Эксперт Сергей Строкань отмечает, что грядущий саммит G20, намеченный на середину ноября, на индонезийском острове Бали, рискует стать самым противоестественных за всю историю международных отношений. С одной стороны накопилась масса проблем, которые нужно немедленно решить на совете. В заголовках газет всё чаще и чаще мелькают такие слова, как «кризис», «рецессия», зима» или «голод». Но с другой стороны, по мнению господина Строканя, ещё никогда раньше члены «двадцатки» не демонстрировали столь явного отсутствия интереса к глобальному антикризисному менеджменту.
Саммит на Бали всё ближе с каждым днём, но о повестке дня никто не заговаривает. В последнее время, все предпочитают говорить только о том, кто приедет на эту судьбоносную встречу, и кто откажется от визита. И если кто-то приедет, то на каких условиях, кто кого проигнорирует и будет ли сделано коллективное фото. Как заметил аналитик, главная тема попросту аннигилировалась, и вместо неё всплывёт несколько занимающих всех боковых сюжетов – Байден – Си Цзиньпин, Байден – Путин и Украина. Под эти сюжеты и заточены все заявления перед G20.
Администрации Байдена так и не удалось исключить Россию из G20. Представители США признали, что это идея неосуществима. Но украинская сторона упорно зовёт «двадцатку» в поход за исключение Москвы. Таким образом, не входящая в G20, но приглашённая на Бали по настоянию США Украина не намерена быть гостьей с одноразовым входным билетом. «Что же касается России, то с момента начала подготовки к саммиту она, с одной стороны вошла в ещё больший клинч с Западом», - говорит Строкань, «С другой – ощутимо укрепила связи с незападным крылом «двадцатки» - КНР, Индией, Бразилией, Турцией, Саудовской Аравией и председательствующей Индонезией».
Аналитик также отмечает, что принятые незадолго до саммита решения о создании газового хаба в Турции или снижения добычи нефти в рамках ОПЕК+ показали, что одна часть G20 чаще берёт на себя инициативу, не видя возможности согласовывать это с западным крылом. Потому в этой ситуации «двадцатке» всё больше отводится роль инструмента мировой гибридной войны, ведущейся средствами дипломатии.