Мировой экономический кризис и его уникальное течение, вызванное пандемией, привели к новому явлению в глобальной торговле: перечень ограничений для экспорта заметно расширился. На этом фоне конкуренция на мировых рынках будет только ужесточаться.
Кризис не всегда несет однозначно негативный сценарий. Есть в нем положительная сторона: кризисные явления создают возможности для маневра. В период стабильности доли ведущих экспортеров предопределены. И только мощная государственная политика, и ресурсы могут поменять уровень присутствия страны на рынках международной торговли. Такая трансформация произошла, например, с экспортом российской пшеницы. В противоположность стабильности кризис расшатывает не только внешнюю, но и внутреннюю ситуацию, принуждая к сохранению ресурсов. И если из-за ограничений экспорта предложение начинает сжиматься, то именно это и формирует условия для экспансии – не надо специальных затрат, все само идет в руки. Как на бирже – акции нужно скупать во время падения.
Повышение российских экспортных пошлин на пшеницу вызвало всплеск на мировом рынке. Египет и Бангладеш остановили тендеры, а Турция забронировала лишь четверть запрашиваемой суммы, констатирует Bloomberg. Как заявил агентству президент AgResource Дэн Басса (Dan Basse), при низких запасах в ЕС единственным местом, где будет доступна пшеница – станет Северная Америка. Этот факт не замедлил сказаться на росте чикагских фьючерсов, которые выросли на 0,8% до $6,705 за бушель. Очевидно, что свято место пусто не бывает и североамериканские экспортеры в такой ситуации получают уникальный шанс.
Российский пример далеко не единственный, а просто «свежий». Похожая ситуация с повышением экспортных пошлин и последующим выбыванием из лидеров была в 2009 году у Китая. Тогда, на фоне кризисных явлений, КНР принял решение повысить экспортные пошлины на отдельные виды металлургической продукции (стальные заготовки – с 15% до 25%, арматуру – с 5% до 15%, чугунные чушки – с 15% до 25% и др.), металлургическое сырье (кокс и полукокс с 25% до 40%, ферросплавы – с 10% до 20-25% и др.). Как итог – падение доли Китая в мировом экспорте почти в 2 раза (с 12% до 7%). На восстановление ушло 5 лет.
Следует отметить, что мировой рынок металлопродукции - полуфабрикатов и готового стального проката (Semi-finished and Finished Steel Products) консервативен. Основные игроки – Бразилия (средняя доля в мировом экспорте за последние пять лет – 4,0%), Канада (1,9%), США (2,6%), Индия (3,4%), Корея (8,8%), Россия (8,9%), Украина (4,7%), Тайвань (3,4%) – стремятся сохранить стабильность из-за крайне невысокой разницы в объемах присутствия. И только два лидера – Китай и Япония показывают существенные колебания. Китай до 2017 года активно наращивал свое присутствие в основном за счет снижения доли Японии и немного Украины (за последние 10 лет доля Японии в мировом экспорте полуфабрикатов и готовых стальных изделий упала c 14 до 10,8%, а Украины - с более 8,3 до 4,7%). Но уже сейчас доля Японии подошла к значению сопоставимому с Кореей и Россией.
Динамика объемов экспорта Semi-finished and Finished Steel Products на основе Steel Statistical Yearbook, 1990-2019 гг., тыс.метр.тонн. Источник: Worldsteel Аssociation.
Удерживать долю мирового рынка предстоит в условиях крайне жесткой конкуренции. Благодаря низким издержкам производства и массированной государственной поддержке, он увеличил свое присутствие в мировом экспорте в 24 раза (с 2611 тыс. метр. тонн в 1990 г. до 63744 тыс. метр. тонн в 2019 г.). Активно стараются удержаться на рынке Индия и Корея. На этом фоне сохранение российскими экспортерами своих позиций, несмотря на давление стран с низкой стоимостью рабочей силы и финансовыми ресурсами для инвестирования (Китай и Индия), становится важнейшим фактором сохранения стабильности российской экономики.
Экспорт продукции черной металлургии обеспечивает присутствие российского бизнеса на глобальном миром рынке, поддерживает экономическую активность в регионах и в российской экономике в целом. В структуре российского экспорта на эту группу продукции приходится от 4% до 5,5% и по удельному весу она уступает только минеральному топливу, химической продукции, цветным металлам, машинам и оборудованию. При этом следует учитывать, что топливо и цветные металлы в основном представлены продуктами, которые относят к сырью, тогда как металлургическая продукция относится в основном к категории несырьевой. Так, экспорт несырьевых неэнергетических продуктов черной металлургии (даже без готовых металлоизделий) в 2019 г. примерно на 20% превышал несырьевой и неэнергетический экспорт продукции цветной металлургии.
В декабре Россия ввела на полгода экспортную таможенную пошлину на отходы и лом черных металлов в размере 5%, но не менее 45 евро за тонну. Причиной стал рост цен на лом металлов. Минэкономразвития России обосновало такое решение необходимостью предотвратить рост цен на строительные материалы, а также промышленный металлопрокат, который используется в автомобильной промышленности, производстве труб и др. Минпромторг уточнил, что 80% цены арматуры составляет цена лома и, если экспортная пошлина не даст эффекта, будут предприняты более жесткие меры.
Металлический лом – важное сырье для металлургических производств. Совсем другое дело готовая продукция самой металлургической отрасли. Сейчас российские экспортеры вступили в крайне чувствительный этап. Мировая экономика постепенно начинает выходить из «пике», вызванного пандемией. Это прежде всего постепенное восстановление экономики Китая и других стран Азии, а также активизация спроса, которая произойдет в большинстве развитых стран благодаря реализации программ поддержки и «накачки» экономик финансовыми ресурсами. Период восстановления после спада, и особенно его начало, самое лучшее время для захвата новых рынков, чем, несомненно, воспользуются активные экспортеры. В этой ситуации российским экспортерам металлургической продукции важно не утратить свои позиции, которые так упорно удалось сохранять в течение 25 лет.
Один из главных инструментов борьбы на мировом рынке - торгово-политический. Российские экспортеры подвергались воздействию мер защиты рынка начиная с 90-х годов. Тогда металлургическая отрасль была в числе секторов, которые наиболее полно и эффективно освоили рыночные механизмы, что не мешало иностранным конкурентам использовать против российских поставщиков дискриминационные меры защиты рынка. Предлогом служили обвинения РФ в нерыночном характере экономики.
Попытки использования дискриминационных ограничений в отношении российских экспортеров продолжаются и сегодня. Например, ЕС говорит о том, что российские экспортеры получают необоснованные конкурентные преимущества благодаря доступности и более низкой стоимости энергоресурсов на российском рынке. Однако в прошлом году такие аргументы были признаны ВТО, не соответствующими правилам организации. Это решение имеет важное значение для российских экспортеров не только металлургической, но и всей промышленной продукции. Тем не менее проблема доступности энергоресурсов не только остается, но нарастает благодаря последним решениям ЕС в отношении низкоуглеродного потребления электроэнергии. На этом фоне конкурентная среда станет более жесткой, потребуется еще больше усилий для удержания доли. Поэтому так важно не уступить ее сейчас.
Надо отметить, что ограничения экспорта, особенно по тем продуктовым группам, где экспортер имеет традиционное присутствие, таят в себе риски ответных мер от недополученного предложения, причем само собой разумеется, что создание затруднений для партнёров в удовлетворении их спроса ведет к ухудшению атмосферы взаимоотношений, скрытым конфликтам, а объектом ответных действий могут стать любые чувствительные области. Типичной практикой является введение ответных мер на так называемой кросс-секторальной основе, т.е. не на том же рынке, на котором возник конфликт. Например, конкуренция между Boeing и Airbus привела к взаимным жалобам США и ЕС в ВТО, которая рассмотрев споры и апелляции сторон, признала, что ЕС может ввести ограничения в отношении США на общую сумму в 4 млрд. долл., а США в отношении ЕС – более 7 млрд. долл. Причем эти ограничения охватили самые разные товары. Таким образом, ситуация продолжает развиваться дальше и последствия «авиаспора» перемещаются в другие сферы.
Данильцев Александр Владимирович, директор Института торговой политики НИУ ВШЭ
Мнения, высказываемые в данной рубрике, могут не совпадать с позицией редакции