Гибель сталинского «Титаника»

Быстро добившись личной абсолютной власти, Иосиф Сталин стал внедрять ее везде: в литературе, архитектуре, искусстве и, конечно, в самолетостроении, которое в 30-х годах было сродни нынешнему ракетостроению. И лозунг «догнать и перегнать» породил вовсе не Никита Хрущев, он родился именно в колыбели сталинского всевластия.

Иллюстрацией сказанному может служить постройка на народные деньги самого крупного тогда в мире самолета «Максим Горький». Наш сегодняшний рассказ не только об этом уникальном летающем гиганте, но и его трагической гибели.

Все выше, и выше, и выше…

Мода на гигантизм (одни высотки чего стоят – прим. авт.) и присвоение имен тов. Сталина и его ближайших соратников гвоздям, молоткам, пароходам, паровозам, самолетам, танкам и т.д., в 30-х годах приняло форму мании. Впрочем, в те времена маниакальным было практически все, включая и право на человеческую жизнь.

Поэтому когда в 1932 г. обласканный властью журналист и писатель Михаил Кольцов (в «девичестве» Фридлянд), возглавлявший журнал «Огонек», желая потрафить вождю, опубликовал в издании клич к советским гражданам о сборе денег на постройку самого большого в мире самолета, это никого не удивило. Более того, в те годы подобные призывы адресовались не отдельным энтузиастам, а приравнивались к общенациональному приказу и подлежали безусловному всеобщему исполнению. Граждане покорно, но с песнями, потянулись в сберкассы…

Надо сказать, такие громкие идеи были, конечно, не спонтанны и вполне могли завершиться не только аплодисментами кремлевских небожителей, но и двориком внутренней тюрьмы на Лубянке. Поэтому дальновидный Кольцов «подверстал» свою идею к вполне реальному событию: 40-летию творчества Максима Горького – любимого писателя тов. Сталина. Одновременно в том же призыве Кольцов предложил назвать созданный на деньги пролетарского рэкета самолет именем писателя. Так появился на свет летающий монстр «Максим Горький». Хотя изначально было предложено назвать его именем тов. Сталина. Политбюро было «за», но Сталин, обладавший звериным предчувствием, это решение отклонил.

Вообще, в истории России до того бы лишь один пример массового побора денег на мегапроекты. Например, мало кто знает, что Храм Христа Спасителя строился тоже на собранные по всей стране народные медяки. Но тогда деньги собирали на веру, несли их добровольно, не ропща, и благодаря Бога, и это был действительно национальный порыв. Известен один показательный случай: когда огромная собранная сумма уже перевозилась в Москву, на поезд напала шайка разбойников. Но узнав, что это за деньги, их главарь брать добычу отказался, и со словами «храни вас господь», отпустил сопровождавших. Были, были времена. Было и благородство. А построенный Храм Христа Спасителя взорвали по указке именно тов. Сталина. Такие парадоксы истории.

Впрочем, те примеры не остались незамеченными и в наши дни: в России, самой богатой стране мира, прижилась мода собирать народные деньги на лечение, например, больных детишек. Детей конечно очень жалко, но ведь есть бюджет, который формируется и из налоговых отчислений родителей этих несчастных! Хотя, о чем это я? Бюджет в России не для больных ребятишек, а для вполне здоровых дяденек. Впрочем, я отвлекся.

Деньги были экстренно собраны и уже в 1933 г. известный конструктор Андрей Туполев начал работу над созданием эпохального самолета. Вообще, была запланирована серия таких гигантов из 10-ти самолетов, которые должны были нести имена членов Политбюро и даже не убиенного тогда Михаила Тухачевского.

Заканчивая эту главу, скажу, что самого Михаила Кольцова его идея не спасла: в 1940 г. тов. Сталин велел поставить его к стенке.

«Титаник» для воздушного океана

В названии этой главы нет ошибки: по роскоши внутреннего убранства и техническим новинкам того времени летающий пролетарский «Максим Горький» вполне мог соперничать с плавающим капиталистическим «Титаником». По редким свидетельствам очевидцев («редким» потому, что лайнер предназначался лишь для высшего советского бомонда) роскошь, как говорится, перла.

Салон самолет разделялся отсеками, в каждом из которых были оборудованы отдельные каюты класса «люкс» с мебелью из красного дерева и карельской березы, спальнями, дорогими коврами, бронзовыми подсвечниками и прочими необходимыми для вызревания революционных идей приятностями, включая, конечно, персональные туалеты, душевые и т.д. Кстати, в тех туалетах была и туалетная бумага – роскошь, доступная лишь элите.

На борту функционировала мини-кухня, где готовили холодные и горячие вкусности, был большой выбор вин и прочих напитков. Отдельно работала библиотека, большинство полок которой, скорее всего, занимали труды писателя тов. Сталина (уверен, что библиотекарша в звании не меньше сержанта ГБ вела не только учет книг, но и фамилии тех, кто и сколько раз просил эти книги – прим. авт.). Несколько полок, конечно, были заполнены и трудами самого Горького.

Для бесперебойной работы столовой имелся отдельный склад с элитными продуктами. Был небольшой кинозал, своя АТС, радиостанция и даже… типография. Наверное, для того, чтобы пришедшие в чью-нибудь голову пролетарские мысли тут же можно было запечатлеть в виде листовки. В общем, для расчетных 72-х вип-пассажиров «Максима Горького» райские условия были созданы не только на земле, но и в воздухе.

Отвлекусь на личное воспоминание «по теме». В свое время я был женат на внучке Яна Гамарника – видного советского политика, члена Оргбюро ЦК, генерала армии, начальника Главного политического управления Красной Армии и личного друга тов. Сталина (это не помешало тов. Сталину впоследствии своего друга уничтожить).

Его дочь и моя теща Виктория Яновна (тоже хорошо знавшая вождя и честно отсидевшая за это) часто и много рассказывала о тех временах. Как-то в своих воспоминаниях она поведала, что однажды отец, вернувшись домой, и он, никогда не рассказывавший о государственных делах, вдруг сказал: «Мы создали самый большой и самый комфортабельный самолет в мире, аналогов которому нет». Как вспоминала Виктория Яновна, произнес эти слова отец с неподдельной гордостью и уважением. Спрашивать о подробностях в тех семьях было не принято.

Первый испытательный полет «Максим Горький» совершил 17 июня 1934 г. За штурвалом был Михаил Громов – легендарный пилот тех лет, особо обласканный вождем. Испытания прошли успешно, техника работала исправно, полетное задание было выполнено в полном объеме. Наверное и поэтому уже 19 июня «Максим Горький» в качестве флагмана принял участие в воздушном параде, который проходил над Красной площадью.

По традиции на Мавзолее собрался весь кремлевский ареопаг и, естественно, сам «Буревестник революции» - Максим Горький, ради которого, собственно, вся эта авиационно-революционная авантюра и была затеяна. Все хлопали, пролетарские клакеры по команде кричали «Слава!». В общем, все как всегда, но…

Мы рождены, чтоб сказку сделать пылью

После первомайской демонстрации 1935 г., над которой также пафосно прогудел всеми многочисленными своими моторами «Максим Горький», кремлевские чиновники окончательно уверились в мощи и надежности нового советского чудо-лайнера. Иностранные корреспонденты, военные атташе и прочая приглашенная зарубежная челядь, не скрывая завистливого восхищения, крутили ручки кинокамер и щелкали затворами фотокамер. Сенсация требовала поощрения.

Наверное, поэтому уже 18 мая в очередной выходной день высшее руководство страны разрешило отличившимся участникам создания самолета вместе со своими близкими (всего 49 человек), совершить еще один, уже поощрительный пролет над Москвой. Сегодня так катают на речных трамвайчиках.

Управлять гигантом было поручено Николаю Журову – пилоту опытному и, что самое главное, члену ВКПБ и делу партии преданному. Для торжественности момента лайнер должен был лететь в сопровождении еще двух самолетов, одним из которых был самый совершенный тогда одноместный истребитель И-5, ласково названный самими летчиками «ишачком» и двухместный самолет сопровождения, где располагался кинооператор. Пропаганда социализма в те годы занимала такое же важное место в жизни страны, как и разбухавшая борьба с «врагами народа». Слова «спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство»  должны были быть обязательно подкреплены кинокадрами для всего мира. И это не было чьей-то прихотью, это была часть официальной большевистской политики.

«Ишачком» управлял Николай Благин, пилот тоже опытный и проверенный. Сначала все шло спокойно и торжественно, правда И-5 почему-то летел уж очень близко к крылу «Максима Горького», но… так, наверное, надо – думали зрители, задравшие головы и наблюдавшие за полетом. Сегодня счастливцы, допущенные на старт, так наблюдают за пуском космической ракеты где-нибудь на Байконуре. Вдруг ситуация перестала быть благостной и стала стремительно меняться. Николай Благин, находясь в той же близости от гиганта, начал резко перестраиваться, а затем приступил к выполнению фигур высшего пилотажа. Причем не классических, а каких-то самостоятельных. Сначала это удалось, а потом…

Потом, как вспоминали очевидцы, И-5 немного зависнув над флагманом, резко упал на его левое крыло и, пробив его, в нем же застрял. Все рухнули вниз в районе поселка художников Сокол, чудом никого не убив на земле. Во всяком случае так писала «Правда». Наблюдавшие за полетом онемели от ужаса, ведь все 49 человек, включая детей, погибли. Погиб, конечно, и виновник трагедии Николай Благин. Максим Горький, отдыхавший в те дни в Крыму, узнав о трагедии, говорят, чуть не сошел с ума.

А судьи что?

Началось серьезнейшее расследование. Ведь это была не просто авиакатастрофа, это был политический нокаут советской и технической, и идеологической политике. Сталин был в ярости. Западные газеты ликовали. Сразу в некоторых из них было опубликовано якобы предсмертное письмо Николая Благина, где тот как бы признается в своей ненависти к социалистическому строю, самому Сталину, и сообщает, что совершит эту показательную аварию намеренно. Вскоре стало известно, что это фальшивка. Благин никогда бы не пошел на это преступление хотя бы потому, что в самолете-гиганте находились его друзья и коллеги с семьями и детьми. Но эта версия, конечно, рассматривалась НКВД. Последующее расследование доказало невиновность летчика: в рассекреченных сегодня архивах нашлись любопытные документы, подтверждающие это. На самом деле произошел чудовищный несчастный случай, но…

Кто отдал Благину приказ или хотя бы разрешил ему совершать фигуры высшего пилотажа в опасной близости от «Максима Горького»? Ведь он сам никогда на такой опасный эксперимент самовольно не решился бы. Более того, перед роковым полетом он написал официальный рапорт с просьбой не посылать его в тот «прогулочный» полет. Но чья-то властная воля решила иначе. Чья?

Встать, суд идет!

Итак, виновный или виновные должны быть найдены и жестко наказаны. Официально – за трагедию, фактически – за международный позор Советского Союза. Сталин жаждал крови.

Сейчас можно громко и без опаски говорить, что все наглядные как достижения, так и промахи молодой советской страны были известны вождю во всех деталях. Более того, очень многое из того, что случалось в СССР в те годы он режиссировал лично. Но в 30-е об этом опасно даже было видеть сны. Поэтому, исключив уже погибшего Благина из числа подозреваемых, НКВД оставило единственную версию. Какую?

Уже 14 июня 1935г. тогдашний глава НКВД Генрих Ягода положил на стол вождя докладную, в которой говорилось о том, что за полтора часа до вылета пилоты обсуждали с представителями московской кинофабрики военно-учебных фильмов В.Ряжским и А.Пуллиным детали предстоящей совместной работы в воздухе. Благин изложил свой полетный план: лететь на разумном и безопасном расстоянии, согласно инструкциям, и там выполнить фигуры высшего пилотажа. Киношники категорически настояли на своем: расстояние должно быть минимальным! Запад должен захлебнуться от зависти!

Их-то по докладу Ягоды и решению вождя арестовали, осудили и надолго упрятали в лагерях, где они и сгинули. Погибших пышно и помпезно похоронили на Новодевичьем кладбище, а в деле поставили точку. Но остался один вопрос.

Могли ли кинодеятели хоть и крупного ранга без высочайшего согласования самостоятельно заставить опытного пилота пойти на смертельный риск? И почему сразу вспоминается историческая фраза Сталина о том, что «кино является важнейшим искусством социализма»?