11 апреля 2011 г. в Пресс-центре газеты «Аргументы недели» состоялась пресс-конференция академика РАЕН Виктора Ивановича Петрика. Тема: «Секретные исследования академика Петрика. Броневые оптические материалы для нужд Министерства обороны. Что разрешено показать на выставке инноваций и технологий».
АН: Добрый день, уважаемые коллеги. Сегодня у нас в гостях академик российской Академии естественных наук Виктор Иванович Петрик. И сразу несколько информационных поводов для пресс-конференций, в том числе: изобретение броневой керамики для оборонных нужд, а также получение американского патента. Я предлагаю предоставить слово Виктору Ивановичу, а потом уже будем вопросы задавать.
Петрик В.И.: Дорогие журналисты, дорогие коллеги, вы не ослышались. Ошеломленный знакомством с вашим журналистским сообществом, я стал писать. Я написал уже около 10 статей. В основном это на newsline. И одна и них должна вас заинтересовать, с дерзким названием – «От чего умирают журналисты». Знаете, это моя любовь. Не думайте, что я хочу сказать плохое, то есть я не имею в виду те факты, что ваша профессия связана с опасностью. Я имею в виду существовавшую еще в период моей юности статистику, согласно которой – дольше всех живут ученые, и меньше всех живут журналисты. Когда-то я занимался этим вопросом. Про журналистов я тогда не думал, а сейчас я этим занимаюсь и это потрясающе интересно. Если у нас в конце останется чуть-чуть времени, я очень хочу об этом поговорить. Да и вообще мы можем потом встретиться отдельно, поскольку тема сама по себе, повторяю еще раз, феноменальна.
Обратите внимание, вы все очевидно слышали термин апоптоз – запрограммированная гибель клетки – это открытое явление, конечно, совершило переворот, и огромные знания, которые мы получили вслед за этим в области биологии и в области жизни. Наш очень талантливый ученый академик Скулачев выдвинул гипотезу о существовании сил апоптоза, а я этим уже очень давно занимаюсь, еще со своей студенческой скамьи. Были поставлены тогда чрезвычайно интересные опыты. Так вот, обратите внимание, все мы, старшее поколение, об этом знаем: сталевар сильный, огромный, гриппом никогда не болел, в 55 лет ушел на пенсию, пришел во двор, посидел месяц-два, и неспецифические инсульт, инфаркт, человек ушел из жизни. Что это? Он пришел домой, а там жена, про которую он давно уже забыл, и любимого коллектива, где протекала жизнь, нет. Он больше не востребован. И из жизни его уводит геном – смерть для того, чтобы была жизнь. И вот это явление, геном решает – сколько жить данному субъекту и только по одному принципу – как он востребован изнутри.
Сегодня же я хочу рассказать о событиях, которые произошли. Нашумевшая история, когда пытались журналисты, с подачи всё тех же академиков, подсмеиваться по теме, заявленной Петриком, это я открыл графены. Так вот, сегодня смех на эту тему закончится.
Внимание! Я возвращаюсь чрезвычайно кратко к предыдущим событиям. Итак, песчинка графита имеет следующее устройство: она состоит из таких атомных слоев, которые в 1996 году ИЮПАК постановила называть графенами.
Согласно Ландау, один такой слой существовать не может. Ландау в принципе доказал: двумерные углеродные кристаллы существовать не могут, и это главный акцент нашего разговора. Никто никогда не пытался экспериментировать с этой областью. Мы все знали устройство графита, но никто до этого не открыл и не показал, что отдельный графен имеет право к существованию.
Так вот, в 1998 году Институт криминалистики ФСБ России дал заключение, исследуя мой материал, которому я дал название «Углеродная смесь высокой реакционной способности». Данный материал состоит из графенов. Впервые в мире прозвучал термин в некоем заключении «графены», графитовых пакетов, связанных между собой Вандервальсовыми связями. Суть моего открытия заключалась в том, что отделённый графен, его периферические атомы активны настолько, что он мгновенно соединится какой-нибудь своей частью с другим, и тем самым стабилизируется. Так и произошло.
В 2001 году я зарегистрировал открытие в Международной ассоциации авторов научных открытий. В 2003 году американский ученый Харрис приобрел у меня право напечатать, опубликовать в своей книге «Углеродные наноматериалы» фотографии этих графитов.
В 1998 году мы приступили к системным исследованиям графенов в Московском государственном политехническом университете на кафедре Неволина. Мы напечатали целый ряд статей. Зарегистрировали в 56 странах патенты, в том числе 6 патентов на область применения графенов. Но нас никто не услышал. Первую статью напечатали в Nature. Так как мое открытие называется «Способ холодной деструкции», то они и пришли к выводу, что надо отдирать клейкой лентой, если это сделать 500 раз, то на ней может оказаться графен. Важно следующее, за что была вручена Нобелевская премия? Тысячи и тысячи ученых приступили немедленно к исследованию этого материала, 3500 публикаций на тему свойства графенов привели к тому, что первооткрывателям вручили Нобелевскую премию.
А в 2004 году я зарегистрировал в Америке патент на промышленный способ производства графенов. Американские университеты дали фотографии графенов. Но этот патент Америка выдала мне на следующий день после вручения Нобелевской премии.
В чем суть моего открытия: между каждой страничкой я положил молекулу химического соединения, способного к взрывообразному разложению. Если я одновременно взорву критическое количество молекул, начнется цепная реакция. В чем её суть будет? Между каждой страничкой произошел распад химического соединения, выделившиеся газы оторвут этот слой. Вот это и привело к созданию уникального нового материала, который и является у нас сорбентом для очистки воды. Каждая песчинка графита размером до 30 микрон. Можно ли назвать это наночастицей? Вы все знаете, что наночастица – это физический объект, все размеры которого меньше 100 нм. Здесь 30 микрон. Это академик Кругляков поднял эту «страшную страницу» в нашей стране, выезжал в Новгород, запугивал матерей, доводил их до истерик, ваши дети теперь все убиты наночастицами, и приводил уникальный пример! Он говорил: «Господа, возьмем золото – абсолютно нейтральный элемент. А прими его на желудок, что мы тогда увидим? Мы увидим ужасные вещи вплоть до рака. Это ужасно». Так вот это и есть то, о чем я говорю. Графены – это и есть наша сегодня составляющая по очистке воды, с которой мы сегодня побеждаем и победим. Сегодня ведутся мировые исследования. В Америке, в Германии, в Женеве проводятся исследования всех имеющихся на рынке систем по очистке воды. Уж держитесь тогда, мои дорогие журналисты, когда вам объявят, что победил вот этот материал. Ибо у меня есть сегодня для вас совершенно уникальное сообщение. Я выполняю научно-исследовательские работы совместно с Министерством обороны, которое предоставило мне свой инструмент. Например, Государственный научно-исследовательский испытательный институт военной медицины, Научно-исследовательский испытательный центр медико-биологической защиты. Так вот, я мечтал 2 или 3 года назад все-таки создать возможность очистки воды от бактериального загрязнения. Вы знаете, что все инструменты, которые сегодня есть – серебро, йод – это всё детские вещи. При нормальном загрязнении ничего вы ими не очистите, мало того, вы знаете, что во всех домашних фильтрах на следующий день развиваются бактерии. Фильтры для очистки нужны людям, но это их минус. А для экстремальных условий, для бойца дают таблетку и страшный удар по почкам – хлор, и нет ничего другого. Так вот, я создал материал, который выглядит так – вокруг графена, на периферических атомах углерода на уровне ковалентных связей зацеплено вещество, то есть оно никогда не может быть вымыто в воду, его не будет в воде, которую мы пьем. Нам достаточно того, что оно безобидно, и ПДК на него есть, но это специальные дендримеры, ветвящиеся молекулы. Была загрязнена вода 107 на 1 см3, то есть 10 миллионов кишечных палочек на литр. Если там их 10 палочек в литре, то вода уже не питьевая, вы знаете. Здесь 10 миллионов, представляете, какое просеяние они дали? Отмечаем, что указанное содержание бактерий в используемых модельных растворах во много раз превосходит уровень бактериального загрязнения воды в обычных поверхностных водоемах и скорее характерно для бытовых и промышленных сточных вод, свойственных, например, для животноводческого комплекса. Теперь поясняю, отныне любая мать может взять вот эти стоки животноводческого комплекса, я ничего не преувеличиваю, и налить грудному ребенку абсолютно чистой воды. Я решил этот вопрос для всех стран. Вы знаете, что катастрофы будут усиливаться, увеличиваться. Это уже произошло, беда уже началась. И все больше и больше будут требоваться системы для очистки воды в экстремальных условиях. Так вот, создана эта система. В Ниле, в Ганге, в любом самом загрязненном месте вы можете налить ведро и очистить воду, но это не всё, мы получили второе заключение, которого все с нетерпением ждали. Споры – это еще в 1000 раз опасней, чем какие-то кишечные палочки, тут уже палочки становятся детской забавой.
Я отдаю все свои патенты, свои лаборатории, свои уникальные подземные лаборатории, вы о них наслышаны, я приглашаю вас всех посмотреть, это останется навсегда в памяти. Я отдаю все тому, кто повторит это. А также я заявляю, что в ближайшие 10 лет никто в мире не покажет вам это явление, может 20 лет. Это я заявляю, мы будем встречаться с вами раз в год. И я буду показывать, и я буду спрашивать вас, где те, кто хочет повторить этот эксперимент. Желающие журналисты, особо любопытные, могут взять это сейчас, здесь, на столах, и отправить на любой электронный микроскоп мира с предложением посмотреть, и вы увидите то, что вы сейчас видите. Вы увидите реальные графены. Вот это – наука, мои дорогие друзья.
Я создал специальное химическое соединение, я создал специальное оборудование, оно безумно дорогое, оно все на платиноидах, для производства этого химического соединения создал способ введения в межслойное пространство. У меня сегодня на складе лежит 14 тонн этого материала.
Так вот, загрузка 106, как написано, соответствует эпицентру биологической атаки, сибирская язва и холера, чума. На выходе не обнаружена ни одна спора. Вот с чем можете меня сегодня и поздравить. Лица все хмурые, никто не улыбается, но все равно я подозреваю, что вы хотите меня поздравить. Спасибо! Это настоящая победа, это победа нашей науки.
Когда я хотел говорить сегодня о том, что же меня так привлекло в журналистской практике, я осознал подлинное могущество ваше – вы ничего об этом не знаете, вы не подозреваете, какой силой вы воздействуете. И я расскажу о ней в двух словах только – геном. Геном почувствовал изнутри – этот человек больше не востребован, он больше не нужен виду, он должен уйти. Так с листочком дерева происходит, так вся жизнь поставлена. Так вот, возьмем, к примеру, жизнь Белозерцева, врач 45 лет, потомственный врач. Он тогда изобрел фтораны – это была жидкость, в которой, кто помнит, показывали всё время по телевизору советскому, в трехлитровой банке сидит белая крыса в жидкости и дышит, живет. Она жила до полутора часов, дальше ребра уставали дышать этим, он создал заменитель крови – это было потрясающее научное достижение. И, как ни странно, как сегодня против меня выводят новгородских матерей, против него тоже выводили почему-то новгородских матерей. И они шли с транспарантами: «Наши сыновья теряют кровь в Афганистане, а он хочет искусственную химию в их кровь залить». Сорокапятилетний человек с двумя детьми, с любимой женой покончил жизнь самоубийством. Возможно ли такое? Повторяю, воздействие здесь в следующем – в сознании выстроилось: общество отвергло его, он больше не нужен, человеческому сообществу, и геном заставил его уничтожить себя, это не из-за отчаяния человека, он больше не нужен. Вот в чем сила журналистская. Вы можете отобрать у человека главное, его принадлежность к сообществу подобных, и тогда его убьет геном. Вы меня слышите? Я создал совершенно уникальную технологию, и она называется «Не просите любви – не допроситесь». И мы обязательно соберемся, потому что она о вашей жизни, вы все молодые, и вы должны про это знать.
А теперь по предмету нашей сегодня встречи, по непосредственному предмету. Все армии мира давно нуждаются в очень специальном материале, который называется броневые оптические материалы. Самонаводящиеся ракеты в мире все летают по одному и тому же принципу. Это принцип захвата цели по тепловому диапазону. Ракета летит и видит свой любимый самолет в виде яркого факела в полной ночи, а хитрые Стелсы над Югославией выбрасывали магниевую ловушку, и все ракеты поворачивали к этой ловушке, и ни одна не достигла цели.
С 1964 года в США был обнаружен природный материал шпинель – это драгоценный камень, который стоит в центре короны английской, и в центре короны российской. Так вот шпинель, оказывается, пропускает излучение в ультрафиолете, в видимом диапазоне и в инфракрасном диапазоне, то есть в тепловом. Итак, до 1964 года ракеты и ученые знали – есть материал MgF2, который пропускает в тепловом диапазоне. В СССР был завод в Никольском, стояло сто прессов. Сейчас вокруг этого завода тысячи и тысячи обтекателей из MgF2, это реальные обтекатели для реальной нашей «Иглы» и для американского Стингера. Потому что прессы давили, годного получалось только 13%, остальное все выбрасывали, но они пропускали только в инфракрасном диапазоне. Но самое поразительное в России не осталось больше ни одного обтекателя, потому что завод в Никольском разграбили, прессы все сдали на металлолом, и у нас больше их нет. Последние на складе отработаны, ну и бог с ними, не наше дело. Но в 1964 году Америка приступила к исследованию попытки синтезировать этот драгоценный шпинель. В 1972 году, как всегда чуть позже, наша разведка докладывала, чем заняты американцы. Мы начинали делать то же самое, почему нас в последствии и завели в тупик с программой СОИ – мы стали повторять космические войны, и ограбили нашу страну и разрушили её, и мы благодарны нашей Академии наук. Так вот, в 1972 году в СССР приступили к исследованию шпинеля. Ведущим институтом был Государственный оптический институт, и огромное множество институтов, которые работали совместно – кто-то по синтезу порошков, кто-то по разработке способов давления и т.д. Случилось так, что я был в таких условиях, у меня была великолепнейшая лаборатория, у меня был отдельный дом в центре колонии, выстроенный для меня, и я занимался – чем хотел. И я вырастил впервые в мире черный опал, этот камень является абсолютной копией знаменитого черного опала герцога Девонширского в 100 карат. Я его просто повторил один в один, но тогда же, находясь в тех условиях, мы сумели продать за границей, поскольку все экспертизы показали и дали точное указание, – из какого месторождения в Австралии они получены. И я, находясь в Сибири, заработал очень большие деньги, об этом много сибирских газет в то время это описывали, и у меня хранятся, с моими лабораториями, с моими зданиями, где я рассказываю путь – как же это произошло, как же я сделал черный опал.
Известные золь-гель технологии – вы растворяете, допустим, в спирту алюминий, магний, это мы переходим к шпинелям. Мне нужен был сверхультрадисперсный порошок, он должен был быть таким мелким, что когда я его начну прессовать, чтобы я получил вот этот камень. Но это невозможно. Когда частица сформировалась, сначала это молекула, потом атомный кластер, потом это наночастица, но наночастицы живут фемтосекунды, они мгновенно агрегируют. Вы меня сейчас слышали? Наномир не может быть вот так – в руках, потому что наночастицы чрезвычайно активны, они мгновенно агрегируют. Вот тогда я догадался, что нужно ввести ингибиторы и остановить рост частиц, и я получил нанопорошок. Когда вы возьмете его в руки, то вы будете поражены, потому что он полностью выглядит как вода, болтается вот так. Каждая частица обтянута специальным веществом, которое пассивировало её, убрало её активность. Да, мы создавали микропорошки, и когда вы его создаете взрывным способом, или золь-гель методом, то в какой-то момент мы проскакиваем через наноразмерность, но эта наноразмерность существует фемтосекунды, повторяю, а потом на выходе обыкновенный порошок. Итак, сегодня все нанотехнологии сводятся к следующему: суметь произвести исходные нанопорошки, сохранив эту размерность, а потом из неё вы уже можете творить чудеса. Потому что, действительно, находясь в наноразмерном состоянии, вещество резко меняет свои свойства. Но не удержусь, это пишет академик российской Академии наук, второе лицо в комиссии по лженауке, Александров, два месяца назад дал интервью о нанотехнологиях: «Я согласен с тем, что в нынешнее время наука вовлечена в рыночный процесс, сопровождающийся уродливыми явлениями нелепых реклам и назойливых брендов, к которым, конечно, относится приставка нано-, вы это услышали? Она используется как отмычка, открывающая путь к грантам, фондам, бюджету, причем в ассоциации с таким явлением, которое на новоязе обозначаются словами пилёж и откат. Разумеется, нанотехнологии не возникли внезапно из ничего, они просто стали модным слоганом. Всё живое изначально построено на основе нанотехнологий, вчерашние микроэлектроника или оптика были пронизаны наноструктурами. Давным-давно известна порошковая металлургия, позволяющая прессовать высокопрочные и тугоплавкие детали из микропорошков. Итак, весь мир сегодня выделяет миллиарды на исследования в области нанотехнологий».
Академик Александров олицетворение комиссии по лженауке заявляет, что это уродливое явление, никаких нанотехнологий не существует.
Ой, это случайно мне листочек из его переписки… Про меня…
- Да-а, пожалуй ты прав, он опытный, хитрый и изощренный, он втянет нас в бесконечную, бесплотную дискуссию…
Это на мое предложение академикам встретиться в доме ученых со мной один на один. Пригласить журналистов и чтобы мы говорили о науке с ними.
Внимание! А вот внутренняя жизнь.
- Пришел с работы, вешаться хочется, померил давление 170 на 90. Стал шарить, а в доме коньяка ни капли. Пришлось обойтись водкой под соленый огурчик, хорошо пошла и помогла – 125 на 80.
Второй пишет:
- Мне проще, я не измеряю давление, я сразу выпиваю что попало. Как ты думаешь, мне кажется, что не надо втравливаться в перепалку с этим козлом. Могу я ведь с высоты своего академического величия его просто игнорировать? Как ты думаешь?
Вот здесь сидит редактор газеты – встаньте, пожалуйста. Сергей Анатольевич Лисовский. Студенты переслали ему, ну сказали студенты – во втором письме – к Александрову пришли домой с американцем якобы предложили ему три тысячи долларов за разоблачение Петрика. Он выдал всё, что у них есть, пакет за эти деньги. Эта переписка – маленькая толика. Из этой переписки, дорогие друзья, нам стали известны следующие материалы. Комиссии по лженауке предложили миллион долларов из США за разоблачение Петрика. Всё это вы знаете, журналисты. Я не понимаю, почему ни одна газета это не подхватила. Я отправил эти материалы, вы знаете, в «Комсомольскую правду» Ворсобину. Знаете, что он сделал? Тут же, через четыре дня, известное лицо, кто ведет из Америки это лебедем, распечатал эти материалы в газете. То есть Ворсобин, надо полагать, тут же послал их в Америку, вместо того, чтобы опубликовать, что происходит. У вас будут ко мне сегодня вопросы и у меня к вам вопрос – что происходит? В ваших руках невероятные материалы. Невероятные! Но почему-то ни одно СМИ, ни одна газета не хочет это слышать. В ваших руках чудовищные материалы.
Академик РАН пишет: «Тритий. Утверждение про тритий из воды – невероятный запредельный бред. Тритий радиоактивен, период полураспада 12,3 года и его нет в воде».
Мы, на самом деле, сегодня создаем по моей технологии первую в мире установку по данной технологии, по извлечению трития из воды. Поскольку Кириенко, когда построит свои быстронейтронные реакторы, он получит море трития. Сегодня в мировом океане количество трития превышает в десятки раз его годового поступающего космогенного трития.
Академик РАН пишет – «Трития в воде не бывает – читаю дальше – на самом деле, тритий получают облучением лития нейтронами в ядерных реакторах».
И это говорится в присутствии Грызлова, Кириенко и других руководителей страны и атомной энергетики. Если эта авантюра пройдет и Петрик получит миллиарды для распила, то для обозначения этого придумана специальная новая буква, она выглядит как буква «П», но с хвостиком как у буквы «Ц», я думаю, что он намекает на любимое слово Ксении Собчак.
Так вот, в Петербурге хранится 1200 тонн сверхопасных тритиевых отходов, вода. Калининская АЭС отказывается забрать на захоронение, нам некуда их деть. И мы создаем установку.
Пишут, что трития в воде не бывает, это пишут академики. Почему вы молчите? Так вот, дорогие журналисты, в 1994 году я создал шпинель в своих частных лабораториях, вот она на столе. Вот это реальная шпинель, реальные обтекатели нового класса, нового типа.
Я побеспокою вас еще этим явлением, это первое заключение, которое я получил, было заключение как раз… Конечно, патенты, вот они… Вы заберете себе эти материалы, кто захочет… Первое заключение дал именно Институт ГОИ: «Разработку керамики с аналогичными свойствами ведут в СССР многие НИИ, начиная с 1974 года. Разработанная технология Петрика методом золь-гель технологии с областью пропускания от 0,2 до 5,5 является огромным научным достижением». Пучков, генеральный директор, Москва, Кремль, секретно.
Академик РАН Ефремов, генеральный конструктор наших межконтинентальных ракет: «Разработанная керамика обладает уникальными свойствами, а её создание является научным достижением».
Конструкторское бюро машиностроения, комитет по военно-технической политике, начальник вооружения ВС России Седнов – «Организовать встречу академика Петрика с Черномырдиным. Купить технологию и выделенная сумма».
Знаете, что тогда произошло? Почему у наших ракет нет этих обтекателей? Тогда появились академики, и они написали свое заключение. Внимание, дорогие журналисты, на меня один раз взгляните, они написали следующее: «Петрик утверждает, что его керамика обладает уникальными прочностными характеристиками и твердостью. Это не так – карбид бора твёрже». Простите, но карбид бора – это резцы для токарных станков, он никакого отношения к оптике не имеет. Дальше они привели пример: «Стекла у самолетов – они радиопрозрачны, а у Петрика радиопрозрачности нет». Но она не нужна для этих ракет. И движение было остановлено.
В настоящее время два месяца назад наш военно-технический комитет запросил шпинель, и мы отдали её… Вот это вот куски, вы видите, это результаты исследования в Институте кристаллографии… Мы отдали её на исследование, и получили заключение Института кристаллографии – это шпинель, со всеми вытекающими характеристиками.
Ну что же, мы будем ждать теперь, что в нашей армии появятся на вооружении новые системы. В связи с происходящим, милые друзья, я написал эту монографию. Очень серьезный труд, и я думаю, что многие библиотеки захотят его иметь. К данной монографии предисловие написал первый специалист в нашей стране сегодня – Багдасаров, член-корреспондент РАН, ведущий специалист Института кристаллографии. И завтра в «Крокусе» состоится презентация моей монографии.
Но сейчас, еще маленькая визуальная сенсация, наверное, поскольку завтра в «Крокусе» я впервые в своей жизни выставляю мое искусство, это новый вид искусства – это портреты на драгоценных камнях. Я в юности учился у самого талантливого человека в нашей стране с удивительной судьбой, Юрий Кириллович Линник, портрет Пушкина на Площади искусств – это его работа. И он отдал его на конкурс, и Аникушин присвоил себе. В знак протеста Линник больше никогда не вышел из мастерской. Ему зарплату, заказы привозили туда, но он был первым, наверное, в мире специалистом в области миниатюрной скульптуры. Его портреты миниатюрные в воске были выставлены в Третьяковской галерее при жизни на два года. Это уникально. Вот у него я учился. И он говорил: «Затылок где?». Поскольку нужно было передать монументальность образа в миниатюре, я не понимал этого. Сейчас бы учитель возрадовался, поскольку я уже вижу, что такое затылок, и монументальность у меня получилась, но я ушел далеко вперед. Я создал портреты в драгоценных камнях. Понятно, что вырезать на драгоценном камне, например, на сапфире или на алмазе что-нибудь – нет таких технологий. Всё началось с алмаза, который хранится в Эрмитаже и называется Шах, он исписан письменами когда-то в древности. Как сделали это алхимики? Никто не знает. Если это посмотреть в микроскоп, то буквы совершенно ровные, идеальные. Как это было сделано? Меня это настолько захватило, мои близкие считали, что они меня потеряли, потому что я возвращался каждый день в четыре часа ночи, у меня распухли ноги, появились элементы дереализации, потому что вот-вот уже получится. Но, и, наконец, все-таки я это создал.
В качестве доказательства своей шпинели, я на шпинели сделал портрет патриарха Диодора, что-то связывало меня с ним, ко мне прилетал дважды солдат гроба Господня отец Александр. Он мне от Диодора привез дарения, и я сделал этот портрет на шпинели. Это доказательство. Еще я сделал портрет, не знаю – этично ли это, пройдут 500 миллионов лет, всё превратится в прах, а портрет президента России Путина будет существовать, это шпинель. Принято говорить в Америке, я встречался с Бушем старшим, принято говорить «президент», до конца жизни принято говорить – «господин президент». Это правда. Иначе, извиняюсь, так-то я слышал, кто у нас президент, я наслышан. Я, правда, я вот чисто по американскому обычаю это сказал.
Вот эта работа, это портрет короля Иордании. Когда Абдалла еще не был королём, у меня была с ним переписка, я сделал этот портрет, портрет его отца и портрет его жены на топазе, это золото, это эмали, это бриллианты и я думаю, что Фаберже расстроился бы, если б увидел эту работу. Завтра я выставляю около 50 своих работ. Впервые их можно увидеть, и я приглашаю вас на эту выставку, где будет выставлена технология, тоже впервые в мире, технология газофазного выделения разделения металлов платиновой группы. То есть, создан газ, который входит в сложный состав химический, но растворяет только платиноиды. Этот газ выходит, и я привез с собой машину, под определенными температурами, распадается комплекс палладиевый, и палладий прямо осаждается, платиновый, и он осаждается. И это невероятная технология, в которую долго никто не мог поверить, она сегодня уже превращается в жизнь, потому что созданы нового типа катализаторы, и это переворот в нефтяной и автомобильной промышленности. Я утомил вас, и жду от вас вопросов.
АН: Виктор Иванович, по информации ряда газет, в том числе петербуржских, вот эта вот технология производства шпинеля оценивается в полмиллиарда долларов, как вы можете прокомментировать?
Петрик В.И.: Первый раз, кто может оценить? Мы можем рассмотреть историю этого вопроса. Самая первая сумма, которая была выделена в США на шпинель – 500 миллионов долларов. Потом они были израсходованы, всё остановилось. В связи с войной в Персидском заливе были возобновлены исследования, было выделено 300 миллионов долларов, что сегодня доктор Рой ведет. И у нас были прекращены исследования, и полностью в Америке были прекращены, пока я не передал в Америку свою запрессовку вот такую. После чего исследования были возобновлены и сегодня, если вы зайдете в Интернет, они покупают огромный пресс семитонный. А у меня пресс не нужен вообще, потому что - это газостат, и я давлю газом.
АН: А по заявлению академика РАН Багдасарова, который написал предисловие к этой книге, из этого материала вы можете производить якобы прозрачные двигатели для автомобилей…
Петрик В.И.: Посмотрите, что получилось. Он специалист в области сапфира, но сапфир выращивают монокристаллически, и это безумно дорого. Безусловно, сапфир – 9 единиц по Моосу, вы понимаете, что это такое, и температура плавления 2500. Конечно, сделайте поршневую группу, ей масла не нужно, потому что там коэффициент скольжения у нуля, песок это смазка для сапфира, он вечен. Но как можно из сапфира создать… мы все знаем, да это было потрясающе, но теперь учитывая то, что с помощью порошковой металлургии, потому что вы уже поняли, я порошок сдавливаю и получаю этот результат. С помощью порошковой металлургии, это алюмомагниевая шпинель, то есть алюминий плюс магний. Отбросьте магний, останется алюминий, то есть сапфир. Да, безусловно, будущий двигатель к автомобилю может быть создан таким образом, ведь американцы все свои двигатели в самолетостроении они не плавят как мы, у них все двигатели из порошковой металлургии, только металлические порошки. А теперь представьте себе, что вы засыпаете не металлические порошки, а Al2O3.
АН: А когда может появиться прозрачный двигатель?
Петрик В.И.: Знаете что, ведь, понимаете, вы видите как всё сложно. Я, разве я должен сегодня с журналистами говорить об обтекателях для ракет? Каков мотив, какова цель моя? Наверное, я хочу подтолкнуть кого-то, потому что вот прошло уже несколько месяцев после исследований в этом институте. Ко мне приехала какая-то группа из трех военных, они не представились, они посмотрели мои прессы, они посмотрели все оборудование, изучили, что я когда-то заказывал их. Можете себе представить 1994 год, миллион двести долларов моих личных денег, я заказал оборудование… Это Ржевская НПО «Электромеханика» для меня готовили, генеральный конструктор Гриц Владимир Викторович, по-моему. Это там готовили для меня всё оборудование по моим эскизам. И в Армавире, академик Кругликов написал – «Петрик не мог создать шпинель, поскольку это возможно только для крупного государства, поскольку у него не может быть вакуумных прессов». Дорогие журналисты, вы не понимаете – что я сейчас сказал – «вакуумных прессов». Существуют гидравлические, пневмонические, а вакуумных прессов просто не существует, поэтому, конечно, у меня таких быть не может. Но у меня они есть, но только гидравлические, настоящие.
И за что вот сейчас пресса – «как Петрик судит академиков». «Пять раз он перестал ночевать дома, из суда приходили понятые» – я про Кругликова, – «второй, Захаров, скрывается в Америке». За что? Они заявили в прессе, что это разработал Институт ГОИ, а я украл, слышите меня? Но если я украл стратегические разработки, то разве в желтую прессу надо ходить с этим? Идите в прокуратуру, академики! Академия наук сопровождала этот проект, отдел прикладных наук. У них есть вся документация, они шли по пути, как и американцы, сульфид алюминия, сульфид магния, и ничего из этого не получили. Никто из них не догадался об этих нанотехнологиях, которые вы видите на столе, которые были начаты еще в то время. Многие академики называют Захарова, скрывающегося в Америке, Хароном. А я спросил – а что это значит? Ну, перевозчик, он приезжает, ищет талантливых людей, увозит в Америку, продает – это по мнению академиков. Что он написал по поводу технологии, которую вы сейчас увидели на столе? Он написал в прессе, а вы радостно это распечатали по всем газетам, не подозревая одну страшную вещь, что вместе с телом старится и мозг. И когда ему 90 лет, Гинзбургу, то какие бы ни были заслуги, позади ему 90 лет, и не всё надо принимать всерьез, что он говорит, это он создал комиссию по лженауке, и все теперь говорят, как же, её же создал лауреат Нобелевской премии, забывая добавить – 92-летний! Так вот Захаров пишет, про вот то, что вы видели сейчас на столе: «Все это чрезвычайно безрадостно. Я пришел в абсолютный ужас, когда узнал о том, как Петрик делает графен, то есть фильтры из графена. Берём мешок угля для мангалов, на которых мясо жарят, высыпает его на большой стол, поливает жидкостью и поджигает. Всё прогорает и образуется куча порошка. Петрик говорит, что этот порошок и есть графен. Этот опыт в действительности называется термическое расширение графита». Вы хоть что-нибудь услышали? Надо взять березовые угли, полить их чем-то, поджечь и получите термическое расширение графита. Да я 800 Нобелевских премий получил бы – вон из угля сделал графит. Этот опыт известен еще в 19 веке, был многократно описан. А графен во всем мире, в лабораториях есть может быть несколько миллиграмм всего. Это драгоценное вещество, чрезвычайно ценное, с очень интересными физическими свойствами. На нем можно проверять квантовую электродинамику и механику.
Вот у нас тут есть дама, я знаю, что она будет задавать какой-то жесткий вопрос. Милая, я профессионал, я знаю, что сейчас будет – говорите.
МК: Ольга Божьева, «Московский комсомолец». Виктор Иванович, у меня вот такой вопрос – вы говорили о том, что вы собственные деньги потратили, там миллион двести, вот скажите, пожалуйста, в связи с этим, на какую отдачу от Министерства обороны вы рассчитываете, я имею в виду финансовую, и в какой стадии сейчас ваше взаимодействие с Минобороны, кроме тех трёх товарищей, которые к вам приходили, есть ли интерес, кто-то приходил проверял, и т.д. или какие-то договора, контракты, перспективы?
Петрик В.И.: Я понял ваш вопрос. Внимание, отвечаю абсолютно точно. В связи с подачей мною заявления в суд о преследовании и ответу тех академических работников, которые объявили, что я украл стратегические разработки у некоего института ГОИ, может быть в связи с этим, а может быть кто-то другой, может кто-то есть в нашей стране настоящий, и сказал – а вдруг это правда, возьмите это. Но меня вызвали в Комитет по военно-технической политике. Я явился туда, вот Осколков первый отвозил туда мои документы, я сдал все эти материалы, и они передали их… да, приехало много ученых… да, кстати, тогда я впервые увидел Багдасарова, он стоял вот так, улыбался, а я отводил глаза, и никак не пойму, почему человек на меня так смотрит. Он говорит – Петрик, настоящий… Вот так наше знакомство состоялось. И они взяли эти материалы, и они изучали их три месяца. И дали эти результаты. Дальше, вслед за этим, я получил их в письменном виде, вот они все здесь, вы с ними можете ознакомиться, всё там написано. Тот, кто исследовал. Багдасаров свое заключение дал, специалисты свое. Заключение такое – это шпинель, шпинель создана. Ну, в который раз это заключение. И после чего приехали три товарища. И они изучили реально оборудование. А, кстати, до этого, в Интернете есть видеофильм. Багдасаров приехал не один, он приехал с женщиной специалистом в области химии. В их присутствии я произвел исходный порошок. Только после этого Багдасаров дал свое заключение. Они взяли порошок, уже готовый для прессования, изучили его – стихиометрию, размерность, и уже после этого они дали окончательное заключение, что это здесь создано, в этих стенах. Дальше чего я жду? Значит, с коммерческой точки зрения, это чрезвычайно привлекательный материал, потому что, это броневые окна для автомобилей, только не в 6 см, а вот они – 2 мм. Там есть заключение, вы его найдете, автомат Калашникова, 5 метров, по-моему, отстреливается на стенде, она выдерживает, почему она и называется броневая. Это стела для вертолетов, это лицевая часть у бойца может быть защищена вот этой броней. То есть, должно быть, эта история имеет колоссальное коммерческое применение, но я обязан пройти, я в этом государстве живу, я обязан пройти до конца это третий раз. И если им это не надо, это мое изобретение, это мои патенты, и я буду распоряжаться этим как захочу. Я буду ждать еще два месяца. Если через два месяца я не получу реального предложения, мне плевать – сколько они дадут денег, моя задача, чтоб это было применено! Вы понимаете сколько лет этой технологии? И сколько труда я туда вложил. И сколько радости я туда вложил. Так вот, вот мой ответ, по-моему, полный.
МК: А что будет через два месяца?
Петрик В.И.: Через два месяца я вынесу это на коммерческий уровень с предложением любой стране – кто захочет, тот имеет право у меня купить.
МК: Ну а какой порядок цифр? Я имею в виду в плане военных…
Петрик В.И.: В нашей стране этого нет – это страшный пробел. Посмотрите, какая была бы консолидирующая роль в этом акте, если бы у нас было постановление, не постановление, а что – закон о возможности приобретения у изобретателя его интеллектуальной собственности, как это в Японии, например. Но у нас этого нет. У меня государство не купит этот патент. Все начнется следующим – будут выделены деньги на НИР, так зачем же мне НИР, когда уже разработано, но они обязательно пойдут по этому пути. А потом будет НИОКР, а потом ОКР, деньги будут совершенно чудовищные. Но это уже сделано, и если бы не эта растерянность, я не знаю что делать, я бы и не говорил бы здесь сейчас об этом. И повторяю еще раз, я с вами говорю, что я растерян, я не понимаю, что делать мне теперь с этим. С одной стороны, диверсионная деятельность академиков, которым пообещали миллион долларов, и они пишут – Петрик украл это, а если не украл это, то все равно не мог это сделать, потому что у него нет вакуумных прессов. Вакуумные бывают только присоски, знаете, если пойдете в Интернет, то это присоски для обеспузыривания обоев и шпон когда кладут на дерево. Но прессы… Так, неважно. Спасибо за вопрос. Почему, ну скажите, вот вы здесь сидите, а «Комсомольскую правду» осудили, 200 тысяч для вас ничто, естественно, но зачем вам это? Я предложил… А …вы из МК... Ой, простите меня, ради Бога. Но все равно я доскажу фразу. Мы обращаемся, мои юристы обращаются в «Комсомольскую правду», и говорят – мы отказываемся от иска за одно интервью с Петриком. Не будет никакого иска, я же не остановлюсь, и они отказались. И суд первый прошел, они подали кассацию, все равно мы их оштрафовали. Но сейчас американские компании им предъявят иски, и это уже будут не 200 тысяч. Вы хоть понимаете как вас, журналистов, подставила, какая-то дрянь это сделала, о резком снижении судебной ответственности за что, за клевету, за что журналистов можно судить. Вы знаете, что такое постановление по всем судам прошло? Они подставили вас всех. Потому что, если журналист отвечает нормальной суммой, как это в мире принято, он гадость не напишет. Значит, у нас не будет оснований ненавидеть вас, мы любить вас будем. Вы будете писать только правду, потому что вас никакой редактор не заставит дрянь написать. Вы ему скажете – я не хочу потерять в своей жизни всё, журналистскую практику, всё.
МК: Зачем вы нас пригласили, если вы нас ненавидите?
Петрик В.И.: Я так сказал? Что вы, я про людей сказал. Зачем вы так? Я вообще людей очень люблю. Посмотрите на мою жизнь. Я построил, я восстановил церковь, я один, за свои деньги, я построил воскресную школу для детей, я содержал десять лет два садика, я совсем другой, это неправда, я пытаюсь найти дружбу с вами.
Вести FM: Вести FM, Ксения Крихели. Вы, конечно, искусно морочите мозги, просто шарики за ролики заходят. Ход мысли уловить сложно. Но давайте по существу? Вы эти шпинели будете продавать в Америку? Это первый вопрос. Продолжает ли Грызлов финансировать фильтры, графен, да, вот эту программу с водой? И может быть вместо того, чтобы устраивать вот эти артистичные пресс-конференции каждый год, может быть, сразу в Нобелевский комитет?
Петрик В.И.: Значит, мадам. Вы не способны понять ход моей мысли, поскольку вы неспособны к сосредоточению, я абсолютно целостен, вы просто не способны к сосредоточению, это первое. Второе, будет ли у меня когда-нибудь Нобелевская? Довольно скоро будет, довольно скоро. Дальше, про шпинель, я все отвечу совершенно конкретно. Выше я говорил, спустя некоторое время, я предложу сейчас, в третий раз нашему государству. После того, как это будет востребовано, я передам все эксклюзивные права России. Если этого не произойдет, ровно та страна, которая захочет купить – купит у меня это изобретение, это может быть Америка, Япония – кто захочет. Думаю, что это будет Израиль, поскольку в декабре месяце, в Израиле, в прошедшем декабре месяце, вышла статья, они сделали шпинель, но она прозрачна только в дальнем ИК, вот чем они хвастаются. Моя шпинель прозрачна ультрафиолете, видимом и в ИК диапазоне. Мы ведь за чем сейчас гонимся? Мы гонимся за прозрачностью, оптической прозрачностью. Так вот, кому захочу – тому продам. Последний вопрос, он совсем нелепый, Грызлов никогда ничего не финансировал. И последнее, я буду выступать в этой стране с журналистами столько раз, Ксения, сколько надо. Я четыре месяца назад получил поздравление из Америки. Меня поздравили с правительственного уровня, с тем, что я выиграл грин-карту, собираюсь напечатать эти документы даже в Интернете. Меня ждут, я востребован.
Вести.FM: Я по поводу воды, вот эти фильтры. Эта программа вообще кем и как сейчас финансируется? Продолжаете ли вы, ну как-то улучшать состояние?
Петрик В.И.: Отвечаю абсолютно. Программа «Чистая вода» была создана усилиями одного человека, который на своих плечах её дал этой стране, это Грызлов. Потому что он увидел инструмент, какой инструмент? Внимание! Когда бы, в каком бы месте, в Америке ли, в Италии вы не сделали воду, у нее есть, у конечной воды, есть беда. Называется это хлороформ, это канцероген. Это результат хлорирования воды. И никто никогда эту проблему не решил. Я только сказал про хлороформ, и я не говорю про диоксины, я не говорю про другие отравляющие вещества, потому что мы обязаны ввести дезинфекант, вплоть до потребителя. Так вот. Наша система вот эта позволяет дочистить воду в конце от хлорорганических соединений. Это огромное достижение, которое было сделано в этой стране. Какую надо иметь серость и ограниченность, я уже не раз произносил эти слова, чтобы с бывшим каторжанином, государственное, как там, бабло пилить? Неужели на этом уровне у людей нет своих механизмов, как разбираться с бюджетными деньгами? Ну, вы подумайте, вы, взрослые. Взрослые вопросы задаете. Что вы думаете об этом? Люди честно хотели создать для этой страны. Да это в Новгороде, в Новгородской области, 4% болело детей. А в Пскове уже 11% детей. Это ваше телевидение, взяли и показали недавно. За какие деньги? Сколько нужно было получить денег этой маленькой группе, которая приехала сюда и страшно хотела заработать на квартиру в Москве? И бесчинствуют. Сколько нужно было заплатить, чтобы показать детей с матерями. А рядом фильтры Петрика, а у детей менингит. Какую дрянь надо сажать в тюрьму за это. В Америке, нормальной стране, я бы уже сгноил его. Потому что менингит и вода - две разные вещи. Менингит передается от больного к больному воздушно-капельным путем, в воде его не бывает. Но телевидение показало на всю страну и как мне их судить. Почему вы им вопрос не зададите, если вы гражданка?
Вести-FM: Конечно, задам.
Петрик В.И.: Если вас беспокоят дети и матери.
Россия-2: Пожалуйста, конкретно в Министерстве обороны с кем взаимодействуете?
Петрик В.И.: Я сказал вам только что. Конкретно - Комитет по военно-технической политике, который возглавляет господин Михайлов. Имя и отчество не знаю. Там подписи этих людей.
Коммерсант: Виктор Иванович, здравствуйте. Радиостанция «Коммерсант». Меня зовут Наталья Ржанова. А скажите, пожалуйста, вы говорите, что уже готовы продать России или любой другой стране свое изобретение. Но сумма должна быть. Примерно. Сколько? Сколько стоит ваше изобретение?
Это первый вопрос и второй. Вы сказали, что вы взаимодействуете с Министерством обороны по фильтрам, которые работают в экстремальных условиях. Вот об этом расскажите. Не очень ясно. Это будут какие-то новые фильтры? Это будет какая-то глубока новая степень очистки? Или что это такое?
Петрик В.И.: Значит, я создаю. То есть считайте, что создал фильтры. То, что является особо актуально. Это для индивидуального пользования. Большая система в состоянии обеззаразить воду. Это могут быть и озон, и ультрафиолет, и все остальное. А вот конечная доочистка воды для бойца, у которого есть маленький фильтрик, и если, опять же, пожалуйста, это для всех систем МЧС мира. Но это не есть секретное исследование, поэтому здесь я свободен. Захочет армия России для себя, захочет. Мне предоставлены, в данном случае, мне предоставили право исследовать мои системы в специализированных институтах, куда просто не добраться. МБЗ – это очень специализированный институт. Я, например, сейчас занимаюсь там оспой. Знаете, чем я занимаюсь сейчас? Ушел от воды. Я решил вопрос с водой. Воздух. Я создал установку, при прокачке я должен захватить вирус. Вы знаете, вы грамотная девушка, что вирус не уничтожим. Нет лекарств, которые могут его убить. Есть такие вирусы, которые можно варить 2 часа в соляной кислоте. Значит, его можно захватить и уничтожить в чем-то совершенно новом. И я это сделал. Уже есть первые результаты. Этим я занимаюсь. Но нет такого института, где бы я мог проводить исследования с оспой. И в меня поверили и дали мне это право. То есть, меня, конечно, никто через порог не пускает в этот институт, но я делаю системы, я вручаю, их увозят и их проверяют. Вот на данном этапе вот такая работа.
Коммерсант: Можно сразу уточнить, вы эти фильтры собираетесь поставлять в армию?
Петрик В.И.: Не ловите меня. Собираюсь ли я поставлять в армию. Если наша армия захочет их, то это будет совершенно другой этап. Сейчас уже показаны результаты.
Коммерсант: Есть ли какие-то переговоры у вас?
Петрик В.И.: Нет. Это же те же армейские истории, те же самые. Будут объявлены какие-то конкурсы. Будут объявлены какие-то тендеры. Это так будет. Насколько я понимаю. Я ничего в этом не знаю. Я занимаюсь сегодня только исследованием. И я получил вот эти изумительные результаты. Сейчас я опубликую их, впервые, в Интернете, везде. Опубликую результаты этих исследований. Также как исследовал я в Токсикологическом институте на биологическую активность нашей воды. Вы, наверно, читали, что мыши дольше плывут, быстрее бегут, сопротивляются снотворному. Вот такие результаты. Вы не читали. Вы ничего не читаете про нас. Не любите вы ничего про чистую воду. А они дольше бегут. Обратите внимание! Контрольная группа, которая пила из-под крана, плыли 21 минуту, а наши - 40 минут. Их закрыли в банки, гипоксия, эти жили 18 мин, а наши 30 мин. Это всех разволновало, что возможно нас подставляют. Снотворное. Наши просыпаются на 5 мин меньше. На центрифуге крутили, они бегут и восстанавливают равновесное движение раньше. И тогда, повторили в марте месяце прошлого года, ввели еще одну составляющую, «Эвиан». Если посмотрите документы, «Эвиан» закупали за границей, чтобы, не дай Бог, какая подделка. У нашей - не такая яркость. Но на минуту, на полторы наша вода превосходит «Эвиан» - лучшую воду в мире. И тогда мы отдали наше исследование в Америку, то есть не наши исследования, наши фильтры. Исследовали в Массачусетском институте, который сертифицирует лекарственные препараты. Все материалы на сайте у нас выставлены. Вот в этом институте уже дураков не бывает. Они подарили нам фильмы. Мы уже выставили, по-моему, эти фильмы на сайте. Так вот они подтвердили. Они сравнивали только воду и «Эвиан» не наш. И написали, вода обладает биологической активностью. Вот куда, милые, я иду. Я считаю, что каждый человек в мире будет пить нашу воду, поскольку она лучше лучшей в мире воды «Эвиан». И все это, обратите внимание, все это правда.
Коммерсант: Ответьте на первый вопрос. Будьте добры. Стоимость вашего изобретения.
Петрик В.И.: О, Господи. Сейчас скажите, сколько вы хотите. Я скажу. И учитывая, сколько было затрачено денег в СССР, и сколько было затрачено денег в Америке, вот примерно столько стоит эта технология. Но кто мне даст эти деньги, никто мне их не даст.
Коммерсант: Цифру назовите, пожалуйста, Виктор Иванович.
Петрик В.И.: Нет. Чтобы я хотел бы. Вот за сколько я продал бы с чистым сердцем. За 50 млн. долларов. Я такую сумму назначил. Теперь я отвечаю, мне никто ее никогда не даст в этой стране. Во-первых, потому что я изгой. Я не вхожу ни в какие группы, с кем я могу что-то сделать. Вот это вот.
АН: А Израиль даст? Вы сказали, что Израиль может купить.
Петрик В.И.: Вы знаете, ведь эта история была описана в парламентской газете несколько месяцев назад. Было описано. Ко мне приехали генерал, называю имена, генерал Иаков, генерал Парам с целью приобрести эту шпинель. Так все было? Так все это описано? Да из Израиля. И была попытка купить. Предлагали очень мало. Предлагали мало. Неожиданно мало. И они мне пояснили так: «Господин, Петрик» - цитирую, «Вы приедете к нам в Израиль и скажете: «Я вам привез шпинель». А мы военные, мы откуда знаем какая это шпинель, хорошая или плохая. Мы отдадим ее в Институт керамики, который мы финансируем. Как вы думаете?» - говорит он, «Что скажут ученые? Они скажут так. «О, наконец. Это шпинель. Закрывайте нас. Больше не платите нам зарплату. Купите у Петрика». Никто вам так не скажет. Почему приехали из Израиля? Теперь внимание. Каждую запрессовку, вот такую, которую я делал в 1992 году, у нас развалилась уже аналитика в стране. Я посылал в Израиль и мне приходил документ с графиками, с пропусканием, с коэффициентами. И я двигался согласно им. Поэтому там знали эту технологию. Поэтому они и приехали.
Петрик В.И.: Да. Так я хочу много. Много хочу. Потому что это столько стоит. Понимаете. Ну, а дадут ли. Ну, а давайте наблюдать. Посмотрим.
АН: Ну, мы разрекламируем сейчас.
Петрик В.И.: И пильнем тогда вместе все.
Корреспондент: Виктор Иванович. Вы уже дважды пытались сотрудничать, насколько я понимаю, с Министерством обороны в 1995 году и в 1998 году, и оба раза вам отказали. И первый раз случайность, второй – закономерность. Сейчас третий подход делаете. И как он будет называться на ваш взгляд? И могли бы вы, пояснить в Российских институтах шпинель вашу исследовали, или нет? И если исследовали, то, какие институты?
Петрик В.И.: Я прошу прощения. Прошу прощения. Вы о чем-то думали? Я рассказывал вам. Я рассказывал, что исследовали как раз в российских. Когда же я ее закончил, уже в готовом виде, я отдал в ведущий институт ГОИ, который эту тему, как раз в нашей стране, с 1972 года вел. И вот я зачитал, а вы себе возьмите обращение к правительству генерального директора этого института Пучкова, о создании этой керамики. Второй институт, это НПО, Ефремов. Это конструктор наших баллистических ракет. Вот он дал заключение. Москва. Кремль. Секретно. Вот прочитайте. Только в наших институтах оно и происходило. А сейчас последний раз, напоминаю, был фонд президентских программ при Ельцине, вел его Малышев, заместитель председателя этого фонда был Ведуненко Борис Тимофеевич, который также отвечал за безопасность внутреннюю Ельцина. Он занимался этой керамикой и собрал кучу. И это ему академики написали, что карбид бора тверже, чем керамика Петрика. Затормозили временно. Это не потому, что Родионов, я сидел в кабинете у Родионова, за неделю до его увольнения. Я и Кокошин. Вот с моими, вот этими, обтекателями и с бумагой академического заключения. Сейчас не утаишь, она такова ли, вы это видите. Вы хоть почитайте заключение американское. Знаете, что они написали? То есть не американское, а Академии наук. Комиссия по лженауке. Американская компания «Сорнет» давно уже создала керамику для ракет Алон. Она лучше, чем шпинель. Ну, взгреть, всех хочется. «Сорнет» действительно создала Алон. Это нитрит алюминия. Я его 100 раз, как 100 лет, как сделал. Он вообще при температуре 200 градусов, как слепнет, родные. Американская компания «Сорнет», создав Алон, продолжает финансировать шпинель. Откройте любой Интернет. Вы это прочитаете там. Ну, кто они? Безумцы? Эти древние, эти мамонты, дегенераты. Как можно это написать. Но с них, с них ушло это. Как с гуся вода.
МК: Поясните о вашем возрасте.
Петрик В.И.: Простите?
МК: Вы ругаетесь. Вы же в возрасте.
Петрик В.И.: Не надо, моя дорогая. Не надо, не надо. Дряхление мозговых структур наступает после 75. Я еще 10 лет буду в боевом состоянии. 10 лет. А через 10 лет я начну сомневаться, выводы мои верны или нет.
МК: Вам 63.
Петрик В.И.: 65, милая. Правда, думала, что меньше? Да меньше, думала. Да может оно и есть, что меньше.
МК: Я вообще не думала. Но вы столько говорите о возрасте.
Петрик В.И.: Моя хорошая, я хочу обратить внимание только на одну историю. Не на возраст, а на адекватность. Это же уникальная история про ученых. Вслушайтесь внимательно. Что такое ученые? Вы один раз задумались? Это самые уважаемые люди в мире, познающие окружающий нас мир с помощью инструмента, который называется «Разум». Мы их любим. Это я так придумал, что ученые, это и есть настоящие звезды. А свет их не ярок, потому что они слишком высоко. Но при этом я хочу сказать другую правду. В Академии наук ровно 6% ученых и это знают все мире. Остальные все - это дети членов ЦК. Остальные все - это несчастные. Поясняю. В школе, мальчики играют в футбол. Крепкие, сильные, хорошие. Хреново учатся. А у него, ножки вот такие. С писей что-то не так. И он, свой вид то надо продлить. И он начинает учить ненавистную математику. И девочки обращают внимание на него, как на первого. После он идет в институт учит ненавистную физику. И завоевывает тем самым, свою самочку. Как правило, не надежную. Этих ученых видно за километр. В 35 лет у него такие тики, знаете. И он очень похож на ученого. Они несчастные. Они до безумия желчные. Они страшные. Я в одном кабинете у правительства, я вдруг, вдруг, осознал, что повысил голос. Я говорю. Как они? Как? Вот знак. Это я же. И понимаю, что я в чужом кабинете. Что же я несу. И не снижая активности и темпа, я говорю: «Профессор схватил в углу студентку. Она кричит: «Помогите. Помогите». Молчи, дура, я и сам справлюсь». Так вот он ученый. Вот, если он такой сильный, я ему говорю: «Доктор, а вы читали в Химии и жизни...», а он говорит: «Виктор Иванович, я же физик». Этот человек для меня больше не существует. Его мозг больше ничем не интересуется. Потому что есть те, которые созданы для науки. Так родился мозг. Он такой сильный. Он хочет знать все. Можно, я сейчас буду хвастаться? Я говорю: «Я занимаюсь наукой ровно столько лет, сколько мне лет». Если вы понимаете, о чем я. И это правда. В маленьком возрасте… Вот один из журналистов добрался до села, где я родился. И ему дали интервью. И он получил первую, самую престижную, премию за эту статью. Слышали? Нет, про Петрика. Вот недавно она была, эта премия, в России учреждена, и он ее получил. Он позвонил мне счастливый. Я его знать, не знал. Он взял и поехал туда.
Это ежедневное и чудовищное для моего отца событие. Первый раз, меня арестовало КГБ в 10 лет. Это правда. Я сделал огромную штуку, накачал ее водородом. Получил водород из гидрида кальция. И запустил в небо. Естественно, появился в небе летательный аппарат чужой. Может, он уже прилетел из-за границы. Прилетели самолеты. Конечно, поймали. Бесконечные взрывы, поджоги. Отец страдал. Потому что была неуемная потребность в новом знании. Все мальчики посмотрели гипноз и разошлись по домам. А я больше не мог спать. Я не мог больше жить. Как же так? Это есть. И я стал собак, этих несчастных, в глаза им вглядываться. А мать, когда нужно было держать мне курицу, чтобы она отрубила ей голову. Такой пенек. И это так страшно всегда было, мальчишечье сердце. И, первое, с кем я справился, это курица. Журналист, это описал, по-моему. Отец дал ему интервью. Я их всех под гипноз. Положил всех на спинки, и они все лежат. Бедная женщина вышла, я ее позвал. Она решила, сын совсем с ума сошел. Передушил всех кур. И она медленно опустилась в обморок. Но я свистнул, и они все вскочили. В дальнейшем я гипнотизировал курицу, это простая ситуация. Клал матери на пенек, а сам уходил. Она отрубала ей голову. Милая, это правда. Это мое детство.
АН: Виктор Иванович, я предлагаю на этой теплой ноте закончить нашу пресс-конференцию.
