– Я ХОТЕЛ бы побеспокоить вас вопросом, которым интересуются люди во всем мире: кто станет следующим президентом США?
– Пока это совершенно не ясно… Во-первых, есть лидирующий кандидат от демократов – Хиллари Клинтон. Но республиканцы с кандидатом еще не определились. А до тех пор пока они не противопоставят ей своего кандидата, все опросы общественного мнения, в общем и целом – это чистая теория.
– Как вы видите развитие ситуации в Ираке через год?
– Через год она может немного улучшиться с военной точки зрения и даже привести к началу переговоров.
– Не думаете ли вы, что существует определенная опасность военного удара по Ирану, на который может решиться нынешняя президентская администрация?
– По соображениям предвыборной кампании? Думаю, администрация предпочла бы переговоры с Ираном. Весьма маловероятно, что администрация пойдет на войну с Ираном. Хотя по очевидным причинам такой вариант нельзя исключить. Однако я считаю, что переговоры значительно более вероятны, чем война.
– Вы сыграли очень важную роль – будучи госсекретарем США при президенте Никсоне – в установлении более теплых отношений между США и СССР. Вы также сыграли очень важную роль в разыгрывании китайской карты, используя противоречия между Китаем и Советским Союзом для укрепления отношений с Китаем. И сегодня США находятся в очень хороших отношениях с Китаем, несмотря на то, что идеологически Китай не поменялся. Это все еще коммунистическая страна, в ней все еще нет свободных выборов, там нет свободы слова, оппозиции. Россия же за последнее время невероятно изменилась, и, несмотря на все существующие проблемы, она с точки зрения демократии продвинулась несравнимо дальше Китая. При этом отношения с Россией все равно остаются сложными. Даже говорят о возвращении к периоду холодной войны. Как вы это объясните?
– Я не думаю, что возвращается холодная война. Неизбежно и то, что Россия, которая сейчас находится в непривычных для себя и всего остального мира границах, должна приспособиться к новому миру. А мир должен найти место для России в новых обстоятельствах и по причине того, что Россия входит в число ведущих производителей нефти в мире. Все это создает необходимость приспосабливаться. И я придерживаюсь той точки зрения, что отношения между Россией и США улучшаются. Некоторые ключевые вопросы или решены, или, по крайней мере, к этому имеется тенденция. В основном существует понимание с обеих сторон, что нормальные, разумные отношения между двумя странами должны определяться как стратегическое партнерство, а не конфронтация.
– Возвращаясь к этому вопросу, почему, по крайней мере, американский истеблишмент, включая прессу, мало что имеет против Китая, но всегда что-то имеет против России? Как россиянам следует это понимать?
– Начну с того, что американская пресса редко говорит что-то хорошее и о президенте Буше. Атаки против него идут по многим фронтам. С моей точки зрения, существует очень много негатива, связанного и с Китаем.
Россия же шире освещается в прессе. В США фигурирует большое количество людей, ведущих с Россией споры. Это не только американцы, а граждане и других стран. Им удается привлекать к себе внимание американской прессы. Особое внимание уделяется президентским выборам в России и личности президента Путина. Но лично я верю, я убежден, что наше правительство понимает важность российско-американских отношений. По мере их стабилизации (улучшения) уровень критики спадет.
– В России кое-кто говорит, что одна из причин роста антироссийских настроений на Западе в том, что Россия «вернулась». Наша страна очень быстро была списана со счетов как второсортная. Считалось, она больше не встанет на ноги и не будет оказывать влияния на международное положение вообще. Но оказалось, что это не так. Не думаете ли вы, что существует определенного рода огорчение от того, что Россия возвратилась в международную политику? Что есть в США люди, которые не хотели бы, чтобы Россия была сильной страной, играющей какую-либо роль?
– Сначала о критике в адрес России, которую вы упоминали ранее. В Америке у многих сложилось мнение, что существует довольно большое количество критики американских властей со стороны властей России. Поэтому я думаю, критика с обеих сторон более или менее одинакова. По поводу того, что американцы якобы не хотят возвращения России в мировую политику. Необходимо различать тех, кто занимается внешней политикой, и тех, кто обладает пониманием долговременных стратегий развития международных отношений. Они знают, что сильная Россия крайне полезна для сохранения стабильности в Азии, Европе и на Ближнем Востоке. Она, конечно, имеет собственное видение ситуации и, конечно, не во всем соглашается с американской точкой зрения на эти вопросы. Поэтому могут возникать споры и время от времени разногласия. Но все сбалансировано. И никто из лидеров, по крайней мере из тех, кого я знаю, не желал бы видеть слабую или бессильную Россию. Но, конечно, Россия – это страна со своей собственной точкой зрения, и эту точку зрения следует изучить в свете возможных компромиссов.
– Сегодня США не так популярны в мире, как когда-то. Для многих стран это был своего рода маяк, ориентир в области демократии, свободы. Но более это не так. Если бы вам представилась возможность, что бы вы сделали для улучшения положения?
– Международная политика – это не арена для завоевания популярности. Внешнюю политику следует вести, основываясь на разумном и прогрессивном понимании национальных интересов. Не следует путать ее с пиар-кампанией. Поэтому у нас хорошие отношения с Китаем, с Индией. Думаю, что наши отношения и с Россией остаются хорошими в своей основе.
Критика в адрес США берет свое начало со споров обеих сторон в начале войны в Ираке. Думаю, что США необходимо консультироваться в подобных случаях с другими странами. Они не должны вести себя так, словно имеют право диктовать свою волю другим странам. Они должны демонстрировать уважение к истории и культуре других стран. Но также и к США следует относиться с уважением и не использовать их в качестве оправдания для собственного бездействия.
– Попробуем рассмотреть этот вопрос с другой стороны. Россия в наше время тоже не самая популярная страна. И по многим причинам в прессе о ней достаточно много негативных отзывов. Как вы думаете, что следует сделать России для изменения этого имиджа?
– Я думаю, если Россия будет следовать четкой политике, будет консультироваться и не будет никому угрожать, она обретет заслуженное место в тех странах, для которых демократия важна. То есть в большинстве стран мира ей будут в этом помогать. Однако взаимодействие между внутренней политикой и международной политикой – это достаточно сложный вопрос. В его решение посторонним лучше не вдаваться.
– Думаете ли вы, что в российско-американских отношениях настанут какие-либо перемены, когда Белый дом займет новый президент? Возможно, к этому еще добавится и демократическое большинство в Конгрессе США?
– Обычно, когда к исполнению обязанностей приступает новая администрация, она изучает все области политики. Образно говоря, она вырывает из земли каждое дерево, чтобы проверить, есть ли у него корни. Но где-то через год новички приходят к осознанию того факта, что политика предыдущей администрации сформирована реалиями. Поэтому 95% всего политического курса остаются неизменными, с минимальными изменениями, зависящими от личности нового президента. Также важно, что демократическая партия может быть более активна в изложении своего мнения о внутренней политике России.
– Говоря о внутренней политике России, вы имеете в виду ситуацию с правами человека, свободой слова, свободой прессы?
– Любой американский президент озабочен вопросами защиты прав человека. Это глубоко внедрено в американское общество. В период моего пребывания в правительстве поправка Джексона–Вэника была вопросом внутренней политики, потому что уровень эмиграции из Советского Союза был невероятно низок, когда она была введена. И удалить ее сегодня непросто. Хотя все имеющие отношение к внешней политике понимают, что это препятствие на пути хороших отношений. К тому же цель, ради которой вводилась поправка, уже достигнута. Это одно из следствий косности системы. Уверен, что любая администрация, республиканская или демократическая, будет пытаться от нее избавиться.
– Понимают ли в США, что наш мир не однополярен?
– Нет никакого сомнения в том, что мир многополярен. Нельзя управлять миром при помощи только военной силы. Количество вопросов, решаемых с помощью военной мощи, значительно сокращается. В то время как экономические, общественные и политические силы играют все большую роль. Я думаю, что подавляющее большинство американцев, которые занимаются внешней политикой, согласятся с такой позицией.
– Если говорить о российско-американских отношениях и об общих тенденциях в мировом развитии, заглядывая вперед, вы оптимист?
– В общем и целом я исполнен оптимизма в отношении российско-американских отношений. Думаю, что мы вступили в новую фазу переговоров, и у меня складывается впечатление, что предпринимается немало серьезных усилий с обеих сторон. Меня беспокоит общее развитие международной обстановки. Существует множество горячих точек, возникающих одновременно, и волнения там носят разный характер. Поэтому совсем не просто сформулировать единообразный подход к их урегулированию. Есть и множество совершенно новых проблем. Например, неизвестно, что делать с климатом, что делать с окружающей средой, как выработать энергетическую политику, когда ресурсы ограничены, а спрос растет? Это проблемы огромного масштаба, с которыми мировой системе ранее не приходилось иметь дело. Поэтому сейчас они затмевают все прочие. И конечно, серьезнейшему испытанию подвергается способность поддерживать порядок и стабильность. И это беспокоит меня более всего.
– Думаете ли вы, что, если Россия и США будут действовать совместно, они смогут помочь в решении некоторых из этих проблем?
– Это и есть важнейшая для меня тема. Именно поэтому я довольно часто приезжаю в Москву. Мы учредили в Америке двустороннюю группу. Она имеет представительство в России и собирается дважды в год для обсуждения этих вопросов. В любом случае, я считаю, что это важные вопросы. И что России и США следует сконцентрироваться на их решении.