Актриса Ольга Родина: «В какой-то мере я – ясновидящая»
14 апреля 2021, 12:24 [«Аргументы Недели», Александр Малюгин ]
Ольга Родина училась в ЛГИТМиКе, в знаменитой мастерской Вениамина Михайловича Фильштинского. Играла в театре «Сатирикон». Уехала работать в Америку. После поступила на службу в театр «Современник». Зритель знает актрису по ролям в таких фильмах и сериалах, как «Воровка», «Цинковые мальчики», «Ангел», «Русские в городе ангелов», «Если», «Скорая помощь», «Мириам», «Жаркий лёд», «Дело следователя Никитина», «Всем всего хорошего», «Барс» и др.
- Ольга, какая сейчас атмосфера в «Современнике» после смерти Галины Борисовны Волчек? Какие произошли изменения?
- Пришло много молодых режиссёров и драматургов, молодых артистов, стажёров. Владимир Панков ставит пьесу «Театр», где главную роль играет Елена Яковлева. В этом сезоне уже было две премьеры спектаклей, поставленных молодыми режиссёрами: «Иллюзии» и «Фантазии Фарятьева». С августа прошлого года в «Современнике» работает лаборатория, где собираются артисты, драматурги, режиссёры и придумывают какие-то новые проекты. С 15 апреля по 15 мая у нас будет месяц, посвящённый юбилею театра. 15 мая в московском метро запустят по красной ветке поезд, посвящённый театру, там будут фотографии всех артистов.
- Вы там будете?
- Я надеюсь. По крайней мере, фотографию у меня попросили.
- Вы играли в одном спектакле «Амстердам» с Михаилом Ефремовым. Какова судьба этого спектакля? Он закрыт? Есть ли у вас сейчас какая-то связь с Михаилом Олеговичем?
- Спектакль закрыли, без Миши его нет смысла играть. Эту новость с Ефремовым я восприняла как трагедию. Очень талантливый человек попал в беду. У меня прямой связи с Мишей нет, но я передаю ему приветы через общих знакомых. У нас с ним не было таких близких отношений, чтобы я вступила с ним в переписку.
- С кем из маститых актёров старой школы вы снимались? Чем они вас поразили, чему научили?
- Меня поразила Валентина Талызина. Той свободой, с какой она существовала на площадке моего первого фильма «Воровка». Я была юной актрисой, старалась делать всё по тексту, не сказать ни одного лишнего слова. Это был сценарий Эмиля Брагинского, и мне казалось, что это классика, не надо ничего придумывать. Надо просто сыграть по-честному то, что написано, этого достаточно. А Талызина придумывала что-то и импровизировала, и меня, артистку-третьекурсницу, это очень впечатлило.
- Вы ведь учились на одном курсе с ныне знаменитыми актёрами – Михаилом Пореченковым, Константином Хабенским, Михаилом Трухиным. Какими они были в студенческие годы?
- Что касается Миши Пореченкова, я увидела его в первый раз на поступлении. Он играл отрывок из «Медведя» по Чехову. Меня тогда поразила его невероятная харизма. Он ещё не был студентом, он ещё ничего не умел. Но это было какое-то сногсшибательное сценическое обаяние. Миша Трухин – абсолютный трудоголик, он досконально подходил, я это хорошо помню, к своим отрывкам, ролям в спектаклях. У него всегда была какая-то куча реквизита. А у Кости Хабенского была неимоверная фантазия. Он сделал фильм о нас к нашему выпуску, самостоятельно, мы даже не знали, что он это делает. Это был большой и приятный сюрприз.
- У вас происходят встречи однокурсников?
- Происходят так называемые «дни рождения Мастерской». 28 ноября. На встрече в 2019 году я была. Собрались все ученики нашего мастера Вениамина Михайловича Фильштинского. Не только наш курс. Поскольку я после института и работы в Театре «Сатирикон» жила в США, я очень многих не знала. Но хорошо пообщались. А с Костей Хабенским мы до сих пор иногда общаемся.
- Я знаю, что недавно вы снова дважды побывали в Америке. По какому поводу?
- Были две основные причины, почему я поехала в США. Во-первых, мне захотелось показать страну дочери, она в ней никогда не была. Мы были в Лос-Анджелесе, 12 часов туда летели. Вторая причина – мне захотелось возобновить свои творческие дела в Америке. Когда я уезжала оттуда, я все дела закрыла, перестала сниматься. У меня было такое ощущение, что мне хватит работы и в Москве. Пока я жила в России, в США умер мой агент, с которым я была много лет. Но остался менеджер. И я решила возобновить всю эту историю. Мир сейчас настолько открыт. Я не имею в виду нынешнее время пандемии. Мир в принципе открыт, он превращается в одну большую деревню. Благодаря интернету.
Я знаю, что наши русские артисты пробуются и работают в западном кино. При этом продолжая жить в России. И я хочу продолжать жить в Москве. Но я поняла, что лишаю себя какой-то возможности, которая прямо передо мной лежит. Мне сделали демо-ролик из моих американских работ, я показала его нескольким знакомым в Америке, и у всех глаза полезли на лоб. Они меня спрашивали, почему я перестала, почему закончила столь успешную американскую карьеру…
- Дочери понравилась Америка?
- Юля в абсолютном восторге. Я её спросила, хочет ли она жить в Америке, получить здесь образование. У многих российских артистов дети учатся в американских школах. Юля сказала, что её сердце принадлежит Москве, ни о каком переезде не может быть и речи. Но ей очень понравилось в Лос-Анджелесе, ей понравились люди, её поразило, какие там все доброжелательные. Мы как-то зашли в магазин, и там какие-то незнакомые женщины стали восторгаться юлиным платьем, тем, как она выглядит. Для Юли это было, конечно, необычно. Там просто так принято, дочь не была к этому готова.
Я много раз слышала – вот, эти фальшивые американские улыбки… Во-первых, я не считаю, что они фальшивые, во-вторых, я предпочту пусть даже фальшивую вежливость, чем правдивое хамство. Я считаю, что это некая степень свободы американцев, когда они не стесняются другому человеку говорить что-то хорошее. В России не принято говорить незнакомым людям комплименты, ведь могут подумать, что мне что-то нужно, или я человек слабый, ущербный…
- Когда вы были в США, вы застали расовые беспорядки?
- Нет, это уже всё прошло мимо меня, но когда я там была, как раз был штурм Капитолия. Мы смотрели всё это по телевизору вживую, в прямом эфире. И мои друзья-американцы, которые вместе с нами смотрели этот штурм, были в таком шоке, что это происходит! Они были на грани нервного срыва. А нас с Юлей это почему-то забавляло, и американцы мне говорили, как ты можешь так иронично к этому относиться?! Ты что, не понимаешь, что происходит национальная трагедия?! Всё, что проповедует наша демократическая страна, рушится у нас на глазах!
- А вы что в ответ?
- Я им ответила: ты разговариваешь с женщиной, которая выросла в 90-е годы в России, и ты мне про трагедии не рассказывай! Я к очень многому научилась относиться иронично, и мало что в жизни является для меня трагедией.
- Кстати, как у вас сейчас с английским?
- Когда начался карантин, позакрывали все театры, я стала занимать себя разными вещами. В частности, стала слушать подкасты разных психологов. А потом решила, что мне нужно слушать обучающие курсы психологов на английском языке. И таким образом «взбодрила» свой английский. Моя личная библиотека на ютьюбе сейчас состоит полностью из американских и английских психологов. Мой английский очень вырос за этот год.
- А акцент остался?
- Конечно. Кто-то говорит, что можно убрать акцент. Я когда-то потратила на это значительное количество времени и денег. Меня свели с очень хорошим логопедом, которая помогала детям с дефектами речи. Ещё до занятий со мной она мне сказала: ты знаешь, это практически невозможно – исправить акцент, потому что мышцы гортани, связки формируются у людей до 12 лет. И у русских всё по-другому работает, мы из другого места извлекаем звук, у нас по-другому работает язык, мышцы гортани…Так что, поздно что-то менять!
- Как вы считаете, что делает актёрскую карьеру успешной – талант, красота, трудолюбие, везение, удача?
- Я думаю, прежде всего, везение и талант. Я не уверена насчёт красоты, потому что красота – понятие относительное. Но везение и талант безусловно, и одно без другого не может существовать, потому что тебе может очень повезти, и ты можешь получить хорошую главную роль, но при этом не справиться с ней. И ты будешь выглядеть просто смешно. И зрители тебя не примут и не полюбят, как бы тебя сильно кто-то не продвигал и не рекламировал. А если ты талантливый, и тебе не везёт – ты пополнишь широкие ряды талантливых, но неизвестных артистов.
Недавно я прочитала в фейсбуке пост известного режиссёра, который сокрушался по поводу внезапной смерти одного достаточно молодого артиста. Этот артист постоянно писал этому режиссёру, посылал фотографии, просил обратить на себя хоть какое-то внимание. И режиссёр знал, что молодой артист – очень талантливый человек. Но всё время не доходили руки, как-то не складывалось. И вот теперь он умер. И столько кастинг-директоров, режиссёров, актёров потом написало в фейсбуке, что умер действительно талантливейший артист! Он просто не встретил правильных людей, не пришёлся ко времени и месту…
- Как вы относитесь к актёрам, которые успешны, но не имеют актёрского образования – Саша Бортич, Ингрид Олеринская, Ирина Старшенбаум? Может, оно и не нужно, это образование?
- Я считаю, что оно обязательно, если ты хочешь работать в театре. Потому что это две разные профессии – театр и кино. Слишком многому в театральном институте учат: это и сценическое движение, и сценическая речь, если у тебя не поставлен голос, и ты элементарно не умеешь органично двигаться, это будет выглядеть не очень хорошо на сцене. Конечно, и кинообразование никакому артисту не помешает: умение держаться перед камерой, использовать совсем другую энергетику и приёмы.
- Сколько у вас ролей в американских фильмах?
- 19. У меня были и небольшие роли, и главные. Однажды, мне было 32 года, я играла 16-летнюю девочку в фильме «Мириам». Вот она – магия кино! А мою маму играла 18-летняя актриса. Это было очень интересно. А почему это произошло, потому что этот фильм был биографический. То есть, он начинался, когда героине было 16 лет, и далее до самой смерти. Великолепно работали гримёры, и режиссёр был достаточно известный – Мэтт Симбер.
- Вы верите в предчувствия, предсказания, гадания?
- У меня очень хорошо развита интуиция. Меня иногда саму это пугает: я могу предвидеть. Вообще все могут что-то предвидеть, когда ты слушаешь себя. Когда у тебя хорошие аналитические способности. У меня они для женщины, как говорит мой папа, известный психиатр с 50-летним стажем, – экстраординарные. Когда ты умеешь анализировать поступающую информацию, просчитывать все возможные варианты, это и есть дар предвидения. В какой-то мере я – ясновидящая.