Тем, кто попадает на больничную койку, не позавидуешь - к физическим страданиям в медучреждениях прибавляются моральные неудобства. Сколько ни вкладывают власти денег в больницы, извечный цинизм и хамство персонала, антисанитария и равнодушие окружающих по-прежнему сопровождают больных. В этом материале - записки пациентки, выжившей после лечения в самой обычной владивостокской больнице.
***
В больницах до недавнего времени лежать не доводилось. Но срок пришел, и льготную лавочку в одночасье прикрыли. В один прекрасный (по погодным показателям) день, в аккурат 13-го числа, я стала героиней банального сюжета: «поскользнулся, упал, потерял сознание, очнулся – гипс…». Только гипс «украсил» не руку, а ногу. И никакими бриллиантами отягощен, увы, не был.
***
Впервые в жизни пришлось осваивать экстремальный способ передвижения на костылях. Неудачное падение повлекло за собой неудачное лечение в поликлинике. Затем - казенная дорожка в городское больничное учреждение.
***
«Предбанник» лечебного стационара встретил клубами строительной пыли, адским гулом и скрежетом. Первое, что я услышала из уст тетушек в белых халатах, было сакраментальное: «А где ваши бахилы?!»
***
Настоящая стройплощадка развернулась на втором этаже, где
находилась палата, в которую меня послали из приемного отделения. Хм… ну и при
чем здесь бахилы? А вот респиратор был бы совсем не лишним. От ядовитого букета
лакокрасочных ароматов уже через минуту захотелось припасть к кислородной
подушке.
В одном из коридорных закутков под капельницами смиренно лежали четверо мужчин
(как потом выяснилось, – бомжи). С потолка на них сыпались куски штукатурки,
рядом веселые чернявые ремонтники неторопливо красили часть стены.
***
И вот наконец «моя» палата, рассчитанная на 9 человек… Свисающие с потолка
клочья паутины. Плафоны, покрытые пятисантиметровым слоем пыли и, видимо,
никогда не имевшие близких отношений с тряпкой. Кривые ряды кроватей,
украшенных постельным бельем, место которому – на теплотрассе у бомжей.
Эскадрильи жизнерадостных мух, тучные стада тараканьего поголовья. Приехали…
Просто какой-то военно-полевой госпиталь времен хирурга Пирогова. В голове
завертелись слова идиотской песенки: «Круто ты попал на ТиВи…».
Из благ цивилизации в наличии – проржавелый холодильник образца середины
прошлого века и кривоногий умывальник с незакрывающимся краном.
Соседка по палате, пребывающая в таком же шоке, на автомате выдала какой-то
комментарий про летающих тараканов. Вошедшая санитарка весело, с матерком
успокоила: «Скажите спасибо, что у нас тут крысы, … , не летают!» После такого
утешения я непроизвольно бросила взгляд на подозрительную дыру внушительных
размеров под потолком.
***
С корабля - на бал… Пригласили пройти на операцию. В операционной ремонт,
кажется, уже завершен: строительная пыль из-под ног не клубится, с потолка
ничего не падает. Первый в жизни наркозный сон закружил красками и образами
короля художественного эпатажа Сальвадора Дали.
До начала операции успела получить втык от сурового завотделением. Дескать,
уважаемая, кто вас так лечил и почему сразу не отправил к нам? К слову,
подобные втыки получили практически все мои соседки по палате. Что тут скажешь…
Никакого объяснения на ум не идет, кроме одного: это у нас такие особенности
национального лечения.
***
Две юных соседки по палате уже через час после операции с
веселым щебетом побежали курить. Бабуля далеко за 80 часа через четыре после
доставки из операционной самостоятельно пошаркала в конец коридора.
Мне почему-то не повезло: отходила после наркоза очень тяжело, три дня
практически не просыпалась, все происходящее вокруг казалось затянувшимся
дурным сном. Человеку, никогда не лежавшему в больницах, в одночасье попасть в
одну из самых тяжелых палат – это я вам доложу… Поверьте на слово: все
увиденное там заткнет за пояс любой голливудский ужастик.
***
Потекли лежачие будни. День в больнице начинается задолго до семи утра. Неторопливые хождения медбратьев и медсестер влекут за собой бесконечную череду анализов, процедур, манипуляций и перевязок. Далеко не весь медперсонал проделывает это в форменной одежде. Часто что-то роняется на пол, после поднятия вновь пускается в дело.
***
Больше всего не везет нам с капельницами. Лежать под ними – дело долгое.
Дозваться медбратьев – дело нереальное. Поэтому опытные больные учат новичков,
как в конце капания отключать пимпочку, чтобы не впустить в организм
незапланированный воздух.
Нередко их приносят, ставят у двери – и забывают об этом факте на час-полтора.
К кому-то из больных заглядывают посетители, кому-то, пардон, элементарно,
нужно в туалет… Но лежи и жди, а то нарвешься!
Эти простейшие медицинские сооружения гораздо моложе палатного холодильника, но
тоже новизной не блещут. Бутылки с препаратами не желают держаться в ячейках,
да и сами капельницы неважно сохраняют равновесие. Пару раз медбратья не
справились с управлением. Однажды пластмассовой емкостью (полной!) чуть не
выбило глаз соседке справа. Во втором случае стеклянный "звездопад"
засыпал кровать соседки напротив. Острозубые осколки, долетевшие до пола, потом
еще с неделю перемещались по палате.
***
Самые занятые в нашем отделении – санитарки. Особенно громкоголосая матерщинница Валя. Ей всегда некогда, у нее болит спина и вообще она не обязана нянькаться с нами, выносить утки и прочее. Поэтому для упрощения процесса она выливает их содержимое в раковину умывальника. На справедливые замечания выдает в ответ такие сложносочиненные нецензурные предложения, что краснеют даже нагло гуляющие по стенам тараканьи вожаки. Полы тоже моются далеко не каждый день, а когда это и делается, то строго по принципу: мокрая дорожка по центру. Про вытирание пыли и снятие паутины я уже, кажется, говорила.
***
К девяти часам утренние процедуры завершаются, начинается развозка завтрака – какой-нибудь каши. Есть ее в принципе невозможно. С обедами и ужинами ситуация иногда чуть получше: раз в несколько дней можно съесть по две-три ложки. Ложку и кружку не выдают – надо иметь свои. Тарелки разносчица ставит на кишащую тараканами тумбочку. Зазеваешься, отойдешь помыть руки – и… привет! Судя по упитанности, у мерзкой усатой живности нареканий к качеству больничной пищи нет.
***
Слышно, как в коридоре завотделением, не стесняясь в выражениях, распекает
строителей. Посылает их очень далеко, в том числе и в родной аул. Влетевшая в
палату санитарка, окинув озабоченным взглядом наше убогое временное жилище,
безнадежно машет рукой:
- Заведующий велел собрать мебель поприличней в новые палаты, а тут всё такое
убогое…
***
Безжалостная длань ремонта добралась и до нашей палаты. В виде хмурого мужичка
в синем комбинезоне:
- Можно я у вас тут поработаю?
Как будто у нас есть полномочия запретить. Полдня стучал-гремел, менял ржавый
сгусток труб под умывальником.
***
У каждого вновь прибывающего посетителя – квадратные от удивления глаза, причем
высоко на лбу:
- Чем вы тут дышите и как вообще живете?!
Ха, они еще про наши интимные проблемы не знают! Про те, что в самом конце
коридора. Всё по той же ремонтно-строительной причине мужской туалет
превратился в женско-мужской. А система в нем – безкабиночная, а главную
щеколду кто-то вырвал с мясом, а освещение на время ремонта не работает, а…
Впрочем, разве всего этого мало?!
***
Привезли после операции новую соседку по палате – даму с роскошными рубенсовскими формами. Ох, и досталось и самой даме, и формам от санитарок, пока те перекладывали ее с каталки на кровать! Доставалось при помощи лексических конструкций, весьма далеких от русского литературного языка. Хотя стоит ли уже удивляться таким безобидным больничным «мелочам»?
***
Про дежурных и лечащих врачей ничего плохого сказать не могу. К примеру, нашу палату вела мини-доктор с царственным именем Елизавета Алексеевна. Почему «мини»? Да в ней роста не более полутора метров. Из недавних интернов, но уже полна достоинства, уважения к выбранной профессии. Всегда в ослепительно чистом халатике и брючках, доброжелательная, причем даже по отношению к самым капризным и вредным пациентам. Обязательно ответит на все интересующие тебя вопросы, посоветует, что лучше принимать конкретно в твоем случае и т.д.
А вообще основной лечащий персонал представлен сильной половиной человечества: такие все статные высокие дядьки с посеребренными висками, с уверенными, хорошо поставленными голосами. При обходе не только, поинтересуются, что болит, но и подбодрят, пошутят, сделают комплимент. Куда там вашему кинодоктору Быкову. Вот им всем – реальное спасибо!
***
Пришел черед физиопроцедур. Вся прелесть в том, что
проводятся они в соседнем корпусе, до которого на костылях добраться весьма
проблематично. Дорога-то не очень длинная, но всё под откос, что ни шаг – то
яма, то канава. Попытались с матушкой проделать этот путь на кресле-каталке и
чуть не перевернулись на первом же ухабе. Нет, без мужской силы здесь не
обойтись. Мужскую силу призвали на следующий день, и дела пошли гораздо
веселее.
В физиокабинете – бедненько, но чистенько. Аппаратура, судя по всему, отлично
помнит эпоху раннего Брежнева. Дряхлые провода во многих местах замотаны
потрепанной изолентой. Не хватало к моим медприключениям добавить еще одно –
удар током.
***
В день выписки родительница придирчиво следит, чтобы не забыть ничего из вещей. Примета, говорит, такая, если что-то забудешь, то опять вернешься в эти стены. Не дай бог… Мне и без того "развлечений" хватит – долечиваться придется в родной поликлинике.
***
Одна из центральных газет на днях опубликовала любопытное высказывание именитого
российского профессора: «… почему же сами губернаторы не хотят улучшать
больницы в своих регионах, подтягивать их до столичного уровня? Почему они
всегда делают выбор в пользу заграницы, когда речь идет об их здоровье? Главная
причина в том, что власть имущие просто не связывают свое будущее с Россией.
Они рассматривают родину лишь как место, где можно легко "сшибить
деньгу". Они вывозят за кордон детей на учебу, жен на ПМЖ и деньги, заработанные
на выкачивании национальных богатств. Им плевать, какая в России медицина,
они-то могут позволить себе лечиться где угодно…»
Оксана ТОВИНСКАЯ
Фото: http://stockphotos.ru/