которые в России не стоят ничего.
Свобода молчания
– Появившись в 88-м, «Агата Кристи» уже не застала прессинга?
– Не застала. Была единственная попытка – в Болгарии, в 89-м году. Нашего директора пригласили в советское посольство и стали её воспитывать: «Вы понимаете, что ваша группа участвует в антикоммунистическом мероприятии?» Но эти люди уже не могли ничего с нами сделать. А сейчас – могут.
– С вами лично?
– На меня им наплевать, мои выступления не имеют такого веса. А вот с «Пусси Райот» – сделали.
– Неужели вы считаете, что рокерам сейчас затыкают рты?
– Зачастую им не надо рты затыкать – они сами заткнулись. Потому что теперь им есть что терять. Со времён перестройки они нажили неплохую собственность. Впрочем, в последнее время всё-таки звучат протестные голоса. Костя Кинчев, который был за Путина, теперь зовёт людей на улицы, хотя сам на митингах не выступает. Оговорюсь: я не считаю, что быть за Путина – плохо. Мои друзья из газеты «Завтра», в искренности которых я не сомневаюсь, сейчас заняли сторону Путина, но общего у нас всё равно больше. Отношение к Путину – не главный критерий.
– А какой главный?
– Для меня главный критерий – отношение к оппонентам. Покойный Илюша Кормильцев (поэт «Наутилуса») в своё время объединил в издательстве «Ультракультура» несовместимые направления: и анархистов, и ультраправых – всех протестных людей. То же самое делал Лимонов в рамках Национал-большевистской партии, которая была скорее творческим явлением, чем политическим. Но потом он утратил эту роль. Сейчас Лимонов, наоборот, противопоставил себя всем остальным: мол, я один всё понимаю. А тем временем появился Серёжа Удальцов с его «Левым фронтом» – и все забыли про Лимонова.
– Лимонов подчёркивает, что он автор десятков книг и Удальцову до него далеко.
– С тем же успехом я могу хвастаться количеством написанных песен – и что, я теперь самый-самый?
Разлука по-братски
– Вы правда разошлись с Вадимом из-за того, что он дружит с Сурковым и записал альбом песен на его стихи?
– Это, разумеется, была не единственная причина. Но не последняя.
– Вадим из тех, кому есть что терять?
– Так, давайте договоримся: я Вадика не обсуждаю. Он мне брат. Всё. Не говоря уже о том, что без него я не стал бы тем, кто я есть. Ведь именно он основал «Агату Кристи». У меня уже был неловкий момент с ним из-за интервью, которого я не давал. Дескать, Вадим заодно с властью, а я – пас. Ерунда полная, никогда я не говорил о брате ничего плохого.
– А ведь быть за власть иногда труднее, чем быть против. Общественность смеётся. Чего стоят эти судебные тяжбы Вадима с Артемием Троицким, когда тот назвал его «сурковским пуделем».
– Только из-за этого я отказался приехать в оппозиционный лагерь «Антиселигер», организованный Артемием Кивовичем. Хотя нет, не только. Троицкий ещё назвал нас в своё время «жирными уральскими декадентами».
– Честно говоря, до сих пор непривычно воспринимать вас отдельно друг от друга. Вы были как одна душа в двух телах.
– Не бывает такого. Каждый человек индивидуален. В той плоскости, где мы пересекались, – рождались общие песни. Но за бортом оставалось гораздо больше. В итоге стало ясно: мы оба хотим делать что-то своё.
– Все культовые музыканты однажды сталкиваются с тем, что хиты прежнего уровня больше не пишутся. Общественность ждёт от Глеба Самойлова новую «Как на войне», новый «Опиум для никого».
– Не дождутся. Пусть вникают в «Треш». От широкой общественности я уже всё получил, спасибо ей большое. Сейчас мне важнее наличие единомышленников. Мне важно, что на концерты моей новой группы приходят тинейджеры, не заставшие популярность «Агаты». А подальше от сцены стоят взрослые серьёзные дядьки и понимающе кивают. Я принципиально не пою песен «Агаты», хоть это и было бы коммерчески выгоднее. Точка – значит точка. Теперь – андеграунд.
– Черчиллю приписывают известное высказывание: если ты не революционер в юности, то ты подлец, а если ты революционер в возрасте, то ты дурак.
– Пусть я буду дурак. Главное, подлецом не был.