В отличие от водопадов, ручьев и рек, медийные потоки – самые покладистые и управляемые в России. Ещё месяц назад мозги россиян сушили круглосуточными страшилками лишь про коронавирус. Сушили, надо признать, обоснованно: болезнь коварная и внезапная обрушилась на планету, похоже, не просто надолго, но навсегда.
Правда, многочисленные и абсолютно противоречивые высказывания о недуге самих медиков, равно как и уже не воспринимаемые по сути гражданами призывы круглосуточно носить маски, перчатки и вакцинироваться породили в обществе новую социальную прослойку т.н. «антиваксеров», среди которых замечены нуждающиеся в любом пиаре подзабытые актеры и известные политики (удивительное дело: на одном канале Президент рассказывает как, чем и почему он привился от недуга, на другом – высокопоставленный депутат объясняет как, чем и почему он этого не сделал.) Плюрализм?
Анекдот не в тему.
Актуальный после начала спецоперации на Украине анекдот «Европа отзывает обратно из России вирус ковида» мог бы стать смешным, если бы не был таким грустным: отозвать болезнь, увы, невозможно. Но ее можно попробовать заглушить новой информационной волной о ходе самой спецоперации, что на мой взгляд, не совсем правильно: вирус не разбирает ни национальности, ни воинские звания. Он как коварный Мальчиш-Плохиш вреден и опасен для всех. Особенно в условиях боевых действий. Так что известный афоризм Козьмы Пруткова «Бди!» сегодня также актуален и востребован для всех, как и в начале эпидемии. Особенно – в СМИ. Вообще, в истории России различных эпидемий было предостаточно, как выходивших из-под медицинского контроля, так и остановленных им же в самом расцвете своего зарождения. Об этом и разговор.
На войне, как на войне?
Любая эпидемия, как социальное и физиологическое явление имеет свои причины, среди которых равной силой обладают как отсутствие обычной гигиены, так и прямой злой человеческий умысел, т.е. бактериологический терроризм.
Впервые именно с ним Россия (тогда еще - Русь) столкнулась аж в XIV веке, во время хождения по ней татаро-монгольских орд.
В 1346 г. Хан Джанибек с войсками осадил крымскую крепость Кафу (сегодня – Феодосия – авт.). Город был хорошо подготовлен к длительной обороне, имел огромные запасы еды, источники природной воды, оружие и т.д. Джанибек же перечисленное был вынужден таскать с собой в тыловых караванах, которые в основном состояли из китайских торговцев. Там-то и начался первый «мор», который сегодня научно именуют чумой.
Джанибек, понимая, что его лекари бессильны, решил использовать страшную беду для достижения быстрой победы при Кафу: велел вместо каменных ядер загружать осадные катапульты телами умерших и забрасывать ими осажденный город. Вскоре и там начался повальный мор. Защитники Кафу в ужасе погрузились на корабли и стали срочно отплывать в Геную, под протекторатом которой тогда Кафу и находился, но… Вирус уже поразил внешне еще здоровых мигрантов. Экипажи и пассажиры стали полностью вымирать уже в море. Их тела сбрасывали за борт, затем их прибивало к европейским берегам, ну а там... В общем, чума надолго «черной смертью» пришла и в Европу. Генуя, куда немногим кораблям из Кафу все же удалось пробиться, вымерла почти полностью. Незавидной была участь и татаро-монгольских войск, и самого Джанибека. Ну а из Европы набравшая сил чума (или как ее стали величать «моровая язва») широким шагом двинулась на остальную Русь.
«Боролись» с заболеванием, конечно, примитивно: молебнами, крестными ходами и утешением типа «Бог дал, Бог взял». Правда, Иван Грозный распорядился при передвижении войск на всем пути их следования жечь кострища, а также под страхом смерти ограничить контакты с местными жителями: хоть какая-то профилактика! Лишь при Петре-1 медицина в России получила господдержку и серьезное по тем временам научное обоснование. Вспомнить все перечисленное пришлось не «просто так», но после того, как США устами косноязычной Нуланд все же всемирно признали наличие функционирующих на Украине американских же биолабораторий по разработке опаснейших для всего живого патогенов. А ну если какой-нибудь обдолбанный парубок из ВСУ или нацбата долбанет по ним из американского же миномета? Вот и я о том же.
Не менее страшной для всего человечества стала и пресловутая «испанка» - разновидность гриппа, которая за относительно короткий срок унесла от 50 до 100 миллионов (!) человеческих жизней. Сегодня уже известно, что в Европу тот вирус во время уже последнего года Первой мировой войны завезли именно американские солдаты (да здравствует «made in USA»)!
Те миллионы вояк, кто наконец воткнули штык в землю и поехали по домам, конечно, потащили с собой и невидимую заразу, которая мгновенно и смертельно разлеталась по всей планете! Ученые выявили полностью погибшие от этой болезни даже отдельные африканские племена!
Вообще, любая война обязательно связана с какими-то страшными заболеваниями. Не зря Экзюпери утверждал, что «война – это не приключение. Война – это болезни». Во время Первой мировой русские солдаты в полной мере познали на себе и цингу, и брюшной тиф, и дизентерию, и туберкулез, т.е. те хвори, которые затем привезли с собой в Россию, которая уже стала советской, но болеть, увы, не перестала. Ну а вскоре кое-как оправившуюся от последствий мировой войны и пиратской революции 1917 г. Советскую Россию постигла другая масштабная беда – Великая Отечественная война.
Вставай, страна огромная!
Воинов ожидали и более коварные схватки – с вирусами опаснейших заболеваний. Например, - холеры. Впервые весьма ощутимо эта болезнь заявила о себе в боях за Сталинград, куда ее завезли сами немцы. Во-первых, немецкие диверсанты вирусом этой заразы активно заражали местные степные колодцы и саму Волгу – естественные источники питьевой воды. При этом, естественно, пили ее и сами: то ли забыли, то ли пить сильно хотелось.
Узнав о первых признаках этого заболевания среди немецких пленных, советское командование срочно сообщило о ситуации в Москву. Доложили Сталину. Верховный главнокомандующий срочно распорядился развернуть специальную медицинскую программу по предотвращению эпидемии в Красной армии. В город на Волге вылетели бригады лучших специалистов во главе с профессором Зинаидой Ермольевой, на то время лучшим специалистом по борьбе с холерой, брюшным тифом и дизентерией. Известна эта мужественная женщина и тем, что для достижения наиболее полных научных результатов, ставила опасные опыты и на себе.
В короткий срок в разбитом городе Ермольева смогла организовать в сохранившихся подвалах и бункерах почти фабричное производство т.н. «бактериофагов» - антихолерных препаратов, которыми тут же массово вакцинировались и наши военные, и местные жители. Работа была огромной по масштабу и очень сжатой по времени, за ее ходом лично следил Сталин, с которым Ермольевой установили прямую круглосуточную связь!
В сутки спасительный «бактериофаг» принимали от 50 и более тысяч и военных, и гражданских. Беспрецедентная вакцинация заняла чуть более трех месяцев и в прямом смысле уберегла и армию, и жителей от неминуемой эпидемии. Чем для самих немцев закончилась Сталинградская битва, знают все. После возвращения в Москву Сталин наградил Ермольеву Сталинской премией 1 степени. Женщина полностью перевела ее в Фонд обороны.
В 1943 г. ученая изобретает «советский пенициллин» - крустозин. Дело в том, что охотно поставлявшие в СССР «лендлизовскую» тушенку американские «коллеги» за партию готового, но американского пенициллина затребовали от Советского правительства огромную и обязательную предоплату! Таких денег в опустошенной войной советской казне не было. За дело снова по поручению Сталина взялась Ермольева. Когда в 1944 г. приехавшие в СССР западные медики во главе с Нобелевским лауреатом профессором Флори ознакомились с ее новым препаратом, они были вынуждены признать его даже более эффективным, нежели уже известный пенициллин! В общем, наша национальная поговорка «на друга надейся, но сам не плошай», имеет весьма жизненную основу. Особенно, если «друг оказался вдруг…»
Нехудожественное полотно художника Кокорекина.
Дважды лауреат Сталинской премии Алексей Кокорекин в 1959 г. за серию патриотических плакатов о советских людях был премирован длительной творческой командировкой в Индию, где помимо восточной экзотики вовсю бушевала забытая в СССР черная оспа.
Выезжавшим в «проблемные» страны советским людям была предписана строжайшая вакцинация, тем более, что вакцина именно от этой болезни в СССР была успешно изобретена еще в тридцатых годах! Последующее расследование показало, что отметка о таковой вакцинации в медицинских документах художника значилась. Сделал ли он ее на самом деле, или договорился за взятку просто указать ее без самой прививки, осталось за кадром расследования. Почему? И какого расследования?
Насладившись бананами, слонами, криком «хинди Руси, пхай-пхай!» Кокорекин попросил сопровождающих индийских коллег свозить его на «ритуальное» индийское похоронное сожжение умершего брамина. Просьба для члена партии и сталинского лауреата по тем временам более чем странная, но ему пошли навстречу. После ритуала советскому гостю даже вручили кусок полотна, в которое было завернуто тело покойного перед сожжением. Кокорекин тот патологический дар с благодарностью принял и привез в Советский Союз. Он еще не догадывался, что везет на родину не только собственную смерть.
По возвращению в Москву Кокорекин сначала навестил свою бывшую натурщицу, уже давно ставшую его любовницей, одарил ее личным вниманием и сувенирами из Индии, похвастался и кусочком ритуальной ткани. На следующий день к вечеру у советского плакатиста уже дома резко подскочила температура. В поликлинике Союза художников ему поставили диагноз «грипп», прописали традиционные таблетки. Однако болезнь прогрессировала, тело покрылось яркой сыпью, началась длительная лихорадка. Вызванные из Боткинской больницы врачи лишь подтвердили вердикт коллег - «грипп», а сыпь и лихорадку списали на аллергию после акклиматизации. Кокорекина, правда, на всякий случай госпитализировали в Боткинскую больницу, где художник через два дня явных мучений и умер. Именно после его смерти срочно собранный консилиум инфекционистов впервые под вопросом осторожно написал «чёрная оспа». Тело быстро кремировали. В общем, все как в ритуальной Индии, откуда Кокорекин и привез собственную гибель. По сути, легкомысленный художник стал «нулевым» пациентом, привезшим в хрущевский Советский Союз уже побежденную здесь чёрную оспу.
Далее – по списку?
Уже на следующий день у тех, кто контактировал с Кокорекиным после его возвращения, появились аналогичные признаки болезни: у медсестры приемного покоя Боткинской больницы, соседа по палате, лечащего врача, любовницы, жены и т.д. Даже работник хозобслуги, чистивший вентиляционный воздуховод в палате Кокорекина этажом выше, подхватил смертельный вирус. От него этот бедолага, как и, увы, лечащий врач, умерли через несколько дней.
«Вирион», т.е. вирус оспы окончательно установил академик Михаил Морозов, о чем немедленно сообщил Министру здравоохранения СССР Сергею Курашову. Тот тут же доложил о приближающейся всесоюзной катастрофе генсеку Хрущеву. Хрущев срочно собрал Совет министров, были немедленно разработаны оперативные профилактические мероприятия, КГБ получил указание установить все возможные контакты Кокорекина после его прилета, МВД организовало посты и пикеты в местах возможных скоплений людей. В ход пошли и маски, и перчатки, и противогазы, в водопроводах увеличили хлорирование питьевой воды. Дороги, ведущие в город, перекрыли войска химзащиты, закрылись кассы по продаже автобусных, авиа и ж/д билетов, Москва по сути оказалась в искусственной блокаде, по сравнению с которой недавний локдаун покажется детской забавой.
В течение уже трех дней КГБ установил не только всех, с кем имел контакт лично Кокорекин, но и тех, с кем общались уже и эти люди. Нашли даже покупателей комиссионного магазина, куда любовница художника снесла привезенные сувениры.
По масштабности и тщательности та операция должна была войти в учебники определенных служб как наглядное пособие. Думаю, что вошла. Хотя непонятно, почему даже в разгар уже ковидной атаки наши бесшабашные туристы с тюками барахла семьями и группами перлись через дружелюбные аэропорты на пляжи Египта, Турции и никто им на уровне властей не сказал: «Стой!» Ничего личного, только бизнес?
В случае с Кокорекиным власти СССР оказались менее сентиментальными: например, по данными КГБ, в воздухе был экстренно развернут самолет, летевший в Париж, на борту которого летел приятель художника, общавшийся с ним после Индии.
Боткинская больница вместе с персоналом и больными была полностью изолирована от внешнего мира, еду, лекарства, белье им подвозили со складов. «Скорая помощь» перестала возить туда пациентов. Всего в результате действий властей было выявлено почти 10000 человек, в той или иной форме имевших контакт с «нулевым пациентом» Кокорекиным! Вакцину от болезни силами военно-транспортной авиации свозили в Москву из лабораторий всех крупных советских городов и уже через неделю ею удалось вакцинировать более 10 млн. человек! Не начавшись, страшная эпидемия была побеждена.
P.S.
Вся эта история вспомнилась как бы в назидание и нашим медикам, замордованным противоречивыми ведомственными инструкциями по типу «и вашим, и нашим», и т.н. «антиваксерам», которые не понимая (а может и сознательно) сложности момента, будоражат общество. Дескать, лишь мойте руки перед едой и все будет о’кей! Не будет, ой не будет. Только стоит ли проверять это на себе и близких?
Мнения, высказываемые в данной рубрике, могут не совпадать с позицией редакции