«Олигарх» в галифе и хромовой тужурке

В списке знаковых чекистов сталинской эпохи, оставивших о себе кровавые и скабрезные воспоминания (Ягода, Ежов, Берия, Кобулов, Меркулов и проч.) были, оказывается, и люди, чью судьбу можно сравнить лишь с детским калейдоскопом: настолько непредсказуем был каждый последующий день в их жизни.

Впрочем, и день прожитый тоже сразу же обрастал невероятными слухами, легендами и тайнами, главной из которых до сих пор остается одна: как им удалось не только уцелеть в кровавой сталинской мясорубке, но в прямом смысле при этом еще стать официальными советскими миллионерами и орденоносцами?

Судьба такого орденоносца, Героя Социалистического труда, богача и генерал-лейтенанта Нафталия Ароновича Френкеля в списке этих неразгаданных авантюр истории занимает конечно одно из самых достойных мест, о чем и поговорим.

Мой адрес – не дом и не улица

Официальным местом рождения Нафталия Френкеля в 1883 г. принято считать Константинополь. Именно с точного определения места рождения маленького Нафталия в его жизни прочно устроились всевозможные сомнения и недоговоренности, которые затем стали неотъемлемым атрибутом и всей его деятельности.

Историки до сих пор спорят, в каком именно Константинополе впервые запищал младенец: то ли в будущем Стамбуле, то ли в одноименном поселке под Мариуполем? Кто-то утверждает, что родиной Френкеля вообще была блатная Одесса, в которой Нафталий Аронович впоследствии оставит яркий след и заработает первые лихие деньги, кто-то считает, что на свет он появился… в Москве, но истина все же остается где-то посередине. Впрочем, это не самое главное и не самое интересное в жизни бандита, зэка, контрабандиста, орденоносца, Героя Соцтруда, а затем и генерала. Главное – впереди.

В 1898г. пятнадцатилетний Нафталий получает низовое место в херсонской строительной компании Гурфинкеля. Уже через два года он – прораб в николаевской экспортной фирме «Штейнер и Ко», а еще через два года и тоже на два года уезжает познавать строительные тонкости в немецкий город Кетен. (Почему-то сразу вспомнил про бывшего российского премьера Михаила Касьянова, которого знающие экономисты величали не иначе как «Миша – два процента». Почему, не знаю. – авт.)

Набравшись (тоже за два года!) дополнительных знаний и уже желая вложить их в какое-нибудь прибыльное дело на родине, Френкель возвращается в Россию на свою прежнюю фирму «Штейнер и Ко», но уже в качестве управляющего. Молодой специалист, или, как сейчас говорят «топ-менеджер», дело повел грамотно и прибыльно, потихоньку также грамотно и незаметно прибирая его и к своим рукам. Впрочем, сам хозяин г-н Штейнер «сыну полка» верил, и когда началась Первая мировая война он, на всякий случай временно перебираясь «от греха» за границу, именно Френкелю от своего имени доверил вести все дела компании, что и стало его личной трагедией.

Нафталий Аронович не стал выдумывать никаких пресловутых «соцсоревнований», а размашисто подписав: «бух! оплатить!», перевел и все активы фирмы, а заодно и сбережения самого г-на Штейнера уже на свои личные зарубежные счета, куда в 1916г. следом свалил и сам. В России тем временем уже успела выстрелить знаменитая «Аврора» и толпы нетрезвых рабочих и крестьян вовсю грабили царские покои, помещичьи усадьбы и купеческие особняки, что Наталия Ароновича не могло не волновать. Если ортодоксальные большевики видели в той вакханалии светлый путь к коммунистическому обществу «без денег», то Френкель, наоборот, почуял, что именно среди большевиков он как раз сможет без особого риска нахапать столько, что не снилось и самому Ротшильду.

В 1918г. (тоже через два года эмиграции – авт.) он возвращается в милую сердцу Одессу и сразу начинает хвататься за все, что может принести лихие деньги. Надо сказать, что в те годы все деньги можно было считать «лихими»: у каждого захудалого главаря или атамана был свой печатный станок, инфляция как нынешний covid не поддавалась никакому излечению, буйствовали откровенные бандиты. Именно с одним из них – легендарным Мишкой Япончиком судьба свела и будущего «vip – чекиста» Френкеля.

Мишка Япончик (он же Мойша Винницкий – авт.) в новом сподвижнике сразу разглядел главное: не только любовь Френкеля к большим деньгам, но и природное умение их добывать. Понимая, что одними налетами и грабежами эпохального финансового благополучия не достичь, Япончик делает Френкеля своим «коммерческим директором», дав понять при этом, что его, Япончика, личный карман для того неприкосновенен. Нафталий Аронович понял не только это, но и то, что без «революционной крыши» и Япончику, и его головорезам (а стало быть, и самому Френкелю) с каждым днем будет существовать все сложнее и уговорил-таки Мишку заключить с большевиками некий «сепаратный мир», что тот и сделал. Сделка принесла обоим приличные бабки.

Дальновидному Френкелю конечно на судьбу самого Япончика было наплевать: его волновали собственные, в первую очередь, финансовые перспективы. Ко всему прочему, Нафталий Аронович прекрасно осознавал: большевики пришли надолго, за ними большая власть, а значит – и огромные деньги, к которым без солидных партийных связей ему, увы, не подобраться. Вовремя оторвавшись от Япончика, Френкель стал активно обосновываться уже среди новых «хозяев жизни», что ему вполне удалось: новоиспеченный большевик становится начальником всех приемщиков грузов в Одесском порту, по сути «главным смотрящим» за экспортно-импортными поставками советской России. Япончику повезло меньше: бывшие друзья – большевики, когда он им жутко надоел, вновь назвали его бандитом и в конце концов, пристрелили.

Таможня берет добро!

На новом посту Френкель освоился быстро и сразу начал преуспевать: именно при нем ранее хоть и слабо, но все же гонимая царской полицией контрабанда, стала почти легальным источником его нехилых доходов. Не забывал мудрый Наталий Аронович «охватывать вниманием» и нужных ему людей из коридоров советской власти. При этом он на всякий случай брал их всех «на карандаш», что впоследствии, уже в мундире революционного чекиста, помогло ему поочередно сдавать коллегам вчерашних подельников, обрастая служебными благодарностями и прочими сопутствующими «приятностями».

Но, как говорится «и на старуху бывает проруха»: осторожный Френкель все же увлекся, списывая на контрабанду и вполне легальные товары (которые тут же в Одессе через подставные конторы им лично и перепродавались), а потому и попался. В 1924г. за ним, уже владельцем валютной и золотой бирж (созданных Френкелем конечно «для нужд пролетариата» - авт.), пришли. Он тщетно пытался взывать о помощи к местным влиятельным раввинам, но те лишь ехидно ухмылялись и припоминали Френкелю его природную скупость и его же отказы в их просьбах отстегивать часть бабок и на нужды синагог. В общем, «жадность фраера сгубила»: Нафталия Ароновича было сначала приговорили к расстрелу, но затем все же дали 10 лет лагерей и отправили на знаменитые Соловки, где его жизнь не только не пошатнулась, но и весьма скоро снова пошла в гору.

За правильно данную взятку Френкель был тут же определен в лагерную административно-хозяйственную часть (АХЧ) и поселен в отдельном домике, о чем для остальных зэков опасно было даже мечтать.

Даешь хромовые тужурки!

Оглядевшись на новом месте, Нафталий Аронович сразу понял, на чем даже в зоне он может сделать нехилую дальнейшую жизнь, а затем – и деньги! Соловки, как и прочие сталинские лагеря, нещадно заедали вши, что реально грозило эпидемией тифа, а стало быть – остановкой всех работ. Нет работы – нет денег: эту истину Нафталий Аронович знал!

Френкель обратился к лагерному руководству с неожиданным предложением:  силами лишь зэков построить удобную и просторную баню. Неожиданность предложения была не в самой необходимости бани, но в сказочных сроках ее постройки: новатор попросил на все…  лишь сутки! Ему выдали инструменты, позволили самому набрать мастеровых. Через сутки баня была построена. Френкель же сразу был зачислен тюремным начальством в список «перспективных и нужных людей», что в любом лагере и по сей день приравнивается чуть ли не к помилованию.

Вскоре, обследуя древние монастырские закоулки, Френкель наткнулся на огромные залежи прекрасно выделанных кож и тут же на Соловках организовал массовое производство модной обуви и кожаной одежды, в том числе – знаменитых чекистских тужурок. Жены гулаговских генералов были в восторге от клонированных западных обувных моделей, сами генералы щеголяли в новеньких хрустящих тужурках, а т.н. «производственные излишки» Френкель с помощниками не без генеральской помощи успешно сбывал в столичных модных магазинах. Деньги и тем, и другим полились рекой.

Деловая хватка нового зэка не осталась без внимания: в 1927г. Френкель досрочно был освобожден и тут же… назначен начальником производственного отдела Соловецкого лагеря. Сказать, что Нафталию Ароновичу сказочно повезло, значит не сказать ничего: с этого дня именно Френкель становился полновластным хозяином не только всех Соловецких заключенных, но и, что главное – основным распорядителем их труда. И, соответственно, денег за этот труд!

Именно с его подачи просто «исправительные» лагеря сразу становятся «исправительно-трудовыми». По его же требованию зэкам меняют суточный рацион, увеличив его калорийность вдвое, что позволяет резко повысить и производительность труда, а значит – и доходы! Сам Френкель пишет экономические программы, обещая в них выполнить стандартную пятилетку… за три года! Мало соображающие в экономике генералы, тем не менее, все его радужные предложения исправно отправляют в Москву на рассмотрение и принятие решения. Конечно, Френкель рисковал: одно высочайшее неодобрение его идей и вместо удобного мундира – снова лагерный «клифт», а то и что похуже. Но судьба была более чем благосклонна: в 1929г. с его предложениями ознакомился сам Сталин, и Френкеля было приказано срочно доставить лично к вождю! Жизнь одесского барыги вышла на невероятный по авантюрности виток.

Партия верит вам, товарищ Френкель…

Беседа в кабинете Сталина длилась несколько часов, без стенографистов, но вышел оттуда Нафталий Аронович уже… начальником строительства (!) Беломорканала. Френкель понимал, что с новой должностью он получил и чрезвычайно опасную перспективу: малейшая ошибка в реализации планов самого Сталина тут же привела бы его к стенке. А планы «вождя всех народов» были отнюдь не детскими: канал длиной 227 км должен был быть сдан в эксплуатацию… за 20 месяцев! И это в условиях сурового Севера, при той маломощной технике, полчищах гнуса, примитивного быта, болезней, но… желание Сталина было тогда много выше чем какой-либо закон, а потому подлежало лишь исполнению любой ценой. (Кстати, Суэцкий канал, длиной 160 км, недавно переполошивший экономику всего мира, строился аж десять лет! И это при наличии современных технологий, армии высокообразованных специалистов и мощной техники!) но это у «них». «У нас» все было проще. И страшнее.

Не будем интриговать: ровно через двадцать месяцев Беломорканал был построен! На его дне вместе с добротными сваями навечно остались десятки тысяч «каналоармейцев», в которых по предложению Френкеля советский агитпром превратил вчерашних зэков. Сам же начальник Беломорканала получил орден Ленина, генеральскую должность начальника строительства уже… Байкало-Амурской магистрали и сотни тысяч новых политзаключенных, жизнями которых ему было позволено распоряжаться единолично и безотчетно.

Александр Солженицын в своем романе «Архипелаг ГУЛАГ» так отозвался о том периоде: «Всходила черная звезда идеолога этой веры Нафталия Френкеля и стала высшим законом Архипелага его формула: «От заключенного нам надо взять все в первые три месяца, а потом он нам не нужен!». Сам же Сталин после торжественного открытия Беломорканала, до хрипоты обласканного допущенными к процессу советскими писателями, назвал в ближнем кругу свою же затею «бессмысленной и ненужной». Возражений, конечно, не последовало.

Покорись, Сибирь: Нафталий Френкель идет!

Вряд ли вождь, пригвоздивший лишь двумя словами к вечному столбу позора трагедию Беломорканала, мог подумать о том, что и его идею с БАМом скоро ждет та же судьба. Тем временем вековые таежные кедры под руководством уже генерала НКВД Френкеля массово пилились под корень.

Объем работ был чрезвычайно велик, но Нафталий Аронович, обладавший поистине космическим запасом энергии, успевал всюду. Никто не знал, когда он спит, и спит ли вообще. Бытом Френкель пренебрегал, все время проводя в своем постоянно двигавшемся спецвагоне. Его обреченно боялись и зэки, и подчиненные, особенно если он вдруг на ком-то, хоть на миг останавливал свой взгляд. «Лес рубят – щепки летят» - расхожая фраза Сталина для Френкеля стала главным лозунгом жизни. Как, впрочем, и для судеб тысяч и тысяч безымянных заключенных. И не только в тайге.

Но тут сработало известное жизненное правило: «Слишком хорошо – уже не хорошо». Недоброжелатели Нафталия Ароновича, коих он успел нажить премного, тоже не сидели сложа руки. Особенно волновало его стремительное восхождение по карьерной лестнице конечно же коллег из высших коридоров Лубянки: так, глядишь, он скоро станет и здесь самым главным! Допустить подобного никто из глянцевой чекистской номенклатуры, конечно, не мог и вскоре Нафталия Ароновича из его спецвагона перевели… в спецкамеру ставшей уже родной Лубянки.

Тут-то ему и вспомнили два сладких юношеских года стажировки в Германии: немецкий шпион! Для закрепления новой «должности» Френкелю добавили и не менее расстрельные статьи агента японской, французской, бельгийской и черт его знает еще каких разведок. По традиции, естественно, выбив вчерашнему товарищу зубы и отбив все внутренности. Но… тут в остатки жизни Френкеля снова вмешалась судьба: началась позорная война СССР с Финляндией! Отдавший приказ поставить на колени строптивых финнов, Сталин не захотел слушать доводы осторожных генералов о том, что, дескать, сам плацдарм совсем не готов к военным действиям: там нет даже подъездных путей для подвоза техники, боеприпасов и продуктов.

- Нет путей? – пыхнул трубкой вождь – зато есть Френкель! Найти его и привезти в Кремль! Сказано – сделано. Вскоре отретушированного гримерами Нафталия Ароновича вновь ввели в кабинет вождя. И он, к чудовищной досаде своих «друзей – мучителей», выходит от Сталина уже с новым личным государственным заданием: в течение трех месяцев провести на финский плацдарм военных действий несколько железных дорог, а также проложить автодороги, построить склады, пакгаузы и т.д. И все это, начиная с техзадания и самого проекта, практически с нуля! Френкель ответил: «Будет исполнено, товарищ Сталин!» и тут же предложил мгновенно созревший в голове свой план выполнения очередной прихоти вождя.

Во-первых, он попросил немедленно создать в структуре НКВД «Главное управление лагерного железнодорожного строительства» (ГУЛЖДС) под его, Френкеля прямым руководством. Второе, самое вожделенное условие: тут же передать в его руки безотчетное управление государственными материальными ресурсами, которые обязательно понадобятся ему для выполнения задания. Естественно, и составление списка тех ресурсов Френкель оставил только за собой. Невероятно, но… Сталин согласился. Так уже во второй раз в жизни Нафталий Аронович, будучи практически двумя ногами в могиле, вновь не только оттуда выбрался, но и снова воцарился и над ней, и над Страной Советов уже в качестве первого советского олигарха! Неисповедимы пути господни…

От эшафота до пьедестала

Сегодня историки спорят: смог бы Френкель в тех чрезвычайных условиях уложиться-таки в назначенные Сталиным три месяца? Дело в том, что как только новый начальник ГУЛДЖС приступил к безотчетному использованию несметных матресурсов, война с Финляндией… закончилась. Мне кажется, что Нафталий Аронович конечно бы в объявленный срок уложился: подумаешь, еще сотня-другая тысяч чьих-то загубленных жизней. Главное, что он успел запустить в работу новый советский монстр – ГУЛДЖС, чьими технологиями и наработками советские власти пользовались аж до конца 80-х годов! Пригодились они и при продолжении строительства хоть помпезного, но все же оказавшегося ненужным БАМа. Кстати, в 1942г. в СССР были созданы и печально известные «стройбаты», куда на службу направляли и начинающих хулиганов, и отпетых бандитов. Им даже не выдавали оружия, главным вооружением у тех служивых были лопаты и ломы. Говорят, идею создания таких «уникальных» частей подсказал именно Нафталий Аронович. Охотно верю!

Войну Френкель закончил в звании уже генерал-лейтенанта. Награжден тремя орденами Ленина. Стал Героем Социалистического Труда. После войны был заместителем министра путей сообщения СССР. Пережил всех своих недругов. Умер бывший налетчик, бывший контрабандист, талантливый мошенник, удивительный баловень эпохи и, по слухам, реальный мультимиллионер в 1960г. Похоронен с воинскими почестями на Введенском кладбище Москвы. А ведь мог бы, как и сотни тысяч других безымянных зэков, сгинуть в строительных отвалах того же Беломорканала. Судьба, однако…