Сейчас с ностальгическим благодушием вспоминаю свою молодость и то, как меня сначала трогательно принимали в ряды ленинского комсомола, а затем моральными пинками из них же выкидывали.
Первый раз, естественно, по велению сердца и настойчивому указанию классной руководительницы, я явился на заседание какой-то школьной ячейки, где и вручали комсомольские значки, забыв при этом вытащить из кармана свой измятый пионерский галстук. За такое святотатство был безжалостно наказан: именно мне значка и не дали. Это обстоятельство впоследствии, уже во время учебы в военно-морском училище, лишило меня возможности обменять этот шаманский ленинский символ на толкучке марокканского порта Касабланка на блок американских сигарет, чем успешно занимались мои более идеологически подкованные однокашники.
В заветные ряды меня все же приняли, и злополучный значок вручили уже вместе с офицерским кортиком и лейтенантскими погонами. Второй раз его безжалостно и безвозвратно отняли уже в Кронштадте за бурный роман с американской студенткой, хотя, по логике, могли бы наградить и Орденом Дружбы народов. Впрочем, я не об этом, а о тех нравах, которые царили в советские времена в таинственных отсеках многих комсомольских ячеек страны. Например.
Если тебе комсомолец имя, имя крепи делами своими!
В эпоху тотального товарного дефицита советский Минторг в целях поддержания у трудящихся веры в партию, время от времени выделял крупным промышленным предприятиям приличные партии дефицитных товаров: от сервизов и ковров до холодильников, телевизоров и даже легковых автомобилей! Все эти блага должны были распределяться по спец. заявкам лишь среди передовиков производства, желательно – партийных или членов ВЛКСМ. Впрочем, что-то доставалось и семьям хоть и беспартийных, но мысленно «примкнувших» к элите работяг.
Счастливчиков тщательно отбирали т.н. «Советские триады», состоящие из членов парткома, профкома и комсомольского бюро. Попасть в этот райский триумвират мечтали многие, но вход туда контролировался даже строже, чем отбор членов знаменитой сицилийской мафии. Давно еще мне рассказывал известный советский автогонщик с завода «АЗЛК» Вячеслав Данилов, как их недавно избранный I-й секретарь заводского бюро ВЛКСМ, получив служебный автомобиль, тут же измерил объем его багажника на предмет: «А сколько туда можно уместить новеньких автопокрышек с заводского склада?».
Безусловно, этот порочный регламент царил не только на АЗЛК, ИЖМАШе, ЗИЛе, БАМе и проч., но и конечно на флагмане советского интернационального автопрома 70-х – тольяттинском ВАЗе. Именно на этом итало-советском предприятии, очевидно интуитивно подчиняясь законам лишь итальянской мафии, наши комсомольцы и организовали подпольный торговый синдикат, где за взятки распределялись заветные «спецзаявки», что потом и стало основой громкого уголовного дела.
Партия сказала «надо!», комсомол ответил: «есть!»
Что-что, а есть комсомольцы умели. И со вкусом, и с аппетитом. Да и как было не поблаженствовать, если ты безраздельно владел самым заветным дефицитом, за обладание которым враз заполонившие коридоры ВАЗа небритые кавказские «комсомольцы», похожие на долгожителей, не жалели никаких денег? Да и таксы для них были совсем необременительными. За «спецзаявку» на покупку импортного ковра, например, комсомольские менеджеры просили «сверху» от 50 до 80 рублей. Цветной импортный телевизор тянул уже… от стольника и выше, в зависимости от марки. Горбатый «Запорожец» после выхода просителя из кабинета комсомольского вождя тяжелел уже на 800 – 1000 рублей, а цена заветных жигулей и вовсе умножалась вдвое!
Вскоре, по законам социалистического жанра, в Куйбышевскую облпрокуратуру от не допущенных в закрома простых работяг стали поступать и анонимные, и адресные жалобы на мздоимство комсомольских вождей авто ВАЗа. Такие же слезницы легли на столы обкомовских и горкомовских чинов. Не реагировать в те времена на жалобы трудящихся было равнозначно добровольному восхождению на плаху! Прокуратура возбудила уголовное дело, правовая машина начала свой разбег.
Не расстанусь с комсомолом, буду вечно молодым!
Возможно, именно об этом, или как вообще снова стать маленьким-маленьким и спрятаться в мамином шкафу, мечтали во время допросов активные участники той преступной комсомольской шайки.
Помимо главных фигурантов: экс-начальника штаба ЦК ВЛКСМ на ВАЗе Владимира Берлина, его преемника Вячеслава Курапова и главного комсомольца «Куйбышевгидростроя» Виктора Зайцева в списке любителей халявы сплошь мелькали фамилии ответственных работников из Куйбышевского обкома комсомола, чьи просьбы для нижестоящих коллег были сродни приказу! Если кто помнит, то и главный тарабарский принцип комсомола: «демократический центализм» переводился на доступный человеческий язык хорошо и просто: «подчинение меньшинства большинству». Правда, в приведенном случае как раз большинство безропотно выполняло имущественные прихоти меньшинства! Но это уже нюансы…
Сначала следователей обескуражили первоначальные результаты ревизий: всего через штаб ЦК ВЛКСМ на ВАЗе на сторону из заветных минторговских грантов якобы ушли всего лишь… 14 отечественных холодильников. И все? Но вскоре список стал пополняться и другими вполне материально ощутимыми предметами, которые ушлые комсомольцы разбазаривали, списывая их на близких и дальних родственников, которые затем успешно и перепродавались.
«Гидростроитель» Зайцев порадовал новеньким «Москвичом» брата своей жены, а родному дяде «стряхнул» с барского плеча дефицитный тогда советский холодильник. Не отставали и его подельники Курапов и Берлин, которые от души «одаривали» многочисленных родных мотоциклами, телевизорами, холодильниками и т.д. Да, прав был незабвенный Леонид Ильич Брежнев, постоянно в своих докладах упоминавший о том, что «…неустанно растет благосостояние советских людей!» Сегодня все эти холодильники, мотоциклы и даже личные автомобили выглядят пародией на истинное хищение, но в те годы это было круто. Кстати, если внимательно вглядеться в биографии наших нынешних олигархов, то без труда можно обнаружить и тот факт, что многие из них пустились во все финансовые тяжкие именно под крышами различных советских прокомсомольских «научно-технических центров» и т.д. Молодым везде у нас дорога!
Впрочем, вскоре это мелкое «торбохватничество» комсомольцам надоело: они поняли, что владеют настоящим Клондайком, который без помощи всяких там родственников может напрямую приносить им большие бабки. Для этого достаточно лишь было просто… продавать желающим заветные дефицитные бланки-заявки за живые деньги! Сказано – сделано! Вот тогда-то на берегах Волги и замельтешили кавказские «комсомольцы» в бекешах и галошах, потянулись караваны колоритных среднеазиатских дехкан, подозрительно похожих на Чингисхана, зазвучали гитары из внезапно возникших в округе многочисленных цыганских таборов и т.д.
Любое расширение криминального бизнеса требует и увеличение штата таких же криминальных помощников. Этот вопрос Берлин, Зайцев и Курапов решили быстро: предложили войти «в долю» члену ВЛКСМ, ответственному сотруднику Куйбышевского облсовпрофа Анатолию Отраднову. Тот не только радостно щелкнул каблуками, но и тут же привлек к делу изнывающих от безделья своих знакомых: Евгения Елагина и Нину Макарову людей малоинтересных, на своих производствах, но за деньги готовых на все. Чтобы было понятно, поясним, что в те годы именно профсоюзные организации были наиболее тесно связаны непосредственно с рабочим людом, к ним обращались за путевками, просили помощи в устройстве детей в пионерлагеря, робко ходатайствовали похлопотать в получении квартиры, удобного отпуска и т.д. Достаточно сказать, что ни один директор (!) не мог уволить с работы даже самого ярого прогульщика, если на то не давал согласия профком. Так что в выборе подельников Курапов, Зайцев и Берлин конечно не ошиблись. Правда, они скорее всего, не знали, что подобная сфера зарабатывания денег на красивую жизнь уже была прописана в УК РСФСР и тянула на срок до 3-х лет. А может, и знали, но уже настолько уверовали в собственный фарт, что махнули на этот нюанс рукой.
Цыгане шумною толпою…
Главным посредником между «народом» и «барами», как положено работнику профкома, стал Отраднов. Именно к нему в кабинет зачастили гортанные горцы, галдящие цыгане и степенные дехкане. Все просили одного – организовать им покупку мечты каждого советского цеховика: белой «Волги». Простые советские люди мечтали о другом: чтобы вовремя отдать соседу трояк, взятый у того «до получки». В общем, как говорили в те дни партийно-комсомольские вожди: «От каждого по способности, каждому – по потребности». А потребности торговых комсомольцев, за которыми уже следили оперативники, росли. Отраднов брал предоплаты, даже когда понимал, что белой «Волги» организовать клиенту не сможет. Принцип «будь, что будет» туманил разум: на суде было доказано, что он набрал таких авансов более чем на три тысячи советских рублей. Это сейчас за такие деньги можно лишь поужинать в ресторане средней руки, в 70-х кооперативная квартира стоила всего пять тысяч. Полтора не съеденных ужина или ключи от новой квартиры? Почему бы нет?
В общем, всех арестовали. Начались допросы. Главная комсомольская троица, сколотившая доходный бизнес, молчала. Раскрывали рты, чтобы дружно сказать: «Нет!». Их тактика, как говорили затем следователи, была хоть и примитивной, но единственно верной: сами никаких бланков-заявок никому не продавали, а отдавали их верному сыну партии и профсоюза Отраднову, дескать, бескорыстно, чтобы тот так же бескорыстно облегчил жизнь какому-нибудь работяге. Кто же знал, гражданин следователь, что он окажется мошенником?
Сам Отраднов, понимая, что друзья спасать его не собираются, наплевал на законы «омерта», и во весь голос загудел в сторону подельников, сдавая попутно и горцев, и дехкан, и блистающих золотыми коронками цыганских баронов. Убедительности ради пошел даже на следственном эксперименте на показательную акцию: в присутствии оперативников торжественно вернул одному армянскому виноделу его полторы «штуки», взятые у того в качестве предоплаты за обещанную «Волгу». Не помогло.
Сама же троица тоже продержалась молчком недолго. Раскол начался с «оппортуниста» Зайцева, который имел глупость от одного из просителей втихую принять взятку… дорогим охотничьим ружьем с номером и прочими заводскими атрибутами. Ружье это он тут же перепродал в местной комиссионке, что и было установлено. Даритель все подтвердил. В квартире Зайцева при обыске были найдены и нереализованные заветные заявки на дефицит и многое другое, что доказывало: Зайцев – жулик. Затем перебивая друг друга, заголосили и остальные.
Куйбышевский суд признал всех виновными в злоупотреблении служебным положением, а Зайцеву добавили еще и статью о взятке: злополучное ружье, которое до поры мирно висело у него на стене, все-таки «выстрелило» на суде. Сроки наш самый «гуманный в мире суд» фигурантам определил миролюбивые: Курапову и Берлину – по году исправработ, Зайцеву же – четыре года усиленного режима - за ружьишко. Посредник от «профсоюза» Отраднов уехал в лагерь на три года, остальные отделались условными сроками. И в Куйбышеве, и в Тольятти о процессе говорили долго. Потом стали забывать, а вскоре на ВАЗ рухнули «лихие девяностые» со взрывами, стрельбой, горой трупов и о неудачливых комсомольских торгашах и вовсе забыли. Тем более, что их нишу на ВАЗе безраздельно занял Борис Березовский с его мифическим «народным автомобилем». В общем, во всей этой товарно-вещевой заварухе уцелел и окреп лишь заветный социалистический лозунг «За что боролись…». По нему, похоже, живем и до сих пор.
Источники: воспоминания ветеранов ВАЗа, оперативников, ОБХСС, Яндекс, Википедия, региональные СМИ, «Секретные архивы», TV.
Мнения, высказываемые в данной рубрике, могут не совпадать с позицией редакции