Донецкий филолог Вячеслав Теркулов: «В отличие от латинского или греческого, славянский алфавит создавался для общения с Богом»

24 мая празднуем День славянской письменности и культуры. Он же – день памяти святых Кирилла и Мефодия, создателей первого литературного славянского языка, который вошёл в историю как «старославянский язык» и лёг в основу церковнославянского. Как он повлиял на становление русского языка? Есть ли разница – кроме внешней – между славянской кириллицей и западной латиницей? Наблюдается ли тяга к латинице на Украине? Гость «АН» – профессор Вячеслав ТЕРКУЛОВ, доктор филологических наук, заведующий кафедрой русского языка Донецкого государственного университета.


- Итак, Кирилл и Мефодий – создатели первого литературного славянского языка.

– Сразу уточнения. Во-первых, понятие «литературный язык» предполагает наличие некоей научной организации, которая регулирует язык, устанавливает языковые нормы. Кирилл и Мефодий этим, разумеется, не занимались. Во-вторых, они вообще не рассматривали свою деятельность как создание литературного славянского языка, их задача была другой.

Вкратце напомню. В 862 году в Константинополь прибыли послы от великоморавского князя Ростислава (Великая Моравия – славянское государство, существовавшее в 822–907 гг. на территории нынешних Венгрии, Словакии, Чехии. – Прим. «АН»). Просьба Ростислава к императору заключалась в том, чтобы он прислал учителей, которые бы изложили христианское вероучение на родном для славян языке. Император выбрал в этом качестве Константина (Кириллом он станет позже, когда примет монашескую схиму, но для удобства всё же будем называть его Кириллом). А Мефодий, по-видимому, выступил менеджером этой миссии.

Славянами Кирилл и Мефодий, скорее всего, не были, а были греками. Они родились в славянской колонии греков – в Солуни (Салониках). На основе речи солунских славян (сегодня её рассматривают как солунско-македонский диалект древнеболгарского языка) они и переводили Библию и другие церковные книги. Для каких-то слов нашлись славянские аналоги; какие-то сложные слова (например, «благолепие») калькировались, то есть складывались из двух простых слов; а какие-то слова Кирилл переносил из греческого, поскольку большинства абстрактных понятий в славянской речи тогда не было.

Таким образом действительно был создан первый книжный славянский язык, который сегодня мы называем «старославянским». Он лёг в основу церковнославянского, получившего развитие в трёх изводах – сербском, болгарском и русском. Проведу аналогию с точными науками: в них бывает так, что разрабатывается одно, а важным оказывается нечто совсем другое, побочное. Так и со старославянским языком Кирилла и Мефодия: для них он был не целью, а средством, средством христианской проповеди, но его влияние на славянскую и в том числе русскую культуру сегодня для многих важнее, чем влияние христианского учения.

– До Кирилла и Мефодия никакой письменности у славян не было?

– Существует трактат начала X века «О письменах», который написан на старославянском и автором которого считается Черноризец Храбр. В нём говорится следующее (перевод на русский язык): «Прежде ведь славяне не имели букв, но по чертам и резам читали, ими же гадали, погаными будучи. Крестившись, римскими и греческими письменами пытались писать славянскую речь без устроения». Черты и резы – это, возможно, руническое письмо, а может быть, просто меты, знаки. Как бы то ни было, до нас такие славянские тексты не дошли, как и не дошли образцы попыток записывать славянскую речь римскими и греческими буквами, о чём говорит Храбр. До нас дошли тексты на кириллице и на глаголице.

– Что такое кириллица – понятно, а что такое глаголица?

– Это тоже славянский алфавит, как и кириллица. Большинство исследователей сегодня склоняются к тому, что именно глаголица была создана Кириллом, а кириллицу впоследствии создал его ученик Климент на территории Болгарии. Основная версия, почему глаголицу сменила кириллица, звучит так. Между церковными иерархами шли споры: допустимо ли проводить церковные службы на славянском языке? Известно, что Римская церковь выступала резко против этого (как видим, политические нотки в отношениях между славянами и Западной Европой имели место уже тогда). А для греческих иерархов, возможно, кириллица стала своего рода компромиссом, поскольку она ближе к греческому канону, чем глаголица.

– Как считаете, лишились ли чего-то западные славяне, оказавшись в орбите Римской церкви и латинского алфавита вместо кириллического, славянского? Не спрашиваю сейчас о религии, спрашиваю исключительно про алфавит.

– Трудно сказать, кто и что потерял. У нас нет канона, согласно которому можно было бы что-то назвать потерей, а что-то – приобретением. Но то, что под влиянием западноевропейских культур они отдалились от своих исконных, базовых лингвистических концептов, то есть славянских, – несомненно. В сфере кириллического письма они находились совсем недолго, практически сразу же попали под влияние немцев, то есть Священной Римской империи, и были в значительной степени онемечены. Встроились в католицизм, который, повторю, не допускал церковных служб на славянском языке (только лишь Второй Ватиканский собор 1962–1965 годов дозволил католикам служить не на латыни, а на своих национальных языках. – Прим. «АН»). В свою очередь, то православие, которое оформилось в трёх этнических зонах – сербской, русской и болгарской, стало первой религиозной доктриной, которая опиралась… пусть не на совсем родной язык, но всё же на близкий к родному.

Вполне возможно, что отказ западных славян от кириллического письма оказался значим и повлиял на формирование ментальных сеток. Заметим: если греческий и латинский алфавиты создавались просто в силу надобности и были связны прежде всего с деловой сферой, то славянский алфавит создавался для богослужения, для церкви. Для возвышенного, для общения с Богом.

– Вы сейчас обмолвились, что церковнославянский язык, возникший на основе старославянского языка Кирилла и Мефодия, – не совсем родной для русских. Как это понять? Не совсем, но всё же родной?

– В те века, когда возник церковнославянский язык и когда он пришёл на Русь, славянские языки не сильно различались между собой. Соответственно, церковнославянский не сильно отличался от тогдашнего русского. Применительно к славянству тех времён можно было бы говорить даже не о разных языках – русском, болгарском, сербском и т.д., – а о диалектах единого славянского языка. Но мы так не говорим, поскольку тогда уже существовал целый ряд славянских государств.

Церковнославянский язык, несомненно, повлиял на становление русского языка. Дал ему книжное оформление. В русском много церковнославянских вкраплений, которые особенно заметны по неполногласиям: например, «врата» вместо «ворота», «враг» вместо «ворог» (южнославянская языковая черта). Или, например, слово «просвещение»: здесь тоже заметно церковнославянское влияние, иначе было бы «просвечение».

На старославянском не разговаривали, он использовался именно как книжный язык (не хочу сказать, что он был плох в общении, нет, просто в нём куча слов, которые не употреблялись нашими предками в повседневности). Правда, он был для русских не единственным книжным языком – наряду с ним использовался народно-литературный, на котором написана светская древнерусская литература: «Слово о полку Игореве», «Слово о законе и благодати», «Поучение Владимира Мономаха» и т.д., а также летописи.

Кстати, существовал ещё один литературный русский язык – тот самый, что являлся официальным языком Великого княжества Литовского, Русского и Жемойтского и назывался «руська мова» или просто «мова». В нём тоже присутствовали церковнославянизмы, а ещё было немало полонизмов. Когда на этих землях утвердилась Речь Посполитая, «руську мову» запретили – зато она нашла применение в России. Как утверждает князь Трубецкой, именно её взяли за основу нового – секуляризированного – литературного русского языка при Петре Первом. Правда, полонизмы при этом отбрасывались.

– На рубеже 1929–1930 годов при Народном комиссариате просвещения РСФСР работала комиссия во главе с профессором Н. Яковлевым, задача которой была продумать переход русского языка с кириллицы на латиницу. В протоколе итогового заседания комиссии от 14 января 1930 года значится: «Переход в ближайшее время русских на единый интернациональный алфавит на латинской основе – неизбежен». Однако уже 25 января Политбюро под председательством Сталина поручило прекратить разработку вопроса.

– Думаю, большевики бы на такое не пошли. В отличие от прочих славянских языков в русском из-за этого возникает редукция – мы замучились бы искать правила для использования латинских букв. Во-вторых, это было бы очень дорого: только представьте – перевести на латиницу все типографии! Да и зачем? Всякий народ живёт в рамках заданных ему обстоятельств жизни. Наши обстоятельства сформировались в X веке, когда Русь получила кириллическое письмо. Кто мы – сегодняшние – такие, чтобы от него отказываться? Народ может сменить алфавит в том случае, если обрёл письменность совсем недавно, а в нашем случае это было бы сродни самозабвению.

– Покуда Донецк был частью Украины, вы много десятилетий взаимодействовали с украинскими академическими кругами – скажите, есть ли у них тяга к отказу от кириллицы в пользу латиницы?

– В академических кругах я такой тенденции не встречал. Учёные понимают: это невыполнимо. Призывы перевести украинский язык на латиницу можно услышать от политиков, но лишь от самых радикальных. Это чрезвычайно дорого и трудоёмко.

– Значит, такому дистанцированию Украины от России не бывать?

– Я достаточно давно живу – и знаю, что многие глупости воплощаются вопреки здравому смыслу. Поэтому гарантировать ничего нельзя – сумасшедших там хватает.