Анастасия БЕЛОВА родилась в Пензе. Окончила Школу-студию МХАТ, курс Евгения Писарева. Служит в Театре Моссовета. Лауреат премии Художественного театра в номинации «Театр» за роль Ларисы Огудаловой в спектакле Евгения Марчелли «БЕСприданница». 19 августа в Театре Моссовета как раз состоится показ премьерного спектакля «БЕСприданница».
– Настя, в «БЕСприданнице» ваша Лариса – бесправная женщина в кругу циничных мужчин, кукла. Вас именно такой образ просил показать режиссёр?
– Евгений Жозефович говорил, что мы играем боль девочки, которая поверила в любовь и открылась мужчине. И первое столкновение Ларисы с реалиями жизни, с предательством её разрушило. Настолько сильное чувство, настолько глубоко она в него погрузилась. В то время, конечно, были свои предлагаемые обстоятельства. Например, девушка без приданого – это существенный фактор. И надо было решить, как и во что подобная ситуация трансформируется сейчас, в наше время. Да, как таковой темы – «без приданого» – нет, но главенство мужчин и тема «женщина-игрушка» остались и в наше время. А ещё вопрос предательства, что территория любви очень жестока – разве это не актуально сегодня и всегда? И в мире расчётливых, холодных мужчин девушкам приходится лавировать, выживать, но у Марчелли упор на то, что Лариса не соглашается становиться жертвой, пытается бороться. Хотя всё равно исход известен.
– Почти каждый режиссёр, который берётся сейчас за эту пьесу, старается уйти не только от источника, но и от легендарного «Жестокого романса» Эльдара Рязанова. Вы, наверное, на Ларису Гузееву во время репетиций старались не смотреть?
– Я очень люблю этот фильм. Но, кстати, во время выпуска «БЕСприданницы» действительно задвинула подальше «Жестокий романс». А вот после премьеры пришла домой и ещё раз пересмотрела рязановский шедевр, искала какие-то схожие моменты, пересекающиеся линии. Но во время репетиций мы о параллелях не думали. «Бесприданница» – вечное произведение, которое излагали по-своему сотни раз. Мы просто взяли материал, тему и нашли какие-то свои внутренние мотивы и эмоции.
…Если вернуться к вопросу об актуальности в наше время тезиса «женщина – игрушка в руках мужчин», то понятно, что с обстоятельствами тех времён нечего и сравнивать. И я конкретно на себе такой груз не ощущаю, меня Бог отвёл, я просто не допускаю таких моментов. Но вижу, что эта тема в окружающем мире присутствует. У меня есть подруга из очень интеллигентной, богатой семьи, со своим бизнесом, будущим наследством. Там всё рассчитывается на годы вперёд. И вот она должна обязательно найти для себя хорошую, достойную партию, и какие-то мужчины, даже если они будут ей нравиться, в подобном раскладе отметаются. И получается, что она всё равно в некотором роде игрушка. Потому что есть, скажем, давление родителей…
С другой стороны, наше поколение намного свободнее, у нас есть выбор, образование, работа. И девушки в современном мире могут противостоять этому давлению явно более эффективно, чем Лариса Огудалова.
– А как вы всё-таки в жизни относитесь к подобным мезальянсам, когда, скажем, бедная девушка выходит за какого-нибудь богатого Кнурова без любви? Осуждаете, понимаете, принимаете? Сами смогли бы?
– Да вот не знаю, трудно однозначно ответить… Мне эта история точно неинтересна. Я не вижу момента реализации в богатой и выгодной партии, мне гораздо важнее другие вещи. Я готова чем-то пожертвовать, чтобы прожить жизнь так, как мне нравится, в любви и уважении. Но такие браки встречаются сейчас на каждом шагу, и я никого не осуждаю. Если люди счастливы, могу их оправдать для себя. Принимаю, но без уважения.
– В Театре Моссовета вы играете в «БЕСприданнице» с Виталием Кищенко, в «8 любящих женщинах» – с Ольгой Остроумовой и Екатериной Гусевой, в постановке «ШекспирГамлет» – с Евгенией Крюковой. Кто на вас произвёл самое большое впечатление, чему-то научил, что-то разумное подсказал?
– В спектакле «ШекспирГамлет» вообще прекрасный ансамбль. Я туда попала неожиданно, поначалу такой роли не было, её придумал Евгений Жозефович и позвал меня. Шли репетиции с основными героями, и вот я пришла, и это был ценнейший опыт общения с маститыми артистами. Я впитывала всё, мы подружились с Сергеем Юшкевичем, игравшим одну из главных ролей, он мне много личных вещей сказал, которые помогли в моей работе. С восторгом я смотрела и всегда смотрю на Евгению Крюкову, я бы хотела всегда так же отлично выглядеть и так же прекрасно работать, как она. Мы с ней играем вместе и в «8 любящих женщинах».
И там же – с Ольгой Михайловной Остроумовой. Ольга Михайловна вообще очень внимательна к происходящему в театре, смотрит все спектакли. Помню, после «ШекспирГамлет», где у меня есть маленький монолог в конце (так-то я всё время молчу), Остроумова подошла ко мне и сказала: «Молодец, очень сильно, но даже когда ты просто стоишь на сцене, это не должно выглядеть бытово. Неси образ с самого начала своей статикой, чтобы в финале выстрелить». Чем профессиональнее артист, чем внутренне богаче как личность, тем он проще в общении.
– Настя, насколько глубоко вы погружаетесь в изучение своего персонажа, его воспитания, образования, профессиональных навыков?
– Если мне нужно что-то изучить для роли, я становлюсь очень въедливой. У меня всё так работает: если понимаю, про что говорю, тогда могу правильно об этом рассказать. Если персонаж исторический, тут же лезу в Интернет и смотрю, какие события происходили во время жизни моей героини. Я должна понимать, чем жили люди в тот период. А как иначе?
Например, для «БЕСприданницы» узнавала, у кого и какие были статусы, что за словечки использовались в разговорной речи. Или вот была интересная ситуация с подарком от Васи, от купца Вожеватова, который мать Ларисы несколько раз пыталась перепродать. Так вот 300, 500 рублей – у нас была дилемма, мы потратили полрепетиции, чтобы выяснить, большие ли это были деньги по тем временам и каков их эквивалент в современной валюте. Кто-то нашёл в Интернете, что это полмиллиона по нынешним деньгам. Кто-то возражал. В итоге решили, что подарок всё-таки дорогой.
Или вот в спектакле «ШекспирГамлет» Евгений Марчелли придумал такую «фишку», что весь мой монолог в конце я буду сама сопровождать сурдопереводом, и он сказал мне об этом за 10 дней до премьеры. Я начала судорожно разучивать все эти жесты, каждый вечер сидела в YouTube, фиксировала для себя всё, общалась с педагогами, с людьми, которые таким образом общаются, даже наблюдала в парках за глухонемыми. Многому научилась, усвоила базовые вещи, много узнала об этих людях. А на одной из репетиций Евгений Жозефович сказал: «Нет, я передумал. Всё будет по-другому». Ну что, у больших художников такое бывает, зато у меня в руках в буквальном смысле есть новый навык.
– В «БЕСприданнице» у вас очень эротичные костюмы – белое короткое платьице, купальник, прикрытый мужским плащом, ботфорты. А в жизни вы модница, следите за тенденциями, гоняетесь за брендами?
– У меня в этом смысле всё по наитию. Стараюсь одеваться так, как мне нравится, в чём чувствую себя комфортно и уверенно. Но это абсолютно разные стили. Сегодня могу одеться в платье а-ля Лариса Огудалова, и я, кстати, обожаю исторические костюмы. Когда такие наряды примеряю, всегда думаю: вот бы мне такое платье в жизни! Недавно была на фестивале Льва Толстого в Ясной Поляне, и там проводился перформанс «Открытые кинопробы», режиссёр Стася Венкова набирала актёров в свой новый фильм. Это были реальные пробы, только на открытом воздухе, в локациях и в костюмах, с гримом, с реальными зрителями. И вот, надев платье с кринолином, гуляя по усадьбе, я подумала: «Боже, я родом из той эпохи!» У меня, кстати, есть пара таких платьев в гардеробе. Но, повторяю, могу надеть и шорты, кофту с капюшоном, кепку. Есть у меня и мини, надеваю, когда ощущаю: а вот сегодня мы летим по городу! Не скажу, что особо слежу за тенденциями и уж точно не гоняюсь за брендами. Интересуюсь так, в общих чертах…
– Настя, скажите, а вы быстро выходите из образа? Или роль долго не отпускает? Мне вот Павел Деревянко рассказывал, что после роли Нестора Махно он ещё полгода ходил кавалерийским шагом…
– В любом случае роль оставляет в тебе какой-то след. Я подхожу к ролям с точки зрения погружения и проживания от себя, я в предлагаемых обстоятельствах, при этом что-то «на себя» накладывается. Но, конечно, нет такого, что я не понимаю, кто я – Лариса Огудалова, Софья из «Горя от ума» или Анастасия Белова. Актёрство – это профессия, мне интересно в неё погружаться, интересно играть, но я осознаю, что это работа. Хотя, безусловно, роли открывают во мне какие-то новые эмоции, черты характера, мотивации.