Виктор АЛКСНИС – советский и российский политик, борец за справедливость, кто шёл за сохранение Советского Союза даже под танки демократии в 1991 и 1993 годах, кто бросил вызов латышскому режиму и сейчас стоит на позициях сохранения России.
– ВИКТОР Имантович, вы родом из Сибири, как вышло так, что наполовину латыш родился в суровом краю, а не на Балтике?
– Родился я действительно в Кемеровской области, в Горной Шории. Мой дед был известным советским военачальником, начальник ВВС Красной армии, заместитель наркома обороны Ворошилова по авиации, командарм 2-го ранга Яков Иванович Алкснис. Они жили в знаменитом Доме на набережной у Каменного моста, на улице Серафимовича, 2, – практически наискосок от Кремля на другой стороне Москвы-реки, в квартире №100. Позднее в этой квартире жил сын Сталина Василий Сталин. 28 ноября 1937 года дед был арестован. А ночью арестовали бабушку Кристину Карловну. Отцу было 10 лет, он остался в квартире один, но уже утром за ним приехали и отвезли в Даниловский детский приёмник. Через некоторое время отца отправили в Курскую область в город Щигры, где был детский дом. И он в этом детском доме жил. И в 1942 году детский дом эвакуировали из Курской области в Северный Казахстан. Там в том же 1942 году его направили в фабрично-заводское училище (ФЗУ), где отец получил специальность помощника шахтного электровоза. Вторая у него специальность была взрывник шахтных работ. После обучения в течение полугода его направили работать на железный рудник Таштагол в тогда ещё Горной Шории. Там достаточно много староверов живёт. Моя мама из семьи староверов. Она тоже работала на этом железном руднике. Там родители через какое-то время познакомились, потом поженились. Там же родились сначала я в 1950 году, а в 1952-м – моя сестра.
– Вы из семьи репрессированного. Испытывали на себе тяготы этого «статуса»?
– Нет. Я родился в 1950 году. Когда мы в 1957 году приехали в Ригу из Сибири, то бабушка и дед уже были реабилитированы. И отношение к бабушке было очень и очень уважительное. Она получила квартиру в Риге. Ей выплатили солидную денежную компенсацию, она получила статус персональной пенсионерки. Отношение, повторюсь, не только простых людей, но и власти, республиканской и городской, было весьма вежливым. Никаких ограничений как внук «врага народа» я на себе не испытал.
– Почему после распада Союза вы не пошли в новомодные «самостийные» латвийские политики, а остались верны России?
– Ответ очень простой. Я в 1968 году принимал воинскую присягу на верность Советскому Союзу. И после распада СССР считал, что правопреемницей, продолжателем Советского Союза оставалась тогда РСФСР, а позднее – Российская Федерация. Поэтому у меня нет никаких сомнений в том, что надо продолжать оставаться верным присяге воинской. Тем более после распада Союза воинские части на территории Латвии оказались под юрисдикцией Российской Федерации, а я служил в штабе ВВС Прибалтийского военного округа. И до октября 1992 года продолжал служить в армии, уже российской. Когда начал заниматься активной политической деятельностью и был избран народным депутатом СССР, предлагалось, причём руководством Латвии, забыть свои «ошибочные», как они считали, взгляды по поводу сохранения Советского Союза, перейти на сторону «Народного фронта Латвии» и стать одним из борцов за её независимость. Говорили, что после официального провозглашения независимости будет создаваться министерство обороны Латвии и я могу занять должность министра. Но я отказался, меня это не интересовало.
– А чем вы обосновывали такую твёрдую позицию?
– У меня был практический интерес сохранения верности присяге: я убеждён был тогда и убеждён сейчас, что во многом судьба Латвии зависит от Российской Федерации. Потому что Латвия – небольшая страна с населением около двух миллионов человек, из них латышей всего около полутора миллионов, и она не может быть независимой. Она находится на стыке двух цивилизаций: западной и российской. Я считаю, что Россия – это отдельная цивилизация. На протяжении веков это была спорная пограничная территория. Когда Россия слабела, то Латвия переходила под контроль Запада. Когда Россия возрождалась, в форме того же Советского Союза, Латвия возвращалась обратно под контроль Москвы. И самое главное, латышская нация появилась исключительно благодаря России. Об этом стараются не говорить, но ведь латышская нация – одна из самых молодых в Европе. И она сформировалась окончательно во второй половине XIX века. А дело всё в том, что после победы России в Северной войне в 1821 году и перехода под контроль территории Прибалтики, на землю Латвии впервые за 300 лет пришёл долгожданный мир. В результате долгих войн шло практическое обезлюживание, в том числе и территории Латвии. А как таковой латышской нации не было. Были племена: земглы, латгалы, ливы и многие другие. Россия объединила территорию того, что называли Ливонией и разными другими названиями, которая переходила от немецких крестоносцев к шведам и так далее. Впервые появились территории для формирования единой латышской нации. И Россия в отличие от предыдущих хозяев этой территории, которые проводили реальную политику геноцида и ассимилирования местного населения (как Славянская империя пруссов, например, которая была уничтожена немцами-крестоносцами), начала проводить политику щадящую, начала посылать крестьянских детей в лучшие российские вузы, в Юрьеве (нынешний Тарту) был известный университет, в Московский университет и другие учебные заведения. Из обучаемых крестьянских детей начала появляться латышская интеллигенция уже к XIX веку. Но всё равно там было очень сильно влияние Германии. Пример такой, что первая газета на латышском языке была издана в 1861 году в Санкт-Петербурге. Первая картинная галерея в Риге была открыта русскими людьми. Точно так же был создан первый театр в Риге. Высшее учебное заведение появилось в конце XIX века – Рижский политехнический институт. Латвия начала превращаться в один из самых индустриальных регионов России.
– Но Латвия этого не признаёт…
– А через сто лет с лишним потомки тех самых крестьянских детей, которых Россия проводила в цивилизацию и давала им высшее образование, сделала из них интеллигентов, начали бороться с «русскими оккупантами». Меня это не устраивало, я считал, что мы должны быть благодарны России и русскому народу за то, что они позволили возникнуть этой вот маленькой нации, маленькому единому народу. Я убеждён, что исторический путь Латвии – это единые, братские, хорошие отношения с Россией. Иного пути не дано.
– Как оцениваете 30 прошедших лет?
– Ответ у меня короткий. Буквально одна фраза. Я оцениваю эти годы как годы трёх «Д»: это деиндустриализация, деградация и дебилизация страны. Всё.
– Что думаете о событиях в Донбассе, на Украине, на Западе?
– Я думаю, то, что происходит сегодня, – это процесс естественный, поскольку мы находимся в состоянии «отложенной войны». В двадцатых числах декабря 1991 года, на последнем заседании Верховного Совета СССР, я, выступая с трибуны, сказал, что в связи с развалом Советского Союза война между РСФСР и Украиной неизбежна. Но тогда депутаты в зале надо мной смеялись. И казалось, действительно не происходило ничего особенного почти 30 лет, и вдруг грянула вот эта беда.
Никто не говорит о том, что на следующий день после подписания Беловежских соглашений в декабре 1991 года Верховный совет Украины на своём заседании, посвящённом ратификации этого соглашения, без согласования с Россией и Белоруссией внёс в подписанные уже документы изменения, которые вообще исключали мягкие или даже микроскопические интеграционные процессы в СНГ. Тем самым он просто отменил эти соглашения. С первых дней буквально Украина провозгласила курс на вступление в НАТО, хотя прекрасно все понимали, что НАТО – это не миротворческая организация, что основная цель её – противостояние с Советским Союзом, то есть с Россией. Всё, что происходило в отношении Черноморского флота, когда запрещалось вводить в его состав новые корабли и тем самым его модернизировать. Шёл захват объектов ЧФ, причём с применением силы. Хотя были подписаны соответствующие документы. Одновременно Россия всячески пыталась ублажить и вбухивала в неё за эти 30 лет десятки миллиардов долларов в надежде заручиться неким позитивным расположением к Москве. Вместо этого был установлен русофобский курс и формировался образ врага, шла насильственная ассимиляция русского населения – молодёжи и прежде всего детей. Если посмотреть национальный состав Украины в 1989 году и сравнить с теперешним, то куда-то исчезли десятки миллионов русских. Зато на десятки миллионов возросло число украинцев. Люди и их дети, которые в 1989-м считали себя русскими, в результате вот этой русофобской агитации и пропаганды националистической стали считать себя украинцами. А это уже называется ассимиляция. Причём ассимиляция насильственная.
До 2014 года происходило безобразие с российской стороны, когда шли уступки за уступками. Вспомните, кто там был послами России в те годы. Неужели кто-то считает, что Виктор Степанович Черномырдин – это опытный и умный дипломат? Его послали с единственной целью – обеспечить бесперебойный транзит газа через территорию Украины на Запад. Он играл там на гармошке, выдавал перлы какие-то, и это всех устраивало. О том, чтобы отстаивать интересы России на Украине, даже вопроса не стояло. Могу привести вам вопиющий факт. В дипломатической практике существует организация приёмов в посольстве в дни национальных праздников, дни юбилеев и так далее. Так вот, на эти юбилеи и при Черномырдине, и при Зурабове в наше посольство практически запретили вход пророссийским политикам на Украине, пророссийским деятелям, даже общественности русской. Зато на все праздники в российской дипмиссии приглашали ярых бандеровцев, врагов России. В результате то, что произошло на Украине, – это естественное явление.
Всё это надо было решать ещё раньше, в 2014 году, когда на Украине отсутствовали какие-либо дееспособные власть и армия. Тогда, как помните, Крым вернулся домой. В тот же период надо было решать все остальные вопросы. Но тогда не рискнул Путин пойти на эти радикальные меры. Но я убеждён, что тогда бы действительно мог состояться триумфальный марш российской армии на Киев. И тогда бы в Киеве, Харькове, Одессе и других городах Украины нашу российскую армию встречали бы с цветами. А за восемь лет прошла реформа армии, и армия Украины очень сильно окрепла по сравнению с 2014 годом. Туда начало поставляться Западом оружие, представляющее опасность для России. Украина начала говорить о получении собственного ядерного оружия. Этого нельзя было допустить.
Сегодня вопрос ставится так: или Россия, или Украина. И про все эти призывы к миру: давайте останавливаться, давайте перемирие – могу сказать одно: мы это уже проходили в 2014–2015 годах. Тогда заключили перемирие в виде Минских соглашений – прекратились обстрелы Донбасса? Нет, они продолжались. За эти восемь лет, пока тянули с этими предательскими минскими договорами, Украина переоснастила свою армию, сделала её боеспособной.
– То есть «мягкого варианта» нет?
– Моё мнение таково: сейчас идёт не спецоперация, а новая отечественная война XXI века, или 2022 года. И поражение России в ней будет означать её гибель и исчезновение с карты мира. И поэтому я поддерживаю спецоперацию, несмотря на всё моё критическое отношение к тому, как она проводится, к российскому руководству, к руководству армии. Вопрос решается так: Россия или Украина – я за Россию.