Виктория Романенко окончила ВТУ им. М.С. Щепкина. Служит в театре «Современник». Зритель знает актрису по ролям в таких фильмах и сериалах, как «Жизнь налаживается», «Искупление», «Роковое наследство», «Питер-Москва», «У вас будет ребёнок», «Светлана», «Проспект Обороны» и др.
- Виктория, красота помогает в актёрской профессии, или порой мешает?
- Для меня красота – понятие субъективное, особенное. Потому что какие-то общепризнанные стандарты красоты для меня не являются стандартом. Я всегда воспринимаю красоту, которая идёт изнутри, и человек, в зависимости от своего внутреннего мира, приобретает некий внешний облик. Для меня это связано стопроцентно.
Если посмотреть на то, как женщины меняются на протяжении всей жизни, с юности и до старости, то в старости у женщины получается именно то лицо и тот внешний облик, который, прежде всего, соответствует её внутреннему миру. Помогает ли красота в искусстве? Если найдётся какой-то ценитель именно твоей красоты, ты станешь его Музой. Всё дело в энергии. Не в красоте. Вся красота в энергии и во внутреннем мире. Меня, пожалуй, интересует только эта красота. Потому что иную красоту можно в наше время сделать. Изменить своё тело, лицо, нарядиться, но суть от этого не поменяется.
- В сериале «Орлова и Александров» вы сыграли актрису Елену Курочкину. Это реальный персонаж? Как вам далась эта роль?
- Это был небольшой эпизод. Но он такой ёмкий, яркий, энергичный! Этот образ был для меня сразу понятен: молодая актриса хочет заслужить внимание, завоевать своё место. Шустрая провинциальная девчонка, каких много. Прототип любой начинающей актрисы. Мне кажется, что Елена Курочкина всё-таки вымышленный персонаж, потому что уж очень точно он написан, характерно. Просто вишенка на торте.
- Как вы думаете, Любовь Орлова смогла бы играть в современном кино?
- В её время всё было по-другому. И актёрское мастерство другое. Но и у Раневской оно было другим. Или возьмите Гурченко. Это же абсолютно образ, который она сама сотворила из себя. Как и Марлен Дитрих. Так и Любовь Орлова. Человек придумал свой образ и подарил его миру. Можно ли перенести её образ в современный кинематограф? Наверное, это будет смотреться несколько странно.
- А кто для вас авторитет в западном кино и в нашем?
- Их много. Я вот так не могу назвать. Как художник я мыслю образами. Например, когда я играла Светлану Сталину в сериале «Светлана», я опиралась не только на её биографию. Это был такой собирательный образ, и мне помогало в этом много женщин. В какой-то момент я стала пересматривать фильмы с Кейт Бланшет. И взяла от неё некую частичку. Вот, например, проходка может быть, как у неё? Может. Или в то время вышла картина «Джеки» с Натали Портман. И я взяла что-то оттуда.
- И всё-таки, насколько глубоко вы погрузились в биографию Светланы Сталиной? Наверное, много про неё читали?
- Я прочитала о ней действительно много. Её «Двадцать писем к другу» я, образно говоря, выучила наизусть. Много пересмотрела видеоматериалов с ней. Подмечала, как Светлана говорит, как она думает, смотрит, молчит. Всё было интересно. Автобиографичные персонажи невероятно сложны тем, что про них всегда кто-то что-то знает, и порой лучше, чем ты. «Я застал это время, и это было совсем не так», - говорят современники героя. В этом сложность. Но у художника всегда есть мощнейшее обстоятельство, которое даёт зелёный свет. Это художественный взгляд на персонажа. Как бы было, если бы это был просто написанный герой. Сочинённый образ. Актриса всегда читает сценарий с художественной точки зрения. Кто бы там не фигурировал. Ты всегда думаешь о том, что это за образ, что за характер и личность.
- Как вы после этой роли стали относиться к фигуре Сталина? Кто он – выдающийся правитель, тиран, добрый отец?
- С одной стороны, Светлана понимала, что отец – тиран. И знала по себе все черты его характера. В то же время у них была невероятно тёплая, родственная, любовная связь. Сталин любил дочь безумно, это совершенно точно. И она тоже. Но в фильме есть сцена, где Светлана соглашается с одним из персонажей – да-да, вы совершенно правы, Сталин – кровавый тиран! Но он остаётся моим отцом, и всегда им останется…
- В «Современнике» вы много работали с Галиной Борисовной Волчек, царство ей небесное. Какие у вас были отношения? Она была строга с вами?
- Строга? Галина Борисовна взяла меня в театр, когда мне было 19 лет. Я сама к ней пришла, будучи студенткой четвёртого курса театрального института. Узнала, что она ищет Ирину в «Три сестры». Меня никто туда не звал, я сама отважилась пойти в «Современник». Мне сердце подсказало, и Волчек взяла меня к себе. Она не просто взяла новую актрису, а, образно говоря, посадила меня на колени. Проявила невероятную любовь, неравнодушие, материнское участие. Ей всё было важно. От и до. Что с тобой, как ты, что с твоим здоровьем, кто тебе нравится, в кого ты влюблена, за кого ты выходишь замуж, как себя чувствуют твои дети. Это было круглосуточное участие в моей жизни.
- Такой контроль не утомлял?
- Иногда у нас бывали стычки с Галиной Борисовной. Мне казалось, что она слишком активно участвует в моей судьбе. Я сама разберусь! Но потом всё мною переосмысливалось, и наши отношения возвращались в привычное русло. Знаете, мало кому интересно, что в действительности с тобой происходит. Этих людей можно по пальцам пересчитать. Их с годами становится всё меньше и меньше.
- Почему между вами возникла такая сильная связь? Вы не задумывались над этим?
- Не знаю, как будто само всё случилось: она меня выбрала, я её выбрала. Я же не пришла к Татьяне Дорониной во МХАТ им. Горького. Не пришла к Марку Захарову в Ленком. Хотя первое, что я увидела в театре, был спектакль «Юнона и Авось». После него у меня поднялась температура, я не могла говорить, двигаться и пребывала в полнейшем шоке.
- Какая сейчас атмосфера в «Современнике»? Что происходит нового? Движуха есть?
- Движуха есть. Много чего репетируется, выпускается. Поменялась атмосфера в театре. Конечно же, я понимаю, что всегда с переменой приходит новая жизнь. Совершенно другая. И, наверное, к этому надо относиться спокойнее и воспринимать это как должное. Потому что это течение жизни, развитие, новое время. Новые люди, новая команда. Сейчас у нас в театре много студентов Виктора Анатольевича Рыжакова, стажёрская группа. Много новых артистов привлекается…
- Расскажите о своём художественном проекте «Лифт»!
- Мы придумали его с Дашей Белоусовой, актрисой «Современника» и моей подругой. Проект расшифровывается как «Лицей искусств, фантазии и творчества». Изначально мы думали с Дашей, что мы можем делать своё собственное, что будет нам приносить дикий кайф, и будет связано с искусством? Решили, что это должно быть такое место, в которое мы мечтали бы прийти сами. Что мы можем делать? Преподавать актёрское мастерство? Наверное, нет. Да, можно пробовать, «разминать» эту тему. Но в данном возрасте и на данном этапе жизни нам ещё рано преподавать.
У нас есть невероятное количество талантливых единомышленников, друзей, которые являются представителями разных направлений искусства. Как бы так сделать, чтобы собрать всех в кучу – и зазвучать! И нам пришла идея именно такого Лицея. Мы в голове держали Царскосельский лицей. И потом мы начали фантазировать, а что бы это могло быть? Мы очень хотим развиваться сами и получать дополнительные знания. Конечно, это будут лекции. Конечно, мы будем заниматься философией. Историей религии, русской и зарубежной литературой, историей искусств, историей классической музыки, оперного искусства. Это всё теоретическая часть.
Что касается практической части, то это мастер-классы по живописи, по актёрскому мастерству, ораторскому искусству. Это танец, хореография, вокал. Арт-перформансы, читки пьес, концерты классической музыки в сочетании с театральными композициями, поэтические вечера, интересные программы, где будут разные виды и направления искусства. У нас был арт-перформанс, который назывался «Ода весне». Там были два классических музыканта, виолончелист и гитарист, и мы с Дашей и Евгением Павловым, тоже артистом «Современника», читали прозу и стихи. А художница, которая в тот момент выставлялась в нашем арт-пространстве, писала картину непосредственно во время концерта. Картину-впечатление. Такое сочетание искусств неожиданно и будоражит.
Ещё мы делаем встречи с «героями нашего времени». С режиссёрами кино и театра, с актёрами, драматургами, художниками и музыкантами. Хочется, прежде всего, общаться и говорить про искусство с теми людьми, которые тебе нравятся, которых ты видишь, слышишь, чувствуешь и понимаешь. И таких людей – невероятное количество. Наш проект состоит из друзей, любви и желания говорить об искусстве.