Подписывайтесь на «АН»:

Telegram

Дзен

Новости

Также мы в соцсетях:

ВКонтакте

Одноклассники

Twitter

Аргументы Недели → Интервью 13+

Актриса Екатерина Щеглова: «Я - плод галлюцинаций Гоши Куценко»

, 12:40 ,

Актриса Екатерина Щеглова: «Я - плод галлюцинаций Гоши Куценко»
Фото: Наталия Тазбаш

Екатерина Щеглова родилась в Москве. Зритель знает актрису по ролям в таких фильмах и сериалах, как «Мёртвые дочери», «Визит мушкетёра», «Я буду рядом», «Интимные места», «Захват», «Новые русские», «Блокбастер», «Вертинский» и др. С 22 ноября на телеканале ТВ-3 начинается показ мистической драмы «Инсомния», где Екатерина играет одну из главных ролей.


- Катя, что у вас за роль в «Инсомнии»? Чем она была интересна?

- Я играю труп жены героя Гоши Куценко.

Фото: Наталия Тазбаш
Фото: Наталия Тазбаш


- Вот как!

- Это высшая точка в моей актёрской карьере. Роль трупа мне ещё никогда не приходилось играть. Было много вариантов моей смерти. Когда мы их снимали, это были самые весёлые смены в моей жизни. Я ложилась под поезд, не единожды травилась таблетками при разных обстоятельствах. Это была какая-то очищающая работа с психологической точки зрения. Я довольна.

- Я не понял, ваша героиня не могла умереть, она бессмертна?

- Нет, это были галлюцинации врача-гипнолога, персонажа, которого играл Гоша. Он мучился от бессонницы. Моей героини не существует, я играю призрака. Я – совесть Гоши Куценко. Как и многие в моём поколении, я выросла на фильмах Пежемского с Куценко «Мама не горюй». Гоша – прекрасный человек, восхитительный партнёр. Что в России большая редкость для звезды такого медийного масштаба. В нём есть человеческая теплота, простота, отсутствие бессмысленных понтов. И для меня было сплошным удовольствием работать с Гошей.

- С Мариной Мироновой, сыгравшей одну из главных ролей, вы сталкивались на площадке?

- Нет, я снималась только с Ириной Старшенбаум. У нас были общие сцены,  я играла жену героя Куценко, который её то видит, то не видит. У меня не было пересечений с другими персонажами.


- Герой Куценко – врач-гипнолог. А вы верите в гипноз, поддаётесь ему?

- Я ведьма, поэтому рекомендую опасаться меня. Всех гипнотизёров это касается. Как начнёшь гипнотизировать, так тут же закончишь.

Фото: Наталия Тазбаш
Фото: Наталия Тазбаш

- Герой Гоши мучается от бессонницы. Вы хорошо спите?

- Я бы рада мучиться от бессонницы, но, к сожалению, всё время хочу спать.

- Много работы?

- Много работы, ребёнок, собака.

- Вы художник. Наверное, вам чаще снятся цветные сны?

- Почти всегда цветные, чёрно-белые никогда. Жалко.

- Сериал «Инсомния» - мистическая драма. Что-то мистическое случалось на съёмочной площадке?

- Нет. Для меня эта работа стала актом экзорцизма. Через искусственное и неоднократное проживание собственной смерти я стала намного лучше себя чувствовать. Перед этим был очень тяжёлый год, с психологической точки зрения. Из-за ковида, разных личных обстоятельств. Поэтому тут никакой мистики нет. Есть только физика, а не мистика.

Фото: Наталия Тазбаш
Фото: Наталия Тазбаш


- И всё-таки, какая была атмосфера на съёмках «Инсомнии»?

- Атмосфера была прекрасная, потому что работали замечательные художники – режиссёр Ольга Френкель, оператор Алишер Хамидходжаев, мой большой друг, я его абсолютная поклонница, один из лучших наших операторов. Я снималась, в основном, в Москве и было несколько смен в Крыму. В районе Севастополя.

- Первый раз были в Крыму?

- Нет, я много раз была, с детства. Люблю как раз Севастополь и окрестности. Там красный песок, совершенно сюрреалистичный. Очень красиво - море и красный песок!

- С кем из маститых актёров старой школы вы снимались в кино? Чем они вас поразили, чему научили?

- Не посчастливилось мне пока сняться с актёрами старой школы, хотя я ими  бесконечно восхищаюсь. Те, кто выжили, все достойны уважения. Это другое качество существования, другая плотность. Я вообще очень люблю советское кино. Можно просто наслаждаться художественной тканью тех фильмов. Такого почти не осталось, я много про это думаю, сложно даже понять, почему сейчас нет подобного. Время, что ли, поменялось…


Фото: Наталия Тазбаш
Фото: Наталия Тазбаш

- Вот про время. Вы сыграли роль в сериале «Вертинский». Вам было интересно погружаться в ту историческую эпоху?

- Нет, я к этому абсолютно равнодушна. Стилизация никогда не была мне интересна. Смотреть фильмы Сергея Герасимова, Киры Муратовой, Ильи Авербаха – отдельное удовольствие. А реконструкция какой-то эпохи – не моя история. Но сниматься в подобных проектах – это захватывает. Прекрасный сценарий Дуни Смирновой. Я играла первую жену Вертинского.

- Кстати, вам песни Александра Вертинского нравятся? Или это тоже не ваша эстетика?

- Я очень люблю его песни, особенно про юнкеров. И когда Борис Гребенщиков её перепел, мне понравилось. И до съёмок в фильме я много слушала Вертинского, потому что в юности как художник и актриса делала со студентами Бориса Юхананова большой проект по Блоку, который назывался «Балаганчик». И там мы использовали песни и стихи Вертинского.

- Вы сыграли главную роль в картине Павла Руминова «Мёртвые дочери». Сложно было входить в состояние матери, убившей своих детей?

- Конечно, сложно. Это была моя первая в жизни работа в кино. Одновременно я была и художником-постановщиком на картине. Этот фильм был мне вместо института. Всё шло достаточно тяжело, и всё было в первый раз. Я не очень люблю эту роль, сложно совмещать две профессии в одном проекте…

Фото: Наталия Тазбаш
Фото: Наталия Тазбаш

- Но вы ведь и в «Блокбастере» совмещали!

- Нет, я там была в основном художником-постановщиком, просто маленький эпизодик сыграла.

- А что интересного как художник вы придумали на российско-американском проекте «Осколки»?

- Это был дебют Алисы Хазановой, снимали в Нью-Йорке и частично были досъёмки в Москве. Для Америки у нас был очень небольшой бюджет. Поэтому я почти ничего там не строила, всё находила. Ещё на стадии сценария мы разобрали на картинки каждый эпизод. И у нас был лук-бук, как альбом, с которым мы искали деньги на фильм.

- Как вам Америка? Понравилась или разочаровала?

- Я ещё в подростковом возрасте была в Нью-Йорке. А потом ездила туда как художник, в арт-резиденцию. Рисовала проект для галереи и жила там два месяца. Это специфическое состояние, когда ты работаешь в чужой стране. Я очень люблю Америку, но мне там тяжело долго жить, по моим ощущениям, там немножко другая ментальная культура. И я очень устаю от каких-то вещей. Под конец мне очень  хотелось домой.

Фото: Наталия Тазбаш
Фото: Наталия Тазбаш


- Вы свои картины выставляете, продаёте?

- Можете погуглить. Я художник, практикующий живописец. Больше десяти лет. У меня много персональных выставок. И, конечно, мои картины можно купить.

- Вернёмся к фильму «Блокбастер». Это был такой экспериментальный проект, да? Композитором там, например, была известная актриса Дарья Чаруша…

- С «Блокбастером» случилась плохая история. Он не был экспериментальным, это была комедия, жанровое кино. Просто картину на каком-то этапе производства забрали продюсеры, они что-то не поделили с режиссёром Романов Волобуевым. И Роман убрал свою фамилию из титров. Финальная версия, которая вышла в прокат, имеет мало отношения к режиссёрской версии.

Фото: Наталия Тазбаш
Фото: Наталия Тазбаш


- Чему вы специально обучались для той или иной роли?

- У меня есть коуч актёрский. И если нужно освоить какой-то навык, я занимаюсь с ним. Однажды для съёмок в фильме я поработала официанткой. Для «Вертинского» несколько месяцев занималась с балетмейстером танцами. Фокстротом, вообще танцами той эпохи. В основном, они не вошли в сериал. Там есть одна сцена с дансингом, но это мизер. Однако занятия даром не прошли, я по-другому ощутила своё тело, оно получило новые навыки.

- В «Вертинском» пришлось носить наряды того времени. Длинные платья, шляпки. Вам понравился гардероб?

- Поскольку я всю жизнь хожу в кроссовках и в «пижамах», мне, конечно, ужасно тяжело во всём этом было. У меня там ещё парики – отдельная пытка! С другой стороны, это помогало работать, дисциплинировало. Меньше чувствовала себя собой, больше – каким-то другим человеком.

Фото: Наталия Тазбаш
Фото: Наталия Тазбаш


- В общем, вы не модница? Особо за модой не следите?

- Я слежу, но не люблю на каблуках ходить, это неудобно. Вы походите и поймёте!

- Красота помогает в актёрской профессии, или порой мешает?

- Тело, лицо и голос являются рабочими инструментами актёра. Всё, что у тебя есть, должно тебе помогать. Это то, с чем ты работаешь. Как художник я отказываюсь принимать концепцию, что есть красота, и есть что-то, что не красота.

- По-вашему, все лица красивые?

- Конечно, это всё материал, все люди – материал для кинематографа. Всё зависит только от глаз творца. От того, как художник на всё посмотрит. Нет никакой абстрактной красоты и не красоты.

Фото: Наталия Тазбаш
Фото: Наталия Тазбаш


- Тем не менее, многие актрисы говорили мне, что им не давали какие-то роли из-за их яркой внешности…

- Понимаете, есть огромная индустрия киноискусства. Николь Кидман, например, приделала себе силиконовый нос. И получила «Оскар». Это простой ответ на ваш вопрос. Голливудская система звёзд подразумевает, что в этом и есть интерес. Зритель идёт посмотреть, как красивая актриса, которая часто мелькает на красной дорожке с голой спиной, накрашенная и на каблуках, будет играть страшную замарашку. В этом и аттракцион. За это люди платят деньги. Так функционирует, десятилетиями, гигантская система.

- Какую роль в успешной карьере играют удача и везение?

- Ты должен просто делать, что должен, и тогда будь, что будет. Тогда и работа сама к тебе придёт. Конечно, важно оказаться в нужном месте в нужное время. Или когда кто-то увидел твою работу и пригласил в свой проект. Это удача. Это всё работает, безусловно.

Подписывайтесь на Аргументы недели: Новости | Дзен | Telegram