Все, даже недоброжелатели маршала Лаврентия Берии знают о его подвиге в создании ядерного оружия и установлении паритета с Америкой. Но мало кто представляет его выдающуюся роль в развитии ракетной техники и создании первого «Железного купола», способного отразить одновременную атаку 1000 самолётов на столицу. Только самые узкие специалисты знают, что главным конструктором купола под названием «Беркут» был его сын – молодой доктор физико-математических наук, полковник и инженер Серго Лаврентьевич Берия. В ноябре этого года исполняется 100 лет со дня его рождения. В этом номере мы начинаем серию публикаций, посвящённых отцу и сыну Берия, чья слава была подло украдена самозванцем Никитой Хрущёвым. В основу статей положена новая книга «Политтехнология стальной эпохи. Маршал Берия и политрук Хрущёв» Виктора БРОНШТЕЙНА – учёного-социолога, лауреата международной премии «Серебряный витязь», немало лет посвятившего оборонным предприятиям Иркутской области и способного, как никто другой, оценить вклад двух выдающихся деятелей. В интервью Андрею УГЛАНОВУ Виктор Бронштейн рассказал, почему Берия незаслуженно стал козлом отпущения той эпохи.
– Какова роль Никиты Хрущёва в уничтожении Лаврентия Берии?
– Взаимодействие этих людей лежит в основе моей книги. Одного без другого трудно рассматривать. Эпоха наисложнейшая, и нужна точка отсчёта – и достижений политических деятелей, и их злодеяний.
Такой оценки до сих пор не сделано. Главный козёл отпущения той эпохи в российском сознании – как раз тот, кто больше других работал на передовом фронте технического прогресса, кто руководил и учёными, и разведкой, добывая техническую документацию по ядерной теме в лабиринтах американских секретных лабораторий и цехов разработчиков. Когда мы штурмовали Берлин, американцы штурмовали богатейшие научные «кладовые» немцев, вывозя документацию, готовые изделия, а главное – носителей бесценных знаний во главе с нобелевским лауреатом ядерщиком Вернером Гейзенбергом и будущим отцом американского ракетостроения Вернером фон Брауном. Но, несмотря на бешеную активность союзников в научном штурме, не растерялся и Берия, тайно похозяйничав в американской зоне оккупации и «добыв» фрагменты первых в мире баллистических ракет – ФАУ-2 и их чертежей, положенных в основу создания космических ракет, а также радиоуправляемые бомбы и локаторы, пригодившиеся при создании, с активнейшим участием его сына Серго в роли главного конструктора, прототипа «Железного купола» над Москвой. Высококвалифицированные немецкие физики и технари, связанные с «атомом» и ракетами, вместе с семьями были отправлены в СССР, но не на Колыму или в шарашки, как было при Ежове и как подумает тот, кто впитал его людоедский образ, целиком придуманный Хрущёвым, а в лучшие курортные места родных Грузии и Абхазии, им же и созданные в пору его секретарства в 1931–1938 годы.
Берия смог наладить взаимодействие людей, которые ещё вчера рассматривали друг друга как заклятых врагов. Наряду с нашими учёными (которых были тысячи) над созданием ядерного оружия работало более 300 немцев. Среди них – нобелевский лауреат Густав Людвиг Герц и другие специалисты, набранные в т.ч. из лагерей для военнопленных. Единственное, что строжайше запрещалось, – вносить раздрай политико-воспитательной работой. В результате, трудно поверить, плечом к плечу работали, например, бывший штандартенфюрер СС и директор уранового института барон Манфред фон Арденне и советские учёные-коммунисты. Об уровне их работы свидетельствуют шесть Сталинских премий, а доктору наук физику и радиохимику Николаусу Рилю было присвоено звание Героя Социалистического Труда, а также подарены дача и первоклассный для того времени автомобиль.
Намного раньше мировых прогнозов мы создали нашу первую урановую бомбу РДС-1, которая, правда, как два близнеца была похожа на американского «Толстяка». Вскоре под руководством великого менеджера впервые в мире была создана полностью оригинальная водородная бомба. Испытали её 12 августа 1953 года. Да, первый водородный взрыв осуществили американцы 1 ноября 1952 года. Однако их устройство бомбой ещё не являлось и имело огромный размер – до шести метров и вес порядка 60–80 тонн. У нас же родилось компактное устройство, размещаемое в бомбовом люке самолёта весом до 7 т на несколько других принципах.
Лаврентием Берией был заложен настолько прочный фундамент ядерной, а затем и ракетной промышленности, что и спустя 70 лет с момента его убийства наши ядерные реакторы, а долгое время и ракеты были, бесспорно, лучшими в мире.
Если вспомнить, что Лаврентий Павлович к концу войны руководил всей промышленностью, будучи первым заместителем Сталина в Государственном комитете обороны (ГКО), то не удивительно, что ему удалось скоординировать все научные силы и промышленность, заложив фундамент освоения космоса. Под его руководством мы к концу войны существенно обогнали по выпуску вооружения и Германию. Но, несмотря на все величайшие достижения, на сегодняшний день он самый оболганный деятель той эпохи. Выстрелами в него была поставлена точка на стремительном техническом прогрессе и послесталинской политической перестройке.
– Почему так произошло?
- Инициатором и основной фигурой заговора был Хрущёв. Во-первых, потому что самостоятельных фигур в сталинском окружении, занятых конкретной работой, по большому счёту осталось всего две – Берия и Хрущёв.
Возникает вопрос: «А Каганович, Микоян, Молотов и др., давно занимавшие высокие позиции в «табели о рангах» и уж тем более в Политбюро?» Дело в том, что они намного дольше были в тесном сталинском кругу. В этом был огромный минус, приведший к деформации их личности: проведение в жизнь воли и решений вождя привело к утрате собственной инициативы. Со временем все они стали энергичными и дотошными исполнителями сталинских заданий.
Хрущёв же дольше всех из сталинского окружения руководил огромными регионами: Москвой, Московской областью (в т.ч. и в 1937 г., когда с его непосредственным участием обрушился вал репрессий) и особенно Украиной, где на удалении от центра требовалась изрядная доля самостоятельности.
На такой же, как у Хрущёва, не «диспетчерской» работе, был и Берия, когда руководил Грузией и всем Закавказьем, потом, во время войны, – промышленностью и обороной Кавказа, а затем восемь лет – ядерным проектом. Вождь весь военный период тесно работал с генералами, что и обеспечило Берии самостоятельное поле деятельности и, как следствие, стабильный руководящий состав.
Никто из директоров предприятий, снятых с должностей высших военных на Кавказе, так же как и ни один из учёных, никогда, ни единым словом в отличие от невольных хрущёвских прихвостней не обвинил Берию в репрессиях. Противоположных же отзывов о его заботе, высоких премиях, бесперебойной организации работы, решении бытовых вопросов и т.д. существует немало. В ходе работы над ядерным проектом у Берии также был полнейший карт-бланш на денежные и людские ресурсы и на его методы работы. В согласованный со Сталиным короткий срок должна быть создана первая ядерная бомба, проведено испытание и налажено их непрерывное производство. Стимул к выполнению задания у Берии был только один, но очень весомый – сохранение собственной головы.
С Хрущёвым же невозможно связать ни одного крупного научно-технического достижения. Правда, многие в качестве такового приводят массовое строительство т.н. примитивных хрущёвок. Чтобы оценить по достоинству это «достижение», сравним их со сталинско-бериевскими высотками Москвы, в т.ч. со зданием МГУ на Ленинских горах, где во время строительства у Берии был даже свой кабинет. Да и обычные дома сталинской эпохи до сих пор в цене в отличие от хрущёвских творений. Массовость же их, как и выпуск товаров народного потребления, это как раз курс правительства Берии – Маленкова, за который последний якобы и поплатился. Скромная заслуга Хрущёва лишь в том, что он не задушил массовое строительство в отличие от артелей и подсобных хозяйств!
Кто-то по привычке поставит в заслугу Хрущёву первого космонавта, первый космический корабль. Но есть маленький нюанс: первый Реактивный институт был создан ещё в 1933 г. под руководством маршала Михаила Тухачевского. Вклада Хрущёва в космонавтику ни в предыдущие, ни в последующие годы не было и быть не могло.
С именем Хрущёва в ядерной сфере связаны только катастрофы, последствия которых тщательно скрывались. Так, в годовщину своего «царствования» в роли первого секретаря он не упустил случая покрасоваться на фоне ядерного гриба. Произошло это в ходе преступных учений на Тоцком полигоне, куда были приглашены главы отдельных государств и министры обороны всех социалистических стран. Не счесть военнослужащих, получивших высокие, а то и вовсе смертельные дозы радиации. Немало пострадало и мирного населения.
Через три года, в 1957-м, произошла ещё более ужасающая Кыштымская катастрофа, которую теперь называют «малым Чернобылем». Причиной тому стало нарушение технологической дисциплины, приведшее к страшному взрыву ядерных отходов. Это прямой результат того, что в стране не стало хозяина этой важнейшей и вместе с тем опасной отрасли оборонной промышленности. Из этой же серии непонимания новых реалий ядерного века и спровоцированный Хрущёвым Карибский кризис, который поставил весь мир на грань ядерного апокалипсиса.
Бешеную энергию он проявил лишь в том, к чему у него была явная склонность и огромный опыт, – в репрессиях в крупнейших регионах и убийстве чуждого ему да и большинству членов Политбюро человека грандиозных дел.
– А что мог предъявить Хрущёв? Какие обвинения он мог озвучить?
- Никакого обвинения предъявить было нельзя и не было предъявлено при бандитском аресте, если бы он даже и состоялся без санкции прокурора и без рассмотрения его членства в Верховном Совете СССР.
В воспоминаниях участников приводятся совершенно смешные «обвинения»: о грубости Берии, о том, что за членами Политбюро ведётся слежка, что их прослушивают, и другие «весомые» аргументы, годные разве что для товарищеской критики на партийном собрании. Что касается аргумента о слежке, то всех высших лиц совершенно официально охраняло ведомство, которое подчинялось Берии, и, естественно, охрана неотступно сопровождала каждого.
В действительности же дело в том, что Хрущёв на партийной должности чувствовал себя как на вулкане. Его вклад в уничтожение граждан, в первую очередь коммунистов и партийных секретарей в 1937–1938 гг., был самым весомым и зримым. Сталин его рассматривал и использовал как «терминатора». Напомню, что в Москве и Московской области и на Украине он терроризировал 12 млн и более 30 млн человек соответственно. Эти регионы не сравнить с крошечной Грузией с 3, 5 млн населения, которой руководил Лаврентий Берия в 1937–1938 годах. Хрущёв понимал, что если чуть-чуть «копнуть» его деятельность, то он окажется по горло в крови огромных регионов.
Вклад Берии в этот кровавый процесс в Грузии с пристрастием изучен международным научным коллективом под руководством доктора исторических наук профессора Бернда Бонвеча и историка, доктора философии Марка Юнге в ходе соответствующих исследований. Ими вычислены точные цифры репрессий в Грузии. Являются ли они самыми «зверскими» – соответствующими хрущёвской пропаганде?
Недавно мы провели исследование по Иркутской области, первым секретарём которой в 1937–1938 гг. был А.С. Щербаков, сравнив удельный вес репрессий с учётом численности населения. У Щербакова удельный вес расстрелянных более чем в три раза выше, чем в Грузии, – 1, 08% и 0, 3% населения соответственно. Поэтому сказать, что Берия на посту первого секретаря Грузии был передовиком репрессий, никак нельзя.
Одним из главных мотивов уничтожения Берии наряду со страшным «хвостом» репрессий было и то, что Хрущёва обделили должностями. Он чувствовал себя уязвлённым в самое сердце.
Маленков и Берия, как ранее и Сталин, знали истинную цену бесталанности Хрущёва. Не так давно вождь освободил его от ответственности за сельское хозяйство. До этого он полагал, что выходец из Украины сможет развернуться в этой наиважнейшей отрасли, и в 1949 г. назначил его секретарём ЦК и куратором сельского хозяйства. Но вскоре «схватился за голову»: в т.ч. от проекта Хрущёва по агрогородам, который по вредоносности был сродни будущей «кукурузации всей страны», целине, быстрому обгону Америки по мясу и т.д.
С учётом управленческих «заслуг» после смерти Сталина Хрущёва не включили в правительство. Не назначили его секретарём Москвы или Украины, а также и первым секретарём ЦК. Но всё же он был единственным среди пяти секретарей ЦК членом Политбюро. Только после так называемого ареста, а на самом деле убийства Берии, в сентябре 1953 г. Хрущёв с подачи друга Булганина фактически произвёл себя в первые секретари ЦК, чтобы спокойно, без спешки, вытеснить не опирающегося на силовые структуры Маленкова с политической арены. Через несколько лет он выбросит на пенсию без права работы даже инспектором Вооружённых сил маршала Георгия Жукова, а затем и зиц-председателя правительства, своего конъюнктурного «друга» Николая Булганина.
Продолжение следует…
Книгу можно приобрести в сети «Читай-город» и на ozon.ru.