Военврач Юрий Евич: «На теле шрамы заживают, а на душе, кажется, никогда»

И снова на наших волнах военно-медицинская тема. Уже второй раз к нам попадает известный на всю Россию военврач Юрий Евич, уже знакомый нашим читателям, наша первая встреча как раз и состоялась накануне летне-осенней поездки на фронт. Так уж совпало, что нынешняя командировка застала нашего героя на критическом рубеже СВО – в Харьковской области. О нелёгких реалиях медика на передовой, сложностях и заботах, отличиях боевого опыта в разные кампании, а также главных задачах военврача наш сегодняшний разговор.

– Юрий, рады вновь приветствовать Вас на страницах «Аргументов недели»! Вы недавно с передовой, расскажите, как прошёл Ваш очередной медицинский рейд по фронтам?

– Здравия желаю, уважаемая Анна! Здравия желаю уважаемые читатели! Медицинский рейд по фронтам прошёл феерически. Ни добавить, ни убавить. Я подробно все случаи летней вылазки на фронт описывал и у Дмитрия Юрьевича Пучкова «Гоблина», и на многих ресурсах. Повторять не хочется. В принципе, всё очевидно, сложности везде одинаковы.

– Какая ситуация на местах с обеспечением медиков при подразделениях?

– Для обеспечения медиков на позициях должны быть связи. Если у тебя есть знакомства, гуманитарки поток налажен, командование толковое помогает, многое другое – то всё в шоколаде. Такого хорошего обеспечения, как на этой войне, я не знал за всё время участия моего в конфликтах. Но говорить могу только за наш отряд. И в значительной степени это была заслуга моего командования, очень толкового, дай Бог ему здоровья! В остальных подразделениях было, как правило, далеко не так комфортно, как в нашем. Хотя в целом, снабжение гораздо лучше, чем в 2014 году и заметно лучше, чем в Сирии. Потому что вопросы гуманитарки можно решать – это же не Сирия, привезти можно всё. Но как бы то ни было, ситуация именно такова. Я говорю о подразделениях, боевых медиках в подразделениях. В госпитальных структурах ситуация разная, отличается сильно, и о них я сказать не могу, потому что в госпиталях не работал.

– С какими случаями пришлось столкнуться за это время?

– За время работы столкнуться пришлось с самыми разными случаями. Чего только не было: были пулевые ранения, в том числе с близкой дистанции, когда приходилось оказывать помощь, находясь под шквальным стрелковым огнём противника. В ямочку стащишь раненого, сползёшь к нему и оказываешь ему помощь. Потому что, если его унесут, уйти с ним нельзя – могут быть ещё раненые, надо оставаться с подразделением. А пока несут, никто им заниматься не будет. Иногда даже второй номер мой, очень достойный боец, позывной «Маковей», ложился между раненым и противником, прикрывал его, да и меня собою. Вот такие ситуации были. Были случаи подрыва на минах, тяжёлые очень травмы у ребят: одному две ноги оторвало, пальцы на руке сгорели – многочисленные повреждения получил. И это не единичный случай. Были и случаи осколочных ранений, и тяжёлых, и множественных. Было одновременно огромное количество раненых, когда под обстрелом мечешься: кому-то помощь оказываешь, а кто-то уже и умер, пока до него добежал. Было очень много всего такого разнообразия, но таких тяжёлых ран, как на этой войне, не припоминаю за всё время своей практики. Но, с другой стороны, опыт накоплен изрядный, практика большая есть. Сейчас постараемся весь этот опыт как можно скорее внедрить во все наши курсы, новые методички и распространить среди людей как можно сильнее и быстрее. Потому что эти знания позволят спасти жизни тех, кто пойдёт на фронт сейчас.

– В каких местах пришлось побывать на этот раз?

– Главным образом в этот раз пришлось побывать под городом Изюмом.

– Без ущерба для своего здоровья поездка была?

– Если считать ущербом, когда руки-ноги поотрывало, то Бог милостив, ущерба не было. Если учесть количество контузий, то по возвращению месяц отлёживался, плохо соображал и не мог работать. Время дорого, бесценно. Ещё лежал бы, но некогда, надо вставать. Но самая главная потеря здоровья на войне – это потеря здоровья психологического. Убитые и покалеченные товарищи, обстоятельства, которые к этому привели, – это и многое другое оставляет незаживающие шрамы. На теле шрамы заживают, а на душе, кажется, никогда. И сколько бы ни участвовал, привыкнуть к этому нельзя. Наоборот, душа становится всё более уязвимой.

– Принципы тактической медицины удаётся внедрять в работу с ранеными сейчас?

– Где мы работаем, в принципе, тактическую медицину внедряем. На других участках – как кому повезёт в плане внедрения. Что тут скажешь… Требуется упорство, усердие, прилежание – много чего. В большинстве случаев людям тяжело эти качества проявлять. В мирное время не проявляли, а в военное время часто воспитывать себя бывает поздно.

– Какое впечатление по ситуации с медициной на фронте сложилось?

– О госпитальной медицине на фронте. К госпитальной медицине у меня претензий нет. Нормально работают медицинские учреждения. Что касается полевой медицины, то где какой-то есть толковый медик, чему-то учит, – всё нормально, но подготовку военврачей, обучение и практику надо вести системно.

– За время Вашего отсутствия прошёл референдум, и Донбасс стал российским. Что это изменит в будущем региона? Скоро ли к новым территориям возвратят их админграницы?

– Тут требуется предыстория. В предыдущие годы, если меня спрашивали: когда закончится война на Донбассе, я отвечал так: «Когда возьмём Вашингтон». Народ пугался, изумлялся. Прекраснодушные наши земляки с «большой земли» боялись слушать такое: «Вы что думаете, что Донбасс сам по себе может все проблемы решить?» В данном случае то же самое. Не беспокойтесь об админграницах областей. Сейчас проведут мобилизацию, НАТО попрёт со всех сторон, активируют «пятую колонну» внутри страны, госпереворот постараются замутить. Сроки ставить не время.

– Многие сомневаются, что жители новых территорий, кроме Донбасса, обрадовались присоединению. Что думаете по этому поводу?

– Во-первых, в других регионах есть много людей, которые обрадовались присоединению, и наоборот, в Донбассе есть местные, которые не обрадовались. А вообще я скажу страшное, не знаю, опубликуете или нет. Необходимо, крайне необходимо на всех освобождённых территориях проводить жесточайшую фильтрацию и всех, замеченных в малейших симпатиях к этой фашистской киевской власти, пускать на высылку к Зеленскому или в Европу с Америкой, и это я ещё так мягко пожелал. Но этого не сделают, к сожалению. Мы сейчас вновь втянемся в затяжные бои, а потом будем с ними, как в своё время с бандеровцами, бороться десятилетиями. И это будет стоить нам морей крови. И им тоже, кстати, потому что будут гибнуть женщины, дети их – весь мирняк, который не является непримиримым в большинстве своём. Не созрело ещё наше общество, чтобы понять серьёзность ситуации и правильность мер, которые в своё время принимали по искоренению этой заразы, но не додавили.

– Как отдыхаете от праведных трудов военврача? Как близкие Вас встретили?

– Лежал где-то недельки две – и контузии, и переутомления, и простудился при выходе с фронтов под дождь попал. Просто лежал две недели, родственники как раз ухаживали за «возвращенцем» (улыбается). Потом полежал бы ещё, но нужно было работать, пришлось вставать и начинать обучать прежде всего тех ребят, которые едут на позиции. Сейчас основное направление нашей работы – обучение, желающих стать инструкторами, в регионах, в Москве, чтобы больше было центров обучения тактической медицине. Так что, кто хочет, милости просим к нам!