Всё чаще из Татарстана приходят известия, говорящие о росте националистических настроений. О ситуации в регионе «НА» побеседовал с Раисом Сулеймановым – руководителем Приволжского центра региональных и этнорелигиозных исследований Российского института стратегических исследований.
- Насколько силён сегодня национализм в Татарстане?
– В постсоветское время в регионе национал-сепаратизм был всегда. Иногда он оказывал сильное влияние на политическую жизнь, а иногда нет. Сейчас сложно представить, но в начале 90-х в центре Казани регулярно проходили многотысячные митинги татарских сепаратистов. Многие участвовали в них искренне, а кого-то свозили организованно на машинах из сельских районов. К концу 90-х национал-сепаратизм абсолютно маргинализировался, потеряв былую поддержку как народа, так и власти. Все 2000-е годы, когда федеральный центр проводил правильную политику по централизации, он был не нужен. Сегодня республиканская этнократическая элита Татарстана опять пытается использовать национал-сепаратизм для торговли с федеральным центром. Сверху стала навязываться «русская тема». Этнократическая элита Татарстана видит в этом покушение на свои собственные интересы.
– В чём собственно состоит русский вопрос для Татарстана?
– Во-первых, нет пропорциональности этнического представительства во власти. Русские составляют половину населения Татарстана, но в элите почти не представлены. В правительстве только два министра из девятнадцати – русские. Президент, госсоветник, премьер-министр, глава Верховного суда, глава парламента – все татары.
Во-вторых, проблема с русским языком. Когда 20 лет назад принимался закон о государственных языках, а их в Татарстане два, ввели обязательное изучение татарского всеми учениками в одинаковом объёме. Впоследствии число часов по татарскому увеличили, а по русскому – сократили. В итоге русские татарский так и не выучили, а общая грамотность по русскому снизилась, увеличилась межнациональная напряжённость. Получился отрицательный эффект во всём, при том, что в реформу вложили немалые деньги из бюджета республики.
И в-третьих, это вопрос поддержки русской культуры в Татарстане. Прежде всего возврат церквей. Например, в маленькой Дворцовой церкви в Казанском кремле располагается музей государственности татарского народа. Вы можете представить себе ситуацию, чтобы в каком-нибудь регионе в здании мечети располагался бы музей государственности русского народа?
– Республиканские власти тоже заражены национализмом?
– Шовинизм власти выражается не в радикальной и не в открытой форме, хотя идея независимого Татарстана где-то в кулуарах тоже обсуждается, но на публику такие разговоры не выносятся. Сдерживающими факторами являются наличие русского населения и расположение республики внутри России. Если бы Татарстан находился у границ, то эти сепаратистские настроения звучали бы куда громче.
– Не появился ли на этом фоне в Татарстане русский национализм?
– Естественно, уже в начале 90-х появилась первая и до сих пор единственная официальная организация, которая признаётся местными властями как выразитель если не всех интересов русских, то хотя бы интересов русской культуры. Общество русской культуры Республики Татарстан – общественная организация. И в отличие от аналогичных татарских структур она не финансируется региональными властями на постоянной основе. Власти готовы помогать в проведении отдельных мероприятий. Есть и неформальные организации – разные интернет-объединения, которые от виртуальной деятельности постепенно переходят к реальной. Например, правозащитное движение «Сопротивление», объединение «Русские за ЗОЖ (здоровый образ жизни)», «Казанский гражданский союз». Последний был создан после парламентских выборов 4 декабря 2011 года в ответ на многочисленные фальсификации. Есть организации, которые стали появляться накануне принятия нового федерального закона о партиях: это отделения общероссийских русскоориентированных партий: «Российского общенародного союза», «Новой силы». Я думаю, что скоро в Татарстане появятся отделения других политических партий русской ориентации, например, Национально-демократической.
– А как относятся русские Татарстана к местной и федеральной властям?
– Безусловно, они рассчитывали, что федеральный центр будет за них заступаться. На практике убеждаются, что Москве безразлично, что происходит с ними в Татарстане. Федеральному центру легче договориться с местной татарской этнократической элитой, она обеспечивает лояльность, победу на выборах. В силу этого русские проблемы в Московском Кремле не слышатся. Получается, что, выступая против местной элиты, русские Татарстана выступают и против федерального центра, который поддерживает татарскую этнократию.
– Нет ли пересечений интересов, которые могли бы привести к парадоксальному альянсу между русскими и татарскими националистами?
– Четвёртого февраля этого года была Всероссийская акция «За честные выборы». На казанском митинге выступали как русские националисты, так и татарские сепаратисты. Лидер «Милли Меджлиса» Фаузия Байрамова призывала не голосовать за Путина. Затем Михаил Щеглов из «Общества русской культуры Татарстана» ей вторил, заявляя с трибуны: «Все проблемы, которые у нас существуют, – от нынешней власти, в том числе и проблема русского языка в Татарстане». Татарские сепаратисты тут же подняли шум, ведь они против того, чтобы русские дети в Татарстане изучали родной язык в том же объёме, что и по всей России. Другими словами, попытка объединиться во имя общего дела – смены федеральной власти – не удалась. Да и не могла бы, поскольку цели у русских и татарских националистов разные: татарские радикалы за развал России, русские, естественно, против.
– Как, по вашему мнению, будет развиваться ситуация в Татарстане?
– Все провалы федерального центра будут давать новые, нередко справедливые поводы для критики власти татарским сепаратистам. Последним это позволит усилить своё влияние. Если дезинтеграционные процессы в национальных республиках Поволжья усилятся, начнётся отток русского населения. А опыт показывает, когда уезжают русские, это всегда пагубно сказывается на экономике, запускается процесс этноконфессиональной архаизации общества в регионе. Подобное произошло в Таджикистане, Киргизии, Туркмении, в российских Чечне и Дагестане. При нынешней политике федерального центра русских в Татарстане ждёт судьба русских Северного Кавказа.