Россия и США помирятся на саммите в ноябре?

Администрация президента США Джорджа Буша уже заявила, что «разочарована, но не удивлена» таким решением «Газпрома». Да и западные аналитики воспринимают такое решение Миллера как «щелчок Вашингтону». Понятно, что все это еще более ухудшило политический климат между Москвой и Вашингтоном. Начались разговоры о возвращении к новой холодной войне. Но по понятным причинам как Москва, так и Вашингтон не очень хотят переходить ту черту, возврат из-за которой может затянуться на десятилетия.

По нашим сведениям, чтобы не допустить этого, обе стороны прорабатывают вопрос о проведении рабочего российско-американского саммита в период между 20 и 25 ноября. А на 28 ноября в Риге уже запланировано проведение совета НАТО, на котором Грузию, а возможно, и Украину внесут в список стран, выполняющих план по вступлению в Североатлантический альянс. На предполагаемом российско-американском саммите, естественно, будут рассматриваться проблемы Ирана, Грузии, Украины и других стран. При этом встреча президентов РФ и США пройдет после промежуточных выборов в Сенат и Конгресс США: если перевес на них получат демократы, то говорить с Бушем будет легче. Но в любом случае результатом может стать либо оформление каких-либо договоренностей, либо рост конфронтации.

А российская внешняя политика уже полным ходом работает на то, чтобы не допустить нового передела сфер влияния на постсоветском пространстве. Не случайно В. Путин на этой неделе совершил двухдневный визит в Германию к А. Меркель. Дружба с ней дорогого стоит: г-жа Меркель, по опросам общественного мнения, является самым влиятельным и популярным в Европе политиком. К тому же с 1 января 2007 года Германия будет председательствовать в ЕС, и следующая встреча лидеров стран - членов «Большой восьмерки» пройдет именно на немецкой земле.

Одним словом, отступать Москве некуда. И Грузия, похоже, та последняя черта, за которой, если пустить события на самотек, может последовать политическая нестабильность в самой РФ. Кремль этого не хочет, да и не обязан хотеть. Поймут ли это на Западе?