Международный женский день изначально предполагал идеологию борьбы за трудовые права женщины – в итоге они защищены лучше, чем её же материнские права. Другую атаку на женственность (как, впрочем, и на мужественность) осуществляет гендерная идеология, венец которой – «смена пола». Гость «АН» – кандидат юридических наук Софья ДРОБЯЗКО.


Право быть мамой

– Основные меры поддержки рождаемости всем известны: материнский капитал и оплачиваемый полуторагодовой декрет.

– Материнский капитал по-прежнему выплачивается только на одного ребёнка – первого или второго. Отсюда вопрос: мы хотим, чтобы семьи были одно- либо двухдетными, или всё же хотим, чтобы воспроизводился уровень населения, а ещё лучше – чтобы он рос? (Для воспроизводства населения коэффициент рождаемости должен составлять 2, 3. – Прим. «АН»)

– Вам на это скажут, что если поощрять многодетность деньгами, то несознательные граждане станут размножаться из меркантильных соображений, а заботиться о детях не будут.

– Расходование материнского капитала неслучайно ограничено целевым применением, которое, кстати, стоило бы расширить (в Госдуме рассматривают возможность расходования материнского капитала на лечение ребёнка. – Прим. «АН»). Я часто слышу разговоры о несознательных гражданах, а на практике вижу другие ситуации: родители честно трудятся, семья получила материнский капитал и всё равно нуждается в поддержке, а претендовать на адресные выплаты не может. Не может, к примеру, из-за «лишних» пятисот рублей дохода или из-за гаража в собственности.

Поддержка рождаемости у нас подменяется борьбой с бедностью: адресные выплаты полагаются не потому, что семья – это семья, а потому, что это малообеспеченная семья. Ты должен доказать, что бедный, или одинокий, или больной, – тогда получишь их, а в противном случае – извини. Тем самым людей подталкивают к мухлежу. Как результат – родители предпочитают получать «чёрную» или «серую» зарплату, формально разводятся либо вовсе не регистрируют брак, не указывают наличие отца в документах ребёнка. Таков результат подхода «не давать денег семьям, а то пропьют, лучше дать деньги НКО на семейные фестивали шарлоток».

– Защитники семейных ценностей говорят о дискриминации многодетных – что имеется в виду?

– Самый яркий пример несправедливости – ограничение по учёту страхового стажа у многодетных мам. Засчитывается период ухода за каждым ребёнком до достижения им полутора лет, но не более шести лет в сумме. То есть пенсионные коэффициенты начисляются максимум за четверых детей. И, поскольку время ухода за пятым и последующими детьми не учитывается, женщине в итоге не хватает стажа для получения льготной пенсии с 50 лет (она полагается при наличии минимум двадцатилетнего общего страхового стажа. – Прим. «АН»). При этом для тех мам, кто воспитывает приёмных детей, таких ограничений нет. А для пап, родных и многодетных, не предусмотрено вообще ничего.

Главное же – само отношение к многодетным. Существует миф, будто они купаются в выплатах и льготах, и миф этот оказывает разрушительное воздействие на сознание общества: мол, вы нарожали и живёте за счёт остальных налогоплательщиков. Более того, на государственном уровне создан стереотип о многодетных семьях как о маргинальных, неблагополучных. Загляните в методички, написанные для работников соцзащиты: многодетность идёт в одном ряду с алкоголизмом, наркоманией, аморальным образом жизни, гомосексуализмом (!), инвалидностью, бедностью, неполной семьёй.

Такой подход проистекает из представлений, что многодетные родители якобы не в состоянии уделять ребёнку достаточное внимание, что ребёнок обязательно должен вырасти во всём новом, а не донашивать одежду за старшими братьями-сёстрами и так далее. Кстати, эти методички разрабатывались при активном участии USAID (United States Agency for International Development, Агентство США по международному развитию – высший федеральный орган государственного управления США в сфере оказания помощи за рубежом; осуществлял свою деятельность в РФ с 1992 по 2012 год; в 2012 году его деятельность была пресечена российскими властями из-за «попыток влиять через распределение грантов на политические процессы, включая выборы различного уровня и институты гражданского общества». – Прим. «АН»).

– Также от защитников традиционных ценностей можно услышать, что наличие возможности сделать аборт часто вступает в противоречие с правом женщины стать матерью, – о каких ситуациях идёт речь?

– Женщина по закону решает вопрос о материнстве самостоятельно, но она не защищена от давления со стороны. Например, со стороны мужчины, который «не готов». Со стороны родственников и подруг. А иногда и со стороны врачей. Обществу в целом проще склонить женщину к аборту, чем помогать ей.

Некоторые врачи не хотят брать на себя ответственность, если у женщины есть особенности здоровья (даже если показаний к аборту нет и беременность желанна). Пороки развития ребёнка также для многих врачей являются неоспоримым поводом прервать беременность. Некоторые регионы России (первой была Республика Мордовия) вводят запрет на склонение к аборту – и это сопровождается жаркими дискуссиями во врачебном сообществе. Отдельные врачи считают себя вправе рекомендовать пациентке аборт даже не из медицинских соображений, а из бытовых – мол, зачем одинокой женщине второй или третий ребёнок? Такие ситуации особенно характерны для маленьких населённых пунктов, где все знакомы и всё знают друг о друге.

Перед врачами сегодня не ставится целью сохранение беременности. До 2020 года такая цель хотя бы декларировалась в приказах Минздрава, а сейчас нет и этого. Раньше при намерении женщины сделать аборт рекомендовалось провести УЗИ, показать ей ребёнка, дать ей послушать сердцебиение – а теперь нет. То есть пациентка остаётся неинформированной по-настоящему о том, что она собирается сделать. Термины «эмбрион» и «плод», которые обозначают стадию развития человека, тоже сбивают с толку. Многим женщинам непонятно, что речь идёт уже о ребёнке, о человеке.

Социальное заражение

– Летом прошлого года вступил в силу закон, запрещающий «смену пола» – что паспортную, что хирургическую, что гормональную. Он был принят под давлением родительского сообщества. Ребёнок для родителей – всегда ребёнок, и было не легче от того, что запрещалось «менять пол» до совершеннолетия. Теперь это запрещено целиком и полностью (за исключением физиологических показаний, гермафродитизма). Однако пропаганда по-прежнему опасна: ради хирургической «смены пола» человек может съездить за границу, а гормональные препараты возможно достать и здесь – в том числе несовершеннолетнему.

– Действительно, у нас пока нет мер реабилитации тех людей, которые уже стали жертвами ЛГБТ*-пропаганды. Нужно сказать несколько слов о них. Научные исследования показывают, что у большинства из них нет диагноза «транссексуализм» (это, согласно МКБ-10, «желание жить и восприниматься окружающими как лицо противоположного пола, обычно сопровождаемое ощущением дискомфорта от своего анатомического пола или чувством неуместности своей половой принадлежности». – Прим. «АН»). У них могут быть другие расстройства, при которых нарушается восприятие своего тела (например, шизотипические).

Люди с расстройствами психики стабильно обращаются к популярным образам: когда-то они объявляли себя Наполеонами, потом говорили, что контактируют с инопланетянами. Сейчас эти образы уже непопулярны, а тематика «смены пола» активно продвигается – поэтому хорошо ложится на их болезнь. Между тем их расстройства во многих случаях успешно лечатся. Лечатся не хирургически и не гормонально, не «сменой пола» – а консервативно. Идя по пути «смены пола», человек не получает лечения своего настоящего заболевания – напротив, оно прогрессирует.

Вдобавок играет роль социальное заражение. С девушками это часто происходит из-за противоречивых ожиданий общества. Общество хочет, чтобы она была женственной, нежной, стала женой и матерью, и в то же время – чтобы она была успешна в профессии и ни в чём не уступала мужчинам. Это противоречие мучает её, и она, желая его разрешить, начинает искать ответы на свои вопросы – и в какой-то момент натыкается на информацию о «смене пола». Заинтересовавшись, она попадает в соответствующую среду, которая устроена как принимающая: мол, никто тебя не понимает, а мы любим и принимаем тебя такой, какая ты есть. И действительно принимают… до тех пор, пока она не засомневается, что пошла верным путём.

– ЛГБТ*-пропагандисты лгут, когда говорят, что после «смены пола» такие люди становятся счастливее и реже помышляют о суициде?

– Самое тщательное наблюдение было проведено в Швеции с 1973 по 2003 год: статистика суицидальных попыток в среднем по населению составила 4, 6%, среди лиц нетрадиционной сексуальной ориентации – 20%, а среди «сменивших пол» – 41%. Разумеется, ЛГБТ*-пропаганда старается исказить картину, и дело тут не только в идеологии, но и в коммерции: «смена пола» – весьма прибыльная индустрия.

Согласно некоторым оценкам, один такой пациент на протяжении жизни тратит около миллиона долларов. Это не только хирургия половых органов – можно ещё, например, спрятать кадык или уподобить мужские надбровные дуги женским. Это пожизненная гормональная «терапия», то есть прибыль для фармкомпаний, это психиатры, психологи, эндокринологи, сексологи. Это платное получение различных справок, прохождение комиссий (частных). Неудивительно, что подготовка к принятию российского закона о запрете «смены пола» сопровождалась яростным сопротивлением со стороны всего этого бизнеса и ЛГБТ*-групп.

– Вопреки действующему закону на прошлой неделе в клинике города Тольятти чуть было не осуществили хирургическую «смену пола». Родители 21-летнего парня, решившего лечь под скальпель, пытались убедить медиков в незаконности их действий, но тщетно. Тогда родители предали ситуацию огласке – и только после этого клиника отступилась от задуманного.

– Случай по многим признакам хрестоматийный. Из рассказа родителей мы знаем, что парень никогда не считал себя девочкой, а в пандемию у него появился куратор из Интернета. Потом была получена справка о транссексуализме (как способ «откосить» от армии). Инструктаж, уговоры, предоставление препаратов, склонение к калечащей операции. Парня убеждают, что иначе никак. Видимо, и деньгами снабжают.

Медики попытались оправдаться тем фактом, что парень (ещё до вступления закона в силу) получил справку о «смене пола» и поменял паспорт, указав в новом документе женский пол. Но в законе таких оговорок нет. Кстати, как нам стало известно, на операцию он решился во многом из-за того, что расхождение между полом в паспорте и внешностью создаёт ему сложности (например, при трудоустройстве). Вернуть свои прежние документы простым путём – по заявлению – сегодня нельзя, а на длительные суды нужны силы и определённые ресурсы. Надеюсь, возможность быстрого возвращения к прежним документам всё же будет предусмотрена в законодательстве – таким ребятам нужен шанс на нормальную жизнь.

* Движение, деятельность которого признана экстремистской и запрещена на территории РФ.