Иноагент Noize MC оправдал удары по родному краю

Рэпер Noizе MC (Иван Алексеев), объявленный иноагентом в ноябре прошлого года, на днях запостил свой новый текст, где об ударах по родной ему Белгородчине сказал так: «Помнишь, как из белого города первого салюта по соседнему Харькову прилетало люто, накрывая стариков и грудных малюток? Долг отдают абсолютно той же валютой». Для меня как для человека, который начал слушать песни Ивана после выхода первого же его альбома в 2008-м, знает его дискографию с точностью до года, посетил его концерты больше десятка раз, – для меня он, с этим своим текстом на устах, достиг дна. Достиг дна в том падении, которому отдался в 2014-м и особенно в 2022-м. Пора устроить Ване разнос. Или кое-что другое, похожее, тоже с приставкой «раз-», как это называют рэперы.

Ваня!

Когда-то ты писал антивоенные песни. В смысле – по-настоящему антивоенные. В «Иордане» и «На Марсе классно» ты не делил враждующие стороны на правую и неправую. «Ледники растают – восполнится Иордан. О, все помирятся! Шолом алейхем! Ва алейкум салам!» Помириться прямо сейчас, немедленно, не выяснять, кто правее и кто виноватее, не убивать стариков и малюток в отместку за убитых стариков и малюток, – так звучал твой посыл. Звучал наивно, но в этой своей наивности даже красиво.

Сегодня от тогдашнего твоего посыла не осталось ничего. «В топку военные карты с планами наступлений! Засыпаем окопы, разбираем укрепления!» – где это теперь? Теперь ты не против войны – не против её финансирования Западом, не против поставок Украине вооружений, не против украинских наступлений, укреплений, окопов. Мало того – ты не против украинских ударов по твоей родной Белгородчине. «Долг отдают абсолютно той же валютой», – говоришь ты. Долг, значит. Задолжали, должны. Должны гибнуть. Ваня, как ты дошёл до этого?

Ладно, допустим, ты мог переосмыслить свои антивоенные взгляды. Далеко не у каждого из немилых тебе «зетовцев» (думаю, даже не у каждого второго или третьего) ты обнаружишь такую вот, как у тебя, идею коллективной ответственности, коллективной задолженности, но предположим, что такая идея имеет право быть. Почему же в твоём случае она направлена строго в одну сторону? Почему ты находишь нравственно-причинную связь между СВО и украинскими ударами по Белгородчине, но не обнаруживаешь её же между украинскими ударами по Донбассу и объявлением СВО? Честность, Ваня, – это не только смелость говорить что думаешь, это ещё и само думание, логичное, последовательное. Интеллектуальная честность, как говорят в научных кругах.

Эту честность ты утратил ещё до написания «Иордана», в 2014-м, когда заявил со сцены: мол, я только что из Львова и не видел там нацизма. Двумя годами ранее, после выхода твоего «Нового альбома» в 2012-м, я спросил у тебя в интервью: почему о коррупции и злоупотреблениях в правоохранительных органах на пластинке одна песня, а про ксенофобию среди русских – три? Неужели ксенофобия в России – проблема такого масштаба? «Это серьёзная проблема, и она набирает обороты», – ответил ты. Ладно, – решил я тогда, – каждый сосредоточен на чём-то своём, к тому же национальная нетерпимость – достойная мишень, почему бы и нет. И вот, два года спустя, в 2014-м, ты заявляешь, что не видел нацизма на Украине. Верю, что лично ты его не видел, но видеосвидетельства украинской национальной нетерпимости – от хипстерского «кто не скачает, тот москаль» до нацистских факельных шествий – гуглятся на раз. Стало ясно: твоя мишень – не ксенофобия как таковая, а только лишь русская ксенофобия. Точнее, всё то, что тебе хочется считать ею.

В 2022-м, уже в эмиграции, ты спел: «Не обеляй себя, ты тоже виноват!» – уточнив со сцены, что, говоря «ты», обращаешься к самому себе. А может, ты действительно виноват, Ваня? Может, если бы вы, популярные на Украине российские артисты, с самого начала призывали бы её к миру в Донбассе, к выполнению Минских соглашений, к внеблоковому военному статусу, а не лелеяли бы её антирусские настроения, не укрепляли бы её чувство правоты, – может, не было бы сегодня ни ударов по Харькову, ни ударов по Белгороду?

К своим слезам на публике, к мыслям о коллективной задолженности народа России, к любованию собой в качестве совести нации – добавь трезвого анализа и самоанализа. Подумай о том, что мог сделать и чего мог не делать, чего не сделал и что сделал. Что делаешь и что говоришь прямо сейчас.