Придя в выходные по заданию редакции на Новодевичье кладбище, я невольно стал свидетелем небольшой перепалки. Впрочем, это и перепалкой нельзя было назвать. Просто немногословный росгвардеец, стоявший при входе, не пропускал на кладбище владельца самоката.
Самокатчиком был молодой человек лет тридцати (то есть не «юноша бледный со взором горящим», у которого эмоции замещают здравый смысл), и тем не менее, он искренне возмущался тому, что его не пускают на территорию некрополя. Его лицо просто полыхало праведным гневом, и казалось, еще намного, и он официально объявит о том, что будет жаловаться в ЕСПЧ, ПАСЕ, ООН и т.п. на такое неслыханное нарушение прав человека в этой стране. Росгвардеец стоял на входе и не реагировал на тирады возмущавшегося самокатовладельца, а я не мог не сказать молодому человеку, что гонять на самокате по кладбищу – это, несколько, моветон…
Он удивленно посмотрел на меня и объяснил, что не собирается здесь кататься, но и оставлять при входе свое транспортное средство, за которое в случае его похищения никто не ответит, тоже не хочет. Что ж, это выглядело по-своему убедительно. Более того, каким транспортным средством пользоваться – это священное право каждого индивидуума, тем более такого, который с самокатом. Вон волк из мультфильма «Ну, погоди!» вместо того, чтобы в метро спускаться по ступенькам эскалатора, вообще ехал на тазу - и ничего. Вот только зачем же ехать на таком транспорте в то место, где никто не будет следить за его сохранностью, где, мягко говоря, не принято его использовать - а потом качать свои дурацкие самокатные права? Короче говоря, ждали «старшего» смены, который бы решил этот непростой вопрос.
Но ожидание затянулось, росгвардеец каменно стоял на своем, владелец самоката возмущался и полыхал, а я вдруг вспомнил, что забыл сфотографировать одну могилу, поэтому развернулся - и по длинной главной аллее быстро направился обратно вглубь кладбища. Иду себе, иду, никого не трогаю и в самом конце аллеи вдруг нагоняю …владельца самоката, который, надо сказать, шел пешком, а самокат просто вез за руль. «О, тебя все-таки пустили так?» - спрашиваю у человека. Ну да, с достоинством ответил он, «старший» пришел - и меня пропустили. «Но как же он так быстро оказался уже на другом конце кладбища, - промелькнуло у меня в голове, - наверное, все-таки воспользовался своим транспортным средством, гаденыш!»
Моя миссия на Новодевичьем кладбище была закончена, я посмотрел и сфотографировал все, что хотел, и направился к выходу. И вдруг вижу, что по одной из аллей бежит человек, на котором надета спортивная майка, трусы и кроссовки. На одном из перекрестков он остановился и, продолжая бег на месте, видимо, для того чтобы лучше сориентироваться, начал смотреть в смартфон. Посмотрел, сориентировался, повернул в нужную сторону и побежал дальше. Нет, ну а что, разве есть запрет на пробежки по кладбищу? Вот он, как и тот самокатчик, тоже использует свое священное право. Свобода, понимаешь!
У нас есть депутатская неприкосновенность, а теперь может возникнуть еще и самокатская. Таким только попробуй что-то запретить – вмиг завопят про нарушение «прав человека», этого жупела и ловушки, из которой мы уже лет тридцать никак не можем выбраться! Так, глядишь, постепенно дойдет до того, что эти абсолютно свободные люди среди могил устроят какие-то соревнования. Вот только не страшно ли таким «свободным», что их родителей, если так дело пойдет и дальше, похоронят, например, в секторе для прыжков в длину? Хотя, о чем это я?!
Помню, во время вакханалии популяризации группы «Пусси Райот» я спорил с одной из сторонниц «этих девушек». Представь, говорю ей, люди пришли в церковь: кто-то - помолиться о здоровье родных и близких, кто-то - помянуть умерших, да мало ли… а тут вдруг появляются и начинают визжать и кривляться эти лахудры! Вот тебе, говорю, было бы приятно, если бы кто-то, например, справил нужду на могилу твоих родителей? «Ну и что?» - ответила сторонница бесноватых.
И вот что я думаю. Надо просто быть как тот немногословный росгвардеец - и стоять на своем. Действительно же, надо! Но тут есть один нюанс: пришел добродушный «старший» - и велел пропустить самокатчика. Вот только не подвело бы нас такое благодушие, ведь так очень далеко можно зайти - даже на кладбище!..
Мнения, высказываемые в данной рубрике, могут не совпадать с позицией редакции