Под предлогом реформы охотничьего хозяйства лучшие угодья отдаются на откуп чиновникам и крупным бизнесменам. Охота, особенно медвежья, стала неофициальным «спортом для власти». И в отличие от тенниса, лыж и дзюдо мода на охоту пошла не от короля, а от поголовной увлеченности вассалов.
В апреле 2010 г. на стол премьер-министра Владимира Путина легло постановление «Об установлении ставок платы за единицу площади охотничьего угодья при заключении охотхозяйственных соглашений». Его суть проста и с виду безобидна: ежегодно пользователь должен платить определенную сумму за один гектар угодий. В Оренбургской области – один рубль, в Калининградской – 35 рублей, в Ярославской – 45. Суммы вроде бы небольшие, но на деле привели бы к разорению местных охотпользователей.
– У нас ставка за один гектар угодий составляет 10 рублей, – говорит председатель Вологодского областного общества охотников Владимир Каплин. – Учитывая, что в пользовании общества находится 3 миллиона гектаров, мы должны заплатить 30 миллионов рублей. Между тем в 2009 году доход общества составил 27 миллионов рублей, из них 17 миллионов ушли на содержание территорий. Думаю, что этот закон пролоббирован с целью устранить местных от управления охотугодьями и отдать их на откуп богатым частникам. Мы сталкивались с подобными ситуациями: новый владелец получает охотугодья за копейки и устанавливает для местных непосильную плату за разрешения у него поохотиться.
В Вологодской области 40 тыс. официально зарегистрированных охотников, для которых три миллиона гектаров – не так уж много. Регион привлекает стрелков из Москвы и Петербурга, во-первых, как наиболее приближенный к центру таежный регион, во-вторых, как уже подготовленная местными охотничья площадка. На обустройство охотничьих вышек, солонцов, кормушек, галечников, порхалищ ежегодно на протяжении многих лет уходили миллионы рублей и усилия тысяч энтузиастов. Если областное общество охотников не сможет за все это платить, лучшие угодья захватят приезжие.
Два года назад было много разговоров о покупке режиссером Никитой Михалковым 137 тыс. гектаров охотугодий в Междуреченском районе Вологодчины: мол, треть района на 49 лет оказалось отчуждена. Сегодня Владимир Каплин говорит, что поступок Михалкова благороден: взял он настоящую глушь, хотя мог устроиться куда лучше. Поднял зарплату егерям – теперь они по 7–8 тыс. зарабатывают.
– Многие чиновники оформляют хозяйства на подставных лиц, – говорит зампред Законодательного собрания Вологодской области Николай Жаравин. – В престижном районе на Белом озере, недалеко от Кирилло-Белозерского монастыря, есть богатое поместье с охотничьим хозяйством, де-юре принадлежащее жительнице Подмосковья. Здесь часто видят сенатора от Вологодской области Юрия Воробьева.
До назначения на эту должность сенатор работал заместителем главы МЧС РФ. Ведомство министра Шойгу в последние годы построило на Вологодчине два крупных объекта: в Кирилловском и Вытегорском районах. Первый обошелся бюджету в 700 млн. рублей и стал крупнейшей базой МЧС. Формально целью ее создания объявляли безопасность Волго-Балта и Кирилло-Белозерского монастыря. Чтобы блюсти порядок, сотрудникам МЧС потребовались коттеджи класса «люкс», стрельбище, конюшни и мебель, отделанная крокодиловой кожей. А рядом с базой расположилось охотхозяйство «Никольское» площадью 55 тыс. гектаров, оформленное, как сообщают вологодские журналисты, на руководство местного МЧС: Василия Екимовского и двух его замов (они как частные лица учредили общественную организацию, на которую зарегистрировано «Никольское»). Екимовский парирует: мол, и раньше писали, что у руководства спасателей дачи на озере Воже, но никаких доказательств этому до сих пор нет.
– Во время строительства центра МЧС поступала информация, будто казенные стройматериалы масштабно вывозились на другие объекты, – рассказывает Николай Жаравин. – Прокурор области проводил проверки и будто бы грозился возбудить уголовные дела. Но, видимо, дело спустят на тормозах.
Однако одного центра с охотугодьями спасателям оказалось недостаточно: еще 320 млн. рублей ушло на строительство «научно-учебного спасательного центра» под Вытегрой. Это место на берегу живописного Онежского озера, для проведения спасательных работ закуплены катера на воздушной подушке. Но как отдыхают спасатели, знающие люди предпочитают говорить шепотом и анонимно: всем памятен пример замначальника областного управления по охране охоторесурсов Сергей Старостин.
Четыре года назад Старостин публично рассказал, что на Вологодчину в числе других знатных охотников приезжал испанский король Хуан Карлос Бурбон. Его Величество хотел идти на медведя, но нужными навыками для этого не обладал. В итоге под королевское ружье подставили ручного медведя Митрофана, предварительно напоив его водкой. По словам Старостина, это обычная практика развлечения иностранных гостей, для этого в одном охотхозяйстве приручают волков.
Своими откровениями Старостин подставил и Хуана Карлоса, который стал объектом критики «зеленых», и губернатора Позгалева. Чиновника уволили с работы за двадцатиминутное опоздание с обеда, во время которого он общался с журналистами. Старостин подал в суд и выиграл. Тогда на него возбудили уголовное дело… за убийство медведя! Цинизм ситуации заключается в том, что прокуратура не обнаружила доказательств истории с Митрофаном, зато нашлись сразу три свидетеля, которые видели, как Старостин застрелил медведя – без лицензии, с использованием служебного положения и незаконно хранимых патронов. Суд посчитал, что государству нанесен ущерб в 1 млн. 200 тыс. рублей. «Сегодня никто не знает, жив ли Старостин, живет ли на Вологодчине, но все понимают: тема сановней охоты – табу», – пояснил сотрудник управления по охране охотресурсов.
Владимир Каплин, который активно собирал подписи против новых тарифов на охотугодья и называл новый закон заказным, вологодскую администрацию хвалит: мол, с пониманием относится к нуждам охотников, перегибов не допускает. А медведей на территории области, по оценке Каплина, сейчас очень много – примерно 7–8 тысяч.