На прошлой неделе в силу вступил упрощённый порядок регистрации партий, который громко называют политической реформой. Он преподносится чуть ли не как отмена в 1990 году 6-й статьи Конституции СССР о направляющей роли КПСС. Да и начавшаяся многопартийная суета также сродни временам перестройки. Истосковавшись по яркой политической палитре, граждане пристально разглядывают всевозможные движения, вплоть до карликовых, будто они способны на что-то повлиять.
Избирательная простыня
В думских выборах 1995 г. участвовало 250 объединений, а в следующих – 139. Это сокращение произошло само собой и показало постепенное созревание российской политической системы. Однако власть сочла процесс созревания слишком медленным и решила помочь ему.
В 2002 г. необходимую минимальную численность партии увеличили с 5 до 10 тыс. человек, и на выборах 2003 г. партий-участниц было уже втрое меньше – 44. Власть сочла, что и это непорядок, и в 2005 г. повысила планку до 50 тыс. членов. С тех пор была зарегистрирована лишь одна партия – Правое дело (в 2008 г.). На выборах 2007 г. в Думу избирались 16 партий, а в прошлом году – уже только 7, поскольку других лишили регистрации. (Заметим, что в США существует порядка 40 партий, а в Украине – порядка 200.)
Снижение числа партий подавалось даже не как забота об избирателях, которым тяжело определиться с выбором, а как естественный процесс – поглядите, в стране всё устаканивается. Но дуумвират, по сути, признал: процесс естественным не был. Минимальная численность снижена до 500 человек – цифра в пять раз меньше, чем в бурных 90-х. Скоро вновь на выборах появятся длинные бюллетени-простыни. Но придётся потерпеть, пока бюллетень не сбросит хвост по собственному желанию.
Законов достаточно, но мало
«Численность партии вовсе не имеет решающего значения, – говорит Э. Лимонов, лидер незарегистрированной «Другой России». – Нам, например, ни разу не отказывали в связи с численностью, потому что к нашей численности не придерёшься. Они находят любой другой повод. Последний отказ Минюст объяснил тем, что в нашем уставе не прописана ротация региональных кадров, хотя мы указываем на конкретные пункты – вот же она, прописана! Но разработать и опубликовать образцовый партийный устав государство не хочет, ведь тогда повод для множества придирок исчезнет. Вообще, дело не в законах, а в людях, которые должны их исполнять. Даже существующего законодательства – без всяких новшеств – было бы достаточно для нормальной демократии, если бы чиновники ей не препятствовали».
Впрочем, уточняет политик, многие партии Минюст всё же одобрит. Поскольку «цель реформы именно в этом – дезориентировать избирателя множеством иллюзорных партий и размыть протестный электорат». Число заявок, поданных в Минюст, уже превысило сотню. Например, Партия любителей пива, партия «Без названия», Партия любви. Это даёт скептикам лишний повод поёрничать и назвать реформу клоунадой.
Налево пойдёшь…
Большинство партий, желающих получить регистрацию, имеют либеральную либо националистическую направленность. Левая идеология уже присутствует в политике достаточно. Причём КПРФ и «Справедливая Россия» отчасти представляют даже несистемную оппозицию, сотрудничая с Левым фронтом С. Удальцова. Тем не менее реформа породила множество разговоров вокруг левых: им напророчили сразу и объединение, и дробление.
Сплетни, что эсеры И. Пономарёв и Г. Гудков намерены покинуть партию и зарегистрировать собственную, были опровергнуты. Оказалось, создаваемый ими Социал-демократический союз – вовсе не партия, а всего лишь координационная платформа для левых сил. Но списывать со счетов сплетни о дроблении не стоит: даже если это домыслы, они закономерны. Благодаря участию в протестных акциях оппозиционные эсеры стали выглядеть куда ярче лидера С. Миронова с его лояльностью властям и низким результатом на президентских выборах (3,8% при 13,2% за партию).
Парадокс реформы в том, что самые сильные из оппозиционных партий в ней не слишком заинтересованы – она наплодит конкурентов. КПРФ не поддержала снижение планки до 500 человек, предложив цифру 5 тысяч. Что касается слияния с СР, то такую возможность коммунисты всерьёз не рассматривают. «Нельзя забывать, что цель эсеров – отнимать наши голоса, – комментирует депутат Госдумы от КПРФ О. Куликов. – Эсеры – наши могильщики, и объединяться с ними мы не можем. Компартия дорожит своей историей и своим именем. Нет никаких тенденций к тому, чтобы мы отказались от коммунистической идеологии в пользу социал-демократии». Собственно, так было всегда: на выборах 1999 г. коммунисты отвергли Народно-патриотический союз, а в 2003 г. – блокирование с «Родиной».
Эсер И. Пономарёв, несмотря на непреклонность коммунистов, считает слияние возможным – в отдалённом будущем. «Никто не говорит, что это быстрый процесс. Он должен произойти не сверху, а снизу – по инициативе рядовых партийцев. Должно возникнуть доверие друг к другу в результате совместной работы. Первый удачный шаг уже сделан: наши наблюдатели хорошо сработались на президентских выборах, – говорит депутат. – А по поводу принятого закона всё ясно: никакая это не реформа. Будет только хуже, намного хуже. Обилие подставных партий сыграет на руку власти, поскольку разрешено использовать похожие названия (запрещены лишь одинаковые названия и аббревиатуры). Ничто не мешает левым политикам участвовать в выборах по спискам тех партий, которые существуют сейчас. Я, например, не член СР».
Для отсечения «псевдопартий» эсеры предложили ввести такую норму: пусть успехи на муниципальных выборах дают допуск к региональным, а успехи в региональных – допуск к федеральным. «Единая Россия» предложение отвергла, как и возможность создавать избирательные блоки.
Лебедь, рак и щука
Впрочем, разрешение на блоки нужно не столько левым, сколько либералам. Их электорат значительно меньше, а договариваться друг с другом они не умеют. Чем блокирование лучше простого слияния партий и зачем оно сдалось, это блокирование, – избирателю непонятно. Но политикам оно крайне дорого. «Отличия между либеральными партиями очень существенны, – утверждает лидер «Яблока» С. Митрохин. – Есть программные нюансы, есть личные амбиции – это естественный фактор. Объединиться в блок – проще».
Результат единственного допущенного к президентским выборам либерала М. Прохорова (8%) даёт основания думать, что его партия могла бы пройти и в федеральный, и в региональные парламенты. Скорее всего, партию Прохорова зарегистрируют – её создание благословил избранный президент. Но ей придётся соперничать с «Яблоком», потому что «яблочники» сотрудничать с Прохоровым не хотят категорически (даже в рамках блокирования, если оно вдруг будет разрешено). «Это не оппозиционер, а околовластный олигарх», – говорит Митрохин.
Единственный компромисс, на который готово «Яблоко» после стольких лет поражений, – сотрудничество с Б. Немцовым («Солидарность», Партия народной свободы). Он теперь снова попытает счастья в Минюсте. Правда, есть подозрения, что единство «Солидарности» и ПарНаСа под вопросом. Но сам Немцов решительно их развеивает: «Мы будем действовать все вместе, это лишь проблема юридической технологии». В свою очередь «Другая Россия» Э. Лимонова объединяться ни с кем не намерена. К тому же либеральный электорат в массе своей отказывается признавать Лимонова за своего, поскольку не может простить ему национал-большевистское прошлое.
Добавит ли голосов «яблочникам» союз с Немцовым – непонятно. Многие аналитики отчасти объясняют провал «снежной революции» именно участием непопулярных лидеров ПарНаСа – «ребят из 90-х». Союз «Яблока» и Прохорова дал бы либералам гораздо больше. Порознь шансов почти нет. Если только либеральная идеология не продемонстрирует вдруг рекордные темпы роста популярности, которой хватило бы на всех.
Выйти из сумрака
Свежая струя, которую может привнести реформа в публичную сферу, – это националисты. Они были допущены к выборам лишь однажды, в 2003 г., в составе «Родины». Позднее её лидера Д. Рогозина на время вывели из внутренней политики, а саму партию растворили в левой «Справедливой России».
Вопреки расхожему мнению, что русский вопрос отстаивает ЛДПР, на региональных выборах националисты участвуют также по спискам КПРФ и СР. Словом, своей партии у них нет. Национальная риторика востребована, и к ней так или иначе обращаются все, в том числе избранный президент. При этом ниша пустует.
За последние 20 лет национализм сильно видоизменился. Теперь его представляют не чернорубашечники, а неформальный лидер митинговой оппозиции А. Навальный – в форме национал-демократии. Правда, примкнуть к Национал-демократической партии, намеренной получить регистрацию, Навальный отказался. «Мы не могли не сделать ему этого предложения, но догадывались, что он не согласится, – комментирует лидер НДП К. Крылов. – Навальный симпатичен и либералам, и националистам, и много кому ещё. Притом он находится в стороне от всех. И это удобно не только ему, но и всей оппозиции – он выступает связующим звеном».
Как и у либералов, объединений у националистов множество. Отдельно от национал-демократов регистрацию хотят получить радикалы из движения «Русские» (на базе запрещённых «Славянского Союза» и Движения против нелегальной иммиграции). Кроме того, заявку подаст Конгресс русских общин Д. Рогозина, но под другим названием и с другим лидером. Сам Рогозин не планирует использовать пост вице-премьера в партийных целях. Неизвестно, какое покровительство он окажет своей организации, но точно известно, что объединять националистическую общественность и брать её под крыло Рогозин не намерен.
Каковы шансы националистов – говорить рано. При всей популярности данной идеологии узнаваемость упомянутых движений сейчас крайне низкая. «Мы полагаем, приличия будут соблюдены, и нас не только зарегистрируют, но и допустят к выборам, – продолжает национал-демократ К. Крылов. – Мы не питаем иллюзий по поводу реформы: власть использует её для распыления оппозиционных сил. Но при этом реформа вынужденная – её бы не было, если бы не массовые зимние протесты. И пусть ею воспользуется не только власть».
В общем, политики действуют по принципу анекдота: когда человек посетовал Богу на то, что ни разу не выигрывал в лотерею, Бог ответил: «Купи хоть один билет». Подача заявок в Минюст действительно напоминает лотерейный розыгрыш – настолько непредсказуемы последствия. В этом пока и заключается главное новшество: до недавних пор они были предсказуемы вполне.