«Как вы лодку назовете, так она и поплывет», – утверждает капитан Врунгель и тем самым выдает в себе знатока старинных морских традиций. С лихим моряком, бороздящим мультипликационные моря-океаны, полностью согласны поморы. Чем более дальним и опасным был поход судна, тем большей обережной силой должно было обладать его имя.
На дальние промыслы отправлялись корабли с именами особо чтимых святых: «Изосима и Савватий», «Св. Антоний», «Св. Петр», но чаще всего «Св. Николай». К слову, историки установили, что в 1907 г. из 198 кораблей, приписанных к Архангельскому порту, 167 носили имя Святителя Николая, издревле почитающегося как главного заступника моряков. Поморы своего небесного покровителя так и называли – Никола Морской Бог. Как и при крещении ребенка, имя судна выбирал священник. Но мнение «родителей» – хозяина и кормщика (позднее капитана) – тоже учитывалось. Имел корабль и свою крестную мать, которая молилась на берегу за судно весь срок его плавания.
А уж поморы знали толк в дальних походах! Задолго до петровских реформ жители Русского Севера зарекомендовали себя непревзойденными мореходами и стали первооткрывателями многих полярных земель и главных трасс Студеного моря, или Северного Ледовитого океана, каким мы его знаем сейчас. Похоже, что и до Сибири поморы тоже первыми добрались. И в 1601 г. построили на реке Таз «златокипящую Мангазею» – первый русский город на таежных берегах.
В основе Северорусского флота был одно- или двухпарусный коч – единственный в то время тип морского судна ледового класса, гениальное изобретение для арктических вод. Его название, скорее всего, происходит от новгородского слова «коца» – «шуба ледяная» и отсылает к его главной конструктивной особенности. В районе ватерлинии у поморского коча имеется вторая «ледовая» обшивка. Корпус «ледохода» имел яйцеобразную форму, наиболее удобную при ледовом сжатии. Когда коч застревал во льдах, его не сжимало, а просто выдавливало на поверхность, и судно могло дрейфовать вместе со льдами. Изначально кочи строили без применения металла: к скрепленному деревянными нагелями набору корпуса пришивали ремнями доски обшивки. Малые кочи применялись для плаваний в устьях рек. А большие вмещали до 200 (!) тонн груза. Для сравнения: грузоподъемность каравелл Колумба и Магеллана не превышала 120–160 тонн.
В 1555 г. в Кольскую бухту зашла шхуна Стивена Барроу. Английский купец, который одним из первых европейцев проник в Студеное море и оставил тщательные записи своих походов, не уставал восхищаться поморскими «лодями» и мастерством их кормчих: «22 июня мы выехали из реки Колы со всеми русскими лодьями. Однако, плывя по ветру, все лодьи опережали нас; впрочем, согласно своему обещанию, Гавриил и его друг часто приспускали свои паруса и поджидали нас».
Корабль служил помору домом, опорой, надеждой. А ходили северяне исключительно «по своей вере», доверяли только собственным рукописным лоциям, которые и берегли как зеницу ока. На судне кормщик хранил лоцию в подголовнике, а дома – за божницей. На первой странице лоций нередко была молитва, мореходы знали, в какой непростой путь уходят.
Кстати, хоть и принято считать, что корабль, море и женщины – понятия несовместимые, а все же в охранительной магии дамам поморы отводили особые роли. Так при спуске на воду поморочки помогали при совершении обряда водоносья – окуривании и наливании корабля водой. Для удачи всего экипажа важно было и то, чтобы кормщик непременно был женатым. Иначе на срок, пока корабль в море, ему выбирали «подставную» жену. Оставшиеся на берегу женщины внимательно наблюдали за погодой и при неблагоприятном ветре или шторме старались море умилостивить – «покормить». Знали поморские жены и секреты вызова нужного ветра. А если в срок мужья и сыновья не вернулись, то могли исполнить на берегу ожиданьица, произнести заговоры на открывание обратного пути пропавшим.
Наша справка
Поморы – субэтнос русского народа. Слово «поморы» произошло от Поморья (Поморский берег, берег Белого и Баренцева морей). Впервые термин появляется в русских летописях в 1526 году. Во время всероссийской переписи населения 2002 г. поморами назвали себя 6571 человек (из них 6295 проживают в Архангельской области, а 127 человек – в Мурманской).