Интерес к ситуации в Омане, активно подыгрывающем в снижении цен на газ и нефть, в последнее время заметно растет. Страна сыграла серьезную роль в налаживанеии диалога между Западом и Ираном, а сейчас привлекла к себе еще больше внимания в связи с серьезным осложнением здоровья его правителя султана Кабуса, не имеющего прямых наследников.
Кто заменит 74-летнего бездетного султана Омана Кабуса бин Саида ас-Саида? Этот вопрос все больше волнует не только лидеров региона Ближнего Востока, но и Запада. Его актуальность заметно выросла в связи с отменой султаном празднования 5 ноября 44-й годовщины независимости страны. Это было обусловлено серьезными осложнениями здоровья правителя, находящегося с июля в Германии на обследовании и лечении ракового заболевания.
Россия не может быть безучастна к происходящему в этой стране, учитывая то, что Оман является членом Форума стран-экспортеров газа (ФСЭГ). Тем более, что ранее официальный Маскат своими действиями в этой организации фактически подыгрывал одному из главных конкурентов России на газовом рынке – Катару. А сейчас, в разгар падения нефтяных цен, Оман заявляет о готовности еще больше их уронить, заметно увеличив добычу «черного золота».
Не случайно внешние игроки не только наблюдают за внутриполитическими процессами в Омане, но и все активнее в них участвуют. К этому их вынуждает заметное изменение ситуации в регионе.
После захвата столицы Йемена Саны шиитскими повстанцами и общего ухудшения положения для Саудовской Аравии на Ближнем Востоке, Эр-Рияд не может позволить, чтобы к власти в Маскате пришел проиранский султан. Учитывая то, что вместе Оман и Иран фактически перекрывают выход из Персидского залива, это поставило бы саудитов на грань катастрофы в их усиливающейся борьбе с Тегераном.
Такая возможность становится все более реальной. Тем более, что саудиты в последние годы в стремлении «сколотить» под себя Совет сотрудничества арабских государств Залива (ССАГЗ) из числа монархий Аравийского полуострова, в отношении Катара и Омана они добились лишь обратного эффекта.
В частности, руководство последнего было недовольно попытками Саудовской Аравии и особенно ОАЭ дестабилизировать в начале 2011 – 12 гг. ситуацию на Западе страны. В этом оно усматривало не только попытки канализировать «арабскую весну» в оманском направлении и отвлечь внимание Запада и исламского мира от происходящего на своей собственной территории, но и стремление захватить его западные районы, в которых разведаны серьезные нефтегазовые запасы.
В этих условиях правитель Омана нашел понимание в Иране, чья помощь не ограничивается лишь политическими действиями. Она распространяется и на военно-техническое сотрудничество (ВТС), и на экономику.
Причем в условиях снижения в султанате нефтедобычи именно Тегеран способствовал во многом тому, что Маскат обратил внимание на свои практически еще не использованные газовые резервы.
Однако не это главное. Сейчас Тегеран стал все более заметен в Омане в проведении «культурной» экспансии, направленной на четкое осознание оманцами-ибадитами религиозного родства с иранцами-шиитами.
В этой ситуации нельзя исключать, что в обозримом будущем шиитские аятоллы, как это уже было с теми же алавитами, объявят ибадизм «направлением» или «ответвлением» в шиизме», что позволило Тегерану дополнительно закрепиться как в Ливане, так и в Сирии. Учитывая «особое» отношение значительной части суннитов к ибадитам как к «сектантам» со всеми вытекающими из этого последствиями, «алавитский» вариант может стать вполне вероятным и для ибадитского Омана, стремящегося избежать давления со стороны суннитских соседей.
В любом случае, Иран сделает все, чтобы укрепить свое влияние в Омане, благодаря чему он «поставит ногу» на Аравийский полуостров.
Сложность ситуации состоит в том, что у США и Великобритании имеется свое «особое» мнение на данную проблему. Эти традиционные защитники султаната будут пытаться сохранить его стабильность, поскольку Оман занимает важнейшее место постоянной переговорной диалоговой площадки с Ираном и другими исламскими странами.
В частности, несколько дней назад Маскат принимал в течение двух суток переговоры на высшем уровне между Исламской Республикой, США (присутствовал Джон Керри) и Великобританией, завершившиеся 10 ноября, однако без достижения прорыва по иранской ядерной программе. Впрочем, в истории оманского посредничества имеются и куда более серьезные переговорные достижения.
Соответственно, реально именно Лондон, имевший до недавнего времени серьезное влияние на спецслужбы султаната, которые создавались по образцу и подобию британской спецслужбы MI5 британскими специалистами, способен оказать конечное воздействие на процесс смены власти в стране.
Однако здесь важен и голос Вашингтона относительно поддержки преемника Кабуса. Логика втягивания в бесконечные уступки Ирану свидетельствует с большой долей вероятности о готовности поддержать иранскую креатуру. Однако стремление сохранить «нейтральный» статус Омана может способствовать недопущению прихода к власти такой кандидатуры.
Впрочем, не следует недооценивать и самого Кабуса, имеющего собственные планы относительно преемственности, способные отчасти затруднить маневры внешних сил. В течение трех дней с момента его смерти должен собраться семейный династический совет и выбрать преемника из трех кандидатур.
Их ему должен заранее назвать сам султан без «широкого оглашения». Впрочем, согласно иностранным дипломатическим источникам в Маскате, это «секрет Полишенеля» и все кандидатуры известны. Среди них – заместитель премьер-министра Фахд бин Махмуд ас-Саид. Примечательно, что именно он регулярно посещал Кабуса в германской больнице. Другие кандидаты – Шехаб бин Тарек ас-Саид, председатель совета по научным исследованиям и Хаитхам бин Тарек ас-Саид, министр культуры и культурного наследия.
Если же на встрече семейного совета соглашение достигнуто не будет, в дело должны вмешаться оборонный совет, консультативный совет (Меджлис аш-Шура) и государственный совет (Меджлис ад-Дула). Их руководящие представители должны будут собраться на встречу, чтобы решить вопрос с преемником султана Кабуса.
Особую роль должен сыграть голос генерала Султана бин Мохаммеда ан-Наамани, официально занимающего должность главы администрации правителя. В этой связи следует ожидать, что именно его в первую очередь и будут «обхаживать» вероятные кандидаты на роль нового султана. Ведь, по сути, именно Наамани, имеющий в своих руках такой рычаг как Государственная служба безопасности, сейчас осуществляет реальную власть в стране.