Политический горизонт России вновь закрыт тёмными тучами, ситуация в стране и мире ставит ежедневно много вопросов перед обычными гражданами и политиками. Разобраться в непростой канве реальности мы вновь пригласили уже знакомого нам российского политика и общественника Олега Царёва. Наш разговор о проблемах и задачах текущего момента.
– Олег Анатольевич, здравствуйте. Вновь приветствуем Вас на страницах «Аргументов недели»! Чем занимались все время с нашей прошлой встречи?
– Серьёзный вопрос, но легко не ответишь. Делами занимался.
– Обострение на фронтах СВО не переросло в наступление ВСУ. Надолго ли замер фронт?
– Наступление не получилось у нас. Будем надеяться, что оно не получится и у ВСУ. Хотя они собирают достаточно большие силы. Это и иностранная техника, и планирующие бомбы, танки, БТРы, бронемашины, HIMERS, и гигантский беспилотный воздушный флот.
– Даже так… Ну, я надеюсь, наши войска дроновые тоже пополняются. Значит, наступления пока нет по обе стороны фронта?
– Наступление исключительно наблюдаем у ЧВК «Вагнер» в Бахмуте.
– Да, в сводках проходят сообщения о флагах на некоторых административных зданиях города флагов «Вагнера».
– И флагов России. Что есть то есть.
– Олег, прокомментируйте, пожалуйста, недавний теракт в Петербурге, который унёс жизнь военкора Владлена Татарского.
– Мне чрезвычайно жаль Максима, мы с ним созванивались не так давно. Договаривались встретиться, но встреча уже не получится. С 2014 года, если я буду вспоминать, с кем мы начинали Русскую весну на Донбассе, в живых осталась, наверное, половина. Кто умер, на фронте, кто от терактов, кто умер от нервотрёпки и стрессов.
– Предметом обсуждения на всех уровнях сейчас является статус ЧВК. Почему много противников закона о частных вооружённых командах, как Вы думаете?
– Отсутствие закона о ЧВК — это гигантская проблема и удар по государству Россия. Когда все знают, что ЧВК существуют, все понимают, во всех новостях президент вручает награды бойцам ЧВК, а по российскому законодательству ЧВК запрещены. Вы знаете, что наёмничество – это уголовное преступление? То в глазах обычного обывателя, это выглядит так, что он видит очевидное нарушение закона Российской Федерации. Это же не такое большое преступление, как, например, у частных лиц находятся танки, самолёты, пулемёты. Нигде в мире не допускают такого очевидного беззакония. Потому что это разрушает структуру государства. Особенно меня удивляют депутаты, которые должны укреплять законодательное поле российское, меня просто, как бывшего депутата четырёх созывов, очень удивляет их позиция.
Я хочу сказать, что отсутствие закона о ЧВК – это не только легализация структуры, в законе будут прописаны нормы: кто может зарегистрировать её, нужно ли выдавать лицензию. Государство будет контролировать этот процесс: кому давать, а кому отказывать. Где должно храниться оружие? Каким образом надо проверять деятельность ЧВК? Кто будет лечить раненых в случае, если ЧВК, например, как в данном случае на Украине, выполняет государственные заказы? И большое количество других моментов, которые должны быть описаны.
– Получается, сейчас они никакого статуса не имеют?
– Они сейчас преступники, с точки зрения российского законодательства. Любого сейчас ЧВК-ашника можно брать и арестовывать, и давать срок. По той причине, что у нас действует статья о наёмничестве. И я хочу сказать, что те, кто выступает против закона, должны понимать, что специализированный закон – это не только разрешение, но и контроль. Если нет закона, значит разрешено всё, а если есть, то должны быть прописаны механизмы контроля.
— А чем они отличаются от контрактной службы? Или контрактники – это армия? А здесь все-таки частные лица?
— Если это – контрактники, то заключается контракт между государством и частным лицом, физическим лицом. А если это – ЧВК, то контракт заключается между государством и ЧВК. А ЧВК заключает контракты с самими ЧВК-шниками.
— Да, они сами себе набирают людей, а уже потом эта общность людей нанимается государством?
– Да, они получают заказ, они получают финансирование, но решают свои вопросы самостоятельно.
– О помощи фронту. Народная поддержка несёт пользу бойцам?
— Знаете, громадную помощь фронту оказывают граждане Российской Федерации и волонтёры. Сейчас решают проблемы со снабжением, с учетом, с правильным распределением, заявками, быстрым выполнением этих заявок. Ещё скажу так, на Украине помощь фронту оказывают не только простые люди, но и украинская элита, и олигархи. Если бы наша элита включилась в помощь фронту, мы бы выиграли за очень короткий период.
— А наша элита чего боится, она жадничает, или почему так тормозит?
— Вы посмотрите, кто у нас выделяет средства, покупает квадрокоптер. Слышно только Пригожина и немного слышно Малофеева.
— Да. Из серьёзных больше никого.
— А кто у нас из украинских олигархов не оказывает помощь? – Таких нет.
— Тоже отличие.
— Они это делают публично, не скрывают. Очень важна не только материальная помощь, ведь олигарх – это система управления предприятием, это дорогие кадры, это хороший менеджмент. Они включают свой управленческий потенциал, это очень помогает.
— Да, понятно. Будем ждать, что у нас такое будет. Как прокомментируете первый визит после переизбрания китайского главы Си Цзиньпина в Москву? Это хорошо или плохо?
— Конечно же, это хорошо. Это сразу же было видно и по Лукашенко, и по нашим МИДовцам. Все воспряли немножко душой. Потому это, конечно же, хорошо. Другое дело, что мы пока еще не получили практической отдачи, кроме моральной поддержки. Да, Китай не соблюдает санкция. Но во многом наша непростая ситуация на фронте связана с тем, что мы, начиная с 2013 по 2018 год, помогли провести перевооружение армии Китая. В открытых источниках я взял цифры, согласно которым, за это время мы отгрузили военной продукции на $20 млрд, по очень невысоким ценам. И сейчас, если бы мы хотя бы часть из этой продукции получили обратно, то у нас был бы очень хороший паритель со странами НАТО. Практически весь Китай прошел перевооружение на российской технике. Больше того, не на российской, а на советской. Нам остались в наследство от Советского Союза, кроме всего-всего прочего, гигантские запасы вооружения и боеприпасов. И это позволило России на протяжении многих лет, начиная с перестройки, занимать первые места по торговле боеприпасами и вооружением. Причем в значительной степени, если бы мы были первые по производству вооружения, это было бы одно. Но мы продавали советское наследство, которое нам бы сейчас очень было необходимо. Есть заявления, например, министра обороны Германии, которая говорит о том, что вот я не могу больше отгрузить танков «Леопард» на Украину, я могу отгрузить только старую технику, потому что это приведет к падению обороноспособности Германии. Хочу сказать, по-видимому, можно предположить, что мы отгрузили гораздо больше, чем могли себе позволить. И это привело к падению обороноспособности России.
– Мы, наверное, не собирались воевать и собирались дипломатическим путём закончить конфликт на Украине? Это все-таки 2013-2018 года, как раз самое такое время размышлений, скажем так.
– Нет, всем было понятно, даже в 2014 году, что это все кончится войной.
– Станет или закономерностью случай с американским дроном, который сбили или помогли упасть над Чёрным морем?
– То, что сбили – правильно. Они тут же запустили второй дрон, который летает чуть дальше, но по крайней мере не залетает в те зоны над российской акваторией, которые Россия закрыла. Я хочу сказать, что это хороший пример того, что Россия должна давать сдачи. Мы не дали сдачи, когда с помощью американской разведки был подбит крейсер «Москва», были взорваны «Северные потоки». Много было вопросов, по которым мы не давали сдачи: мы до сих пор, кстати, не ответили на западные санкции, и мы не ответили на заморозку золотовалютных запасов. Если вести перечень, на что мы не ответили, он будет очень большой.
Но ситуация с дроном показывает, что отвечать нужно – это воспринимается нормально. Ничего катастрофичного не произошло. Залетел куда не нужно – сбили. Надо уважать себя, и тогда нас будут уважать другие.
– Согласна! Давайте немножко поговорим о теме арестов. Скажите, за что в Днепропетровске был арестован Ваш брат?
– Его арестовали тогда, когда на «Азовстали» вышли и сдались «азовцы» и другие всушники. Офис Зеленского очень хорошо работает с настроениями на Украине. Сейчас «вагнеровцы» захватили центр Бахмута. А в Киеве, предвидя эту ситуацию, устроили провокацию с Лаврой. Точно такую же провокацию они устроили с моим братом. Его арестовали для того, чтобы информационно перебить сдачу, как тогда для «азовцев». Я достаточно медийная фигура на Украине. Пару лет назад выходил рейтинг: я был самым упоминаемым украинским политиком за пределами Украины. Это не чувствуют здесь, в России, но на Украине это знают и чувствуют. И поэтому это умело используют.
– А есть ли шанс на обмен? Его могут освободить в обмен на кого-то?
– Его могут теоретически освободить. Дело в том, что сейчас Россия не меняет гражданских людей. Там много наших активистов, известных блогеров, журналистов, которые работали, которые любят Россию, которые являются сторонниками дружбы с Россией, и которых за это арестовали.
– Русская весна прошла вся на активистах, которых просто пересажали. Насколько я помню.
– И Россия их не меняет. Нет такой команды. Есть очень редкие исключения, а в остальном обмены не проходят.
– Скажите, а что за история об аресте ополченца первой волны Вадима Погодина с позывным «Керчь» в Донецке? Это что там за дело такое? Как оно продвигается, и могут ли его освободить? Что ему предъявляют?
– Дело достаточно противоречивое и странное. В его защиту выступил Игорь Стрелков, сказал, что это был руководитель его подразделения. И он выполнял его команды, приказы. И если арестовывать Погодина, то надо арестовывать и его руководителя. Это воинское подразделение, созданное по всем правилам ДНР, называлось оно «Керчь». И он в первую очередь должен, если есть какие-то к нему вопросы, должен нести ответственность перед властями ДНР. И в тот момент, когда это всё делалось, такая вот ситуация. Это – с одной стороны.
С другой стороны, был убит, насколько я понимаю, 18-летний парень или мальчик, который занимал ультранационалистическую позицию. Был он убит по команде или приказу Вадима Погодина или каким-то другим способом, я не знаю. Но уголовное дело состоит именно в этом. История произошла в 2014 году.
– Понятно… Ну вот мы уже затронули тему лавры. Как думаете, чем там дело закончится: пошумят и разойдутся или все-таки ПЦУ себе её «отожмёт»?
– Я думаю, что они будут тянуть до тех пор, пока, следуя той логике, о которой я рассказывал, когда офис президента перебивает инфоповоды, они окончательную сдачу Бахмута приурочат к полному захвату лавры, будут перебивать медийным этим поводом.
– Давайте, как проходит интеграцию новых регионов в РФ? Успели ли Вы побывать на новых землях?
– Естественно, и неоднократно я побывал. Возглавляют их двое бывших моих коллег по фракции Партия регионов. Володя Сальдо – бывший мэр Херсона. И Женя Балицкий – Запорожская область. Мы поддерживаем контакт, созваниваемся, списываемся. И порядка на новых территориях становится больше. К сожалению, Донецкая и Луганская республики в период становления прошли через очень многое. И все стадии нестыковок и проблем Запорожской и Херсонской областей тоже проходят все точно такие же, как в Донецке и Луганске. Исключение, что там все очень быстро делается. В десятки раз быстрее устраняются все проблемы: и нехватка ГСМ, и нехватка медикаментов, которая была. Многие вопросы до сих пор не решены в Донецке и в Луганске так, как они решены уже в Запорожской и Херсонской областях. Я хочу сказать, что во многом благодаря Сергею Аксенову, который лично занимается этими территориями. Если бы он в свое время, просто в режиме онлайн не поставил бы в кабинете камеры, которые показывали пропускные пункты и очереди, и работу проверяющих таможенников и пограничников, и не пробил того, чтобы таможню отменить на Запорожскую и Херсонскую области, когда они еще не были в составе РФ, там была бы гуманитарная катастрофа. Украина изолировалась. Для того, чтобы снабжать такие регионы, должны были в день приходить от 500 до 2000 грузовиков, туда и в обратном направлении. А пропускные пункты не справлялись. Поэтому Аксёнов в самые короткие сроки построил дополнительные пункты, поставил рентгеновские рамки, посылал проверяющих, которые с секундомером стояли и смотрели, сколько один офицер пропускает машин за единицу времени. И как только кто-то начинал плохо работать, ему тут же ставили на вид и так далее. И благодаря этому гуманитарную катастрофу в Херсонской и Запорожской области смогли избежать.
В Донецке и Луганске через это прошли, я помню. Ситуация, когда старики кончали жизнь самоубийством, потому что не было элементарной еды. Чтоб не мучиться…
– Да, был такой кошмар… Ну и совсем в заключении прогноз эксперта. В 2023-м мы будем в Харькове, Днепропетровске, Одессе?
– Я не могу ответить на этот вопрос. Потому что он не политический, а военный.