Когда-то, во времена Советского Союза, диски этой группы (а точнее – магнитофонные записи) были – наравне с «Дип Пёрпл» и «Лед Зеппелин» – у каждого уважающего себя меломана. Поразительно, но спустя четыре десятилетия эта любовь по-прежнему сильна, и группа Uriah Heep в рамках мирового турне снова играет в России. В воскресенье, 9 декабря, они дадут концерт в «Крокус Сити Холл».
«Золотой состав»
В 1969 году в одной из несчётных лондонских рок-групп, выступавших, как правило, за спасибо в пивных и клубах, играл на гитаре 22-летний паренёк по имени Мик Бокс. Группа меняла названия, участников, перепевала самые популярные на тот момент песни, но не была интересна никому, кроме подвыпивших посетителей. А всё потому, что отсутствовал певец, который одновременно умел бы петь и нравился девочкам. После нескольких претендентов барабанщик группы предложил прослушать своего двоюродного брата. Который в результате всем и понравился. Единственное но: Дэвид Гэррик – так его звали – был невысокого роста, имел заурядную внешность (по сравнению с тем же красавцем Яном Гилланом из «Дип Пёрпл») и сильно волновался, выступая перед людьми. Но эту проблему парни решили быстро: пара стаканов – и страха как не бывало. Второй раз им «подвезло», когда в клуб, где они играли, зашёл Джерри Брон (Бронштейн), сын известного музыкального издателя.
Брон (тогда ему было 35 лет) послушал ребят и предложил себя в качестве менеджера и студийного продюсера. В подтверждение того, что теперь у группы «всё будет зашибись», он заключил контракт на выпуск пластинки с крупной фирмой и порекомендовал клавишника и гитариста Кена Хенсли, который очень скоро напишет почти все знаменитые песни «Юрай Хип» (отрицательный персонаж романа Чарльза Диккенса «Дэвид Копперфилд»). Правда, на первом диске Хенсли как автора почти не было. Зато там были качественный хард-рок и песня «Gypsy» («Цыганка»), которую заметила публика.
Певец Дэвид Гэррик взял себе псевдоним Байрон (эту фамилию носил известный английский поэт прошлого) и попробовал себя в качестве поэта. В следующем альбоме половина композиций принадлежала Кену Хенсли, и тут был не только хард, но и фолк (баллада «Женщина в чёрном») и симфорок со струнными и духовыми инструментами (16-минутная композиция «Солсбери»). Третья пластинка с бессмертным «Июльским утром» («July Morning») только закрепила успех. Певец Дэвид Байрон на сцене был артистичен, брал очень высокие ноты, что добавляло драматизма даже в средние композиции, а ещё «Юрай Хип» – это красивое многоголосие (в группе пели почти все), эксперименты с нетипичными для рока инструментами и не просто песни, а эпические произведения... Вскоре к группе присоединились барабанщик Ли Керслэйк и басист Гари Тэйн, сформировав «золотой состав» Uriah Heep. Именно тогда, как признавали впоследствии сами музыканты, в группе возникла некая магия, когда сочинялось и игралось легко и от души, когда творчество не превратилось в обязаловку.
Жизнь по контракту
Но вскоре всё поменялось. Вместо свободы появился график: альбом, гастроли, толпа, лимузины, фанатки. Через год – ещё альбом, гастроли, толпа, лимузины... И так – на годы вперёд. Это только из зала кажется, что на сцене они – боги, на самом же деле эти «боги» находились в полной зависимости от контрактов с фирмами звукозаписи на очень жёстких условиях. В результате музыканты столкнулись с обычными проблемами почти всех рок-групп. Брон как продюсер (к тому времени он уже организовал собственную фирму) отбирал для записей композиции Хенсли – объективно они были и остаются лучше и коллективных творений участников, и песен гитариста Мика Бокса. Соответственно, Хенсли раз за разом становился богаче остальных, что вызывало у последних естественное чувство зависти и несправедливости. Но если в группе всё пишет один человек, а у остальных – только роль статистов, в итоге это плохо работает на общий результат.
А тут ещё концертные туры длиной и в год, и в два, которые постепенно стали изматывать их физически и морально. В итоге те спасительные «сто грамм для храбрости» превратили Дэвида Байрона в алкоголика – он уже не просто забывал слова, а падал на сцене, не видя и не слыша никого, с каждым таким падением становясь агрессивнее. Из-за того что Байрон требовал, чтобы на сцене было как можно темнее (в надежде, что так зрители не заметят, что он пьян), однажды Мик Бокс, споткнувшись, сначала вывихнул, а потом и сломал руку и доигрывал концерт на обезболивающих уколах. Кен Хенсли, устав от такой «творческой обстановки», поставил менеджеру условие – либо кто-то заставит Байрона бросить пить, либо он уходит. Певцу на исправление дали два месяца, но это, конечно, ни к чему не привело.
В довершение ко всему на одном концерте басиста ударило током так, что он пролежал в больнице несколько месяцев. Прерванные из-за этого гастроли и недополученная прибыль плюс расходы на больницу и страховка – и менеджер Джерри Брон банально «включил Бронштейна», распрощавшись со ставшим слишком «затратным» музыкантом. А через несколько месяцев оказавшийся не у дел 27-летний Гари Тэйн умер от передозировки героином.
Рок престарелых
Затем попросили и Байрона. И поначалу все были спокойны: подумаешь – певец, подумаешь – басист, найдём других... Другие, конечно, находились, однако внутри группы сломалось что-то невидимое. Пластинки выпускались, но ажиотажа не было, как не было и достойных песен. Поругавшись с менеджером, ушёл барабанщик, за ним уволился и клавишник. Мик Бокс набирал одних и прощался с другими, пока не оказался совсем один. Точнее, один на один с контрактами о выпуске в самое ближайшее время очередных пластинок Uriah Heep. Сначала он, запершись дома и отключив телефон, пил два дня. А протрезвев, начал пересобирать группу.
Очередной состав, очередной диск, гастроли. Ему советовали сменить название и начать всё сначала, но он благоразумно отказался, считая «Юрай Хип» вполне устойчивой торговой маркой. Поиграв с Оззи Осборном, в состав вернулся старый барабанщик, Кен Хенсли в США в это время отвыкал от кокаина, а 38-летний певец Дэвид Байрон умирал от пьянства. Как и у Евгения Осина, у него остановилось сердце (кстати, поэт Байрон умер почти в этом же возрасте, в 36). Тем временем «гениальный манагер» Бронштейн обанкротил свою фирму грамзаписи, «повесив» немало финансовых обязательств на ничего не подозревавших Uriah Heep. В итоге музыкантам пришлось работать с удвоенной силой, а вот сам Брон ещё 30 лет, до самой смерти, получал отчисления от продаж их дисков.
Что сейчас с группой? Ничего особенного: записи (последний студийный альбом выпущен четыре года назад), концерты. Причём не только в России или в бывших соцстранах, которые, как и мы, были ограждены от рок-музыки, но и в Европе, Северной и Южной Америке, Японии, Азии. У микрофона уже более 20 лет стоит Берни Шо (ему 62 года). Когда-то у себя в Канаде он близко к оригиналу перепевал песни «хипов», за что, собственно, его позже и взял к себе Мик Бокс. Пусть он делает это надрывнее, чем получалось у Байрона, пусть на концертах почти нет новых песен, а есть старые, слушанные-переслушанные «Easy Livin’», «Look At Yourself», «Sunrise», но тут ничего не поделаешь – на то она и классика. Гитаристу Мику Боксу 71 год, он остался единственным участником «того состава», его ровесник Кен Хенсли давно выступает сольно, барабанщик Керслэйк по состоянию здоровья ушёл десять лет назад, певца и басиста уже и косточки сгнили (правда, Тэйн был кремирован).
Так что теперь в Uriah Heep молодёжь: клавишнику – 68, ударнику – 54, ну и басист примерно такой же...