В Интернете появилось отчаянное обращение к Владимиру Путину сотрудников Государственного института искусствознания, в котором говорится о решении разогнать несколько подведомственных Минкульту НИИ и создать некий единый гуманитарный центр. При этом, естественно, сократить сотрудников, а здания НИИ в Москве пустить с молотка.
Минкульт вяло опроверг эту информацию, но если речь идёт о деньгах и недвижимости, то дыма без огня не бывает. «АН» публикуют обращение и интервью директоров двух ведущих «культурных» НИИ.
PRO
Директор Российского института культурологии. Автор и ведущий программы «Культ кино» на телеканале «Культура» доктор искусствоведения, профессор Кирилл РАЗЛОГОВ:
- Пока окончательное решение не принято. Государство уже несколько лет идёт по пути создания государственных технических научных центров. Но не создано ни одного центра по гуманитарным, социальным, культурным наукам. Я думаю, что если объединить главные силы, которые занимаются гуманитарными науками, то можно побудить Министерство культуры создать подобную структуру по нашему направлению.
– То есть вы согласны с созданием единого гуманитарного центра со штатом 100 человек?
– Это палка о двух концах. Я уже шутил в своём институте и, видимо, дошутился, что достаточно при нынешнем бюджете иметь в штате 17 человек. Они бы распределяли задачи и деньги на их решение. Такая западная модель: сидит организационная дирекция, которая заполняет бумаги, а научную работу ведут сторонние учёные. Но у нас финансирование зависит от штатного расписания. Если я оставлю 17 человек, то мне с радостью срежут бюджет до этого расписания. Так что – всё зависит от реализации идеи. Если путём выделения больших средств и разделения их между компетентными учёными, тогда я «за». Если просто сократят финансирование, разгонят людей, то можно развалить всю науку. И покончить наконец-то с «обременяющими» бюджет гуманитарными науками. Какой путь изберут – скоро увидим.
– Судя по персоналиям в Минкульте, путь уже выбран. Да и другими ведомствами руководят не имеющие профильного образования чиновники.
– У нынешнего министра культуры образование как раз вполне профильное. Но мы вновь живём в партийном обществе. Во главе министерств ставятся люди из «золотых партийных кадров». Которые должны уметь руководить всем. От сельского хозяйства до культуры. Так что меня не удивляет сегодняшняя ситуация с назначением министров без профильного образования.
Есть две системы: западная, когда политическое начальство меняется, но остаётся профессиональный аппарат, который помогает новому руководству понять специфику той или иной отрасли. И наша система – новая метла выметает всё и всех для новых людей. Правда, профессионализм почему-то не растёт.
– У нас власть интересуется культурой?
– Культура интересует власть только как престижный проект. И Гергиеву не пожалеют миллиардов под обещание «мировой столицы культуры». А что касается базовой народной и академической культуры, то тут всё гораздо сложнее. Для многих чиновников это бремя. Мы гордимся музыкантами, актёрами, отдельными художниками. От кино требуют коммерческой и патриотической рентабельности. Но успех и славу нам приносит кино не коммерческое и не пропагандистское.
В страну вернулся культурный код однопартийности. В отсутствие конкуренции неизбежно происходит некий отрицательный отбор. А в науке должны быть разные научные школы, разные позиции, взгляды на решение той или иной проблемы. Если же мы сольём всех воедино, то ничего хорошего от этого процесса не будет. Зато будет проще управлять этим процессом.
– Министру культуры Мединскому сложно лавировать между указаниями президента и жадностью Минфина?
– Минкульт поставлен в безвыходную ситуацию. С одной стороны, Путин обещал резко повысить зарплату бюджетникам. С другой, Минфин «над златом чахнет». Не собирается повышать финансирование в нашей сфере. И у Мединского нет выбора. Он должен выполнять решение президента, но не имеет рычагов давления на министра финансов, который, видимо, считает, что гуманитарная и социальная сфера – никому не нужная нагрузка на бюджет.
CONTRA
Директор Государственного института искусствознания, доктор искусствоведения, профессор Дмитрий ТРУБОЧКИН:
- Это пока даже не план, а скорее – версия. Мединский опровергает, что такое решение принято. Но при этом он оставляет за собой право рассмотреть все возможности после заседания Общественного совета при Минкульте. Так что создание единого гуманитарного центра – это один из возможных сценариев развития событий. Но если будет такое решение, то возникнет большой риск для нашей науки. Ведь вместе с созданием центра и общим сокращением штатов может уменьшиться число исследователей, регрессируют некоторые научные школы со своими направлениями, коллективами, пострадают конкуренция и многообразие в гуманитарной науке.
– Откуда все эти идеи – сократить, оптимизировать?
– Полагаю, сложилась непростая ситуация с выполнением указа президента по повышению заработной платы работникам культуры до среднего уровня в регионе. Задача благородная, но сложная. Средств для этого нет. Так что сокращения неминуемы. Нам придётся это пережить, но всё надо делать предельно аккуратно.
– Культура – не механистический организм. Как его можно оценить – эффективен или неэффективен?
– Социология и экономика доказали, что универсальных цифровых показателей оценки деятельности культуры быть не может. Если стоит вопрос о качестве или о влиянии результатов научных трудов, то главный механизм – оценка в художественной и научной среде, то есть рецензирование. А цифровые показатели – лишь внешние ориентиры. Нельзя их абсолютизировать.
– Как можно ставить задачу – поднять зарплату, не обеспечив финансирование?
– На 2013 год на повышение заработной платы работникам культуры выделены значительные средства. Повышение, исходя из выделенных средств, должно произойти в среднем на треть. При этом не обязательно сокращать работников культуры на те же 30%. Как будет дальше – пока непонятно.
– Министр финансов изображает позу Васька слушает, да ест. Он считает, что учёные могут говорить что угодно, но денег всё равно не даёт.
– Упорство финансового ведомства по отношению к культуре известно. Почему-то никак не удаётся доказать Минфину, что культура нуждается не в остаточном, а прогрессирующем финансировании. Или хотя бы чтобы кривая процентов на культуру из ВВП не шла вниз. Сейчас же, наоборот, наблюдается регрессирующая тенденция, и итоговая картина не внушает оптимизма. В первом варианте Основ законодательства о культуре на её развитие закладывали 2% от федерального бюджета и 6% – от региональных бюджетов. Это были ясно сформулированные гарантии государства – пусть даже в 90-е годы они не выполнялись бюджетом. Но потом проценты из законодательства совсем убрали. И мы имеем то, что имеем.
Остановите разгром гуманитарной науки!
Письмо учёных Государственного института искусствознания Владимиру Путину
Гуманитарная наука находится в опасности. Под видом реформ по оптимизации и экономии бюджетных средств наносится смертельный удар по структурам не только наименее затратным, но и наиболее сущностным для духовного здоровья и развития страны. Гуманитарная наука является не больше и не меньше инструментом самопознания и самосохранения нации, а национальная идея не рождается в кабинетах министерств. Она вырабатывается в недрах длительной культурной традиции и должна культивироваться и поддерживаться государством. Такого рода традиции легко разрушить, но необходимы колоссальные усилия, затраты, а главное – десятилетия, если не столетия, на их восстановление.
Гуманитарные институты – это не только учреждения, но и научные школы, имеющие свою специфику и свою историю. Например, решение о создании Института истории искусств (ныне – Государственный институт искусствознания) было принято правительством в 1943 году. В это самое трудное для страны время её руководство осознало необходимость возрождения духовных первооснов и культурных ориентиров – всего того, что планомерно уничтожалось в предшествующие годы. Сильной и единой страна не может быть вне гуманитарных ценностей, и это поняли те, кто поручил И.Э. Грабарю – выдающемуся историку искусства, художнику и общественному деятелю – возглавить Институт истории искусств. Неужели институт, созданный в разгар войны, будет уничтожен в наше время?
Каждый из институтов Министерства культуры – Государственный институт искусствознания, Российский институт истории искусств, Институт природного и культурного наследия им. Д.С. Лихачёва, Государственный научно-исследовательский институт реставрации, Российский институт культурологии – является уникальным культурным и научным центром, причём каждый институт имеет свою ярко выраженную специализацию и не дублирует работу других. В них работают всего 800 человек – высококлассных специалистов, обладающих профессиональным и человеческим потенциалом, способных противостоять агрессивному невежеству, тотальной депрофессионализации, утрате национального самосознания и нравственных ориентиров в обществе. Наука о культуре и искусстве – это не башня из слоновой кости. Она влияет на художественный процесс и формирует его.
Предполагаемое слияние институтов и создание на их основе единого гуманитарного центра со штатом 100 человек (идея была неоднократно озвучена руководящими лицами Минкульта в СМИ) приведут к полному уничтожению сложившихся научных школ и разрушению базовых гуманитарных основ российского государства. Если бы история в нашей стране не начинала свой отсчёт заново с каждым новым правительством, память обо всех фиаско предшественников с лоббируемыми ими слияниями и закрытиями помогла бы сберечь много народных денег. При этом не ломались бы человеческие судьбы, не создавалась видимость государственной активности. Действия Министерства абсолютно не просчитаны, и никто в Минкульте не прогнозирует их результатов. Институты не должны становиться аналогами департаментов Министерства культуры, призванных решать текущие задачи отрасли.
Мы требуем восстановить в государстве и обществе существующую во всём цивилизованном мире иерархию ценностей, при которой высшим приоритетом является профессионализм и образованность. И напоминаем, что уважение к людям умственного труда является исконной чертой российского национального менталитета. Большую часть двадцатого века она выжигалась калёным железом. Настало время положить этому предел.